"Ну, ясен пень, – покладисто согласился тот. – Знамо дело, не бормотуха!"
"Ладно! – принял окончательное решение Денис. – Тяни, не тяни – а выходить все равно придется!"
Скрепя суставами, мышцами и прочими частями тела, он выбрался наружу. От яркого света тут же заслезились глаза, но прежде, чем они закрылись, Денис успел оценить обстановку. Трафик был несоизмерим с ночным – отдельные экипажи, с большими интервалами, неторопливо ползли в сторону центра Бакара. Никакого подобия "огненной змеи" и в помине не было – видимо основная часть гостей уже успела проехать и остались лишь самые неторопливые. Их карета стояла на обочине дороги. Немного впереди, также на обочине, находился "пикап" Авлоса, а рядом с ним стояли Шэф, Брамс, боцман Хатлер и юнга с "Арлекина", имени которого Денис не помнил. Лица у всех четверых были суровые и напряженные.
Таких лиц от хорошей жизни не бывает – что-то произошло, и это "что-то" сильно не понравилось не только арлекинцам, но и верховному главнокомандующему, не склонному расстраиваться по пустякам. Стало кристально ясно, что его прогностические способности нашли блестящее подтверждение – дальше поспать не удасться (на что Денис втайне рассчитывал) – пора окончательно просыпаться. Не дожидаясь пока зрение полностью адаптируется, полуприкрыв глаза, Денис двинулся по направлению к группе товарищей.
– Хорошо, что проснулся. – Очень серьезным тоном произнес главком. – Послушай, что боцман рассказывает. – И повернувшись к Хатлеру попросил: – Повтори, пожалуйста, для него.
По мере рассказа боцмана, выражение лица Дениса становилось все более и более суровым и напряженным, и под конец повествования стало неотличимым от того, которое было на лицах Шэфа, Брамса, Хатлера и юнги. От хмельного веселья, царившего в душе Дениса, не осталось и следа. Но, это так – частности. Главное – исчезло чувство, что ты на курорте, исчезла томная расслабленность, и вернулось ощущение боевого выхода. Каникулы заканчивались – впереди замаячили суровые, трудовые будни. Похожие чувства обуревают учащуюся братию 31 августа. После того, как боцман замолчал, Денис принялся обдумывать полученную информацию.
Никто в этот процесс не вмешивался – все стояли молча, кидая угрюмые взгляды друг на друга и по сторонам. Молчание объяснялось тем, что главком хотел послушать, что скажет старший помощник, а остальные просто робели лезть в пекло поперед батьки и открывать рты без команды. Через некоторое время Денис заговорил:
– Значит, так, – он взглянул в глаза Шэфа, – если я правильно понял, на "Арлекин" было совершено нападение, убиты наши люди, которые были на борту, разграблена капитанская каюта и кубрик команды… – Денис сделал паузу и еще больше нахмурился, – похищены наши вещи из спецхрана, прикрытого фарханом и он сам тоже похищен. Все это своими глазами видел… – Денис повернулся к юнге.
– Его зовут Юстус, Господин! – подсказал боцман. Денис досадливо дернул щекой – такие подробности его не интересовали. По-крайней мере не здесь и не сейчас.
– Господин! – заговорил мальчишка: – Я люблю сидеть в вороньем гнезде и смотреть. Когда началось, я был там… – глаза у него были тоскливые и напуганные и Денис почувствовал, что краснеет. Ему стало отчаянно стыдно за безразличие к маленькому человеку. – Я все видел… – тоскливо выдохнул юнга.
"Да-а-а-а… чего-то ты братец совсем оскотинился… – очень неприятным тоном заметил внутренний голос. – Пока ты с девочками развлекался, ваших матросиков, на глазах у этого мальчишки резали, как свиней на бойне, а тебе недосуг его имя узнать. Понимаю… У тебя есть заботы поважнее: как близнецов трахнуть, да "волейболистку" пристроить – уж больно задница у нее круглая – никак нельзя пропустить! Чего там имена всяких юнг запоминать? – только память засорять…" – очень зло закончил внутренний голос. Денис, что бывало с ним не очень часто, на этот раз был с голосом полностью согласен:
"Виноват. Признаю. Осознал и обещаю, что больше не повторится!" – твердо заверил он голос совести. Тот видимо поверил, потому что замолчал.
Денис представил, что пришлось пережить мальчишке, глядя, как убивают и отправляют за борт его старших товарищей, которые всегда казались такими сильными и надежными, а оказались такими слабыми и беззащитными, и почувствовал, как начинает пульсировать ярость в своем коконе, внизу живота. Причем, сначала он разозлился на себя, а уже потом на бандитов.
"Ладно! – холодно подумал Денис. – Из-за них я почувствовал себя скотиной. Причем – полной. Будем считать это отягчающими обстоятельствами!"
"С чего бы это!? – деланно изумился внутренний голос, который, как выяснилось, и не думал затыкаться. – Они, можно сказать – открыли тебе глаза. Ты правду про себя узнал. Это дорогого стоит. И на тебе – отягчающие обстоятельства! Несправедливо…"
"Справедливо! – мгновенно отрезал Денис. – Правду про себя никто не любит! – В этом он был убежден на сто процентов. И с ним, пожалуй, стоит согласиться. Любой человек, даже самый адекватный, трезвомыслящий и не расположенный к самообману, склонен думать о себе лучше, чем есть на самом деле. – И я не просил эту правду открывать! Так что, не знаю, как Шэф, а я точно буду учитывать отягчающие обстоятельства… Когда будем их резать!" – В том, что налетчики будут найдены и наказаны он ни секунды не сомневался.
В слух же, немного помедлив, припоминая детали из рассказ боцмана, Денис произнес следующее:
– Утром Хатлер и большинство матросов вернулись на корабль. Юстус все рассказал и опять залез в воронье гнездо – он там чувствовал себя в безопасности. Оттуда заметил одного из бандитов на пирсе около "Арлекина". Тот хорошо замаскировался, но из гнезда все видно… Вроде все. – Денис бросил на командора вопросительный взгляд. – Ничего не упустил?
– Ничего… – задумчиво подтвердил главком. – Все правильно. – Он повернулся к арлекинцами. – Ждите нас там, – Шэф кивнул на авлосовскую шаланду. – Скоро понадобитесь. – Отдав необходимые распоряжения, верховный главнокомандующий двинулся к карете, а следом за ним зашагал Денис.
Когда они уселись на диван, старшего помощника стала бить дрожь. Это не были нервы – просто выходил хмель. Верховный главнокомандующий некоторое время хмуро наблюдал за трясущимся Денисом, а затем полез в карман и вытащил пилюлю.
– Аа-д-д-с-с-кий пр-рот-трез-з-вит-те-ель? – уточнил старший помощник, продолжая клацать зубами. Ответ его не интересовал. Ничем другим пилюля быть не могла и он это прекрасно знал. Просто у него остались самые неприятные воспоминания о "волшебном" препарате и он тупо тянул время, оттягивая неизбежное.
– Нет, блин, монпансье, – холодно усмехнулся главком. – Давай глотай! – Командор нашарил бутылку с каким-то соком и протянул Денису. – Все равно тебя колотит, а так хоть совместишь приятное с полезным.
Делать было нечего и Денис проглотил пилюлю, запив ее соком, который оказался апельсиновым. Пока препарат еще не успел приступить к своей зубодробительной и душевыворачивающей деятельности, он хотел поинтересоваться, что именно любимый руководитель считает приятным, но тут ему стало не до того – стал действовать "адский протрезвитель". Через двадцать минут абсолютно трезвый и злой, как черт, Денис снова мог разговаривать.
– Все время с собой носишь? – хмуро полюбопытствовал он.
– Зачем? – удивился мудрый руководитель. – Нет, конечно. Но, сегодня захватил… и как видишь – пригодился.
– Пригодился, – не стал спорить с очевидным Денис. – А сам чего не принимаешь? – сварливо осведомился он. Ему хотелось поскандалить.
– А зачем? – удивился верховный главнокомандующий. – Меня не трясет, похмелья нет, готов к труду и обороне… Ладно, – резко сменил тему и взял быка за рога главком. – Времени нет. Если есть что сказать – говори. Если нет – слушай меня.
– Есть, – мгновенно отреагировал Денис. – Пока меня плющило, я думал.
– Похвально. Давай к делу.
– Действовали профессионалы, – начал Денис. Шэф угрюмо покивал, причем безо всякой иронии, несмотря на банальность сказанного. Это еще раз утвердило Дениса в мысли, что все случившееся главком воспринял очень близко к сердцу – иначе, наверняка вспомнил бы о Кэпе. – Целью нападения был фархан, – продолжил Денис, и снова кивок от мудрого руководителя. – Значит, действовать без магической поддержки они не могли. – Кивок. – Грабеж капитанской каюты и матросских кубриков говорит о том, что работал криминал…
– Или кто-то хочет, – перебил его командор, – чтобы мы думали, что работал криминал. А это мог быть кто угодно: Дожи, Гильдия Магов, кагэбэшники сегодняшние, церковники, ну-у… в смысле – Братство Света, ну и конечно же – ночные, как же без них, да и вообще – хрен знает кто, о ком мы слыхом ни слыхивали, но ничего… – Шэф ухмыльнулся, а точнее говоря – оскалился, так яростно, что стало очевидно – кто бы ни напал на "Арлекин", он об этом пожалеет. Впрочем, Денис в этом ни мгновения не сомневался.
– Нападавшие, – продолжил старший помощник, – знали с кем имеют дело. Они планировали ликвидировать нас в ходе захвата, чтобы не иметь потом проблем. Не получилось. Нам повезло…
– Скорее им, – ухмыльнулся в привычной манере верховный главнокомандующий и он, как всегда, был прав. Успех в любом рискованном деле невозможен без удачи. И этой ночью она была на стороне Змея. Может быть из-за того, что звезды так сложились, а может потому, что Бог благоволит пьяным и влюбленным, а Гистас Грине искренне любил девочку, но Змею в том, что он сумел захватить фархан, без которого Делия была обречена, откровенно повезло. Будь компаньоны на "Арлекине", вряд ли силовой захват закончился успехом… хотя наверняка кто может знать?
– Это сейчас не важно: нам… им, – махнул рукой Денис. – Дело в другом. Они оставили группу киллеров, чтобы закончить дело. Мы их берем, потрошим и получаем ответы… Жаль только не удасться неожиданно напасть, – вздохнул он.
– Это еще почему? – удивился командор.