ли у вас за ценные вещи оставленные в гардеробе администрация ответственности не несет?
Распорядитель был смущен и сбит с толку. Он растерянно оглянулся на гвардейцев и магов, толпящихся у него за спиной, но никакой поддержки не получил. Лица первых были скрыты за глухими забралами и никакие невербальные сигналы вырваться наружу из шлемов не могли, а маги безучастно смотрели мимо несчастного «ворона», делая вид, что этот вопрос их никак не касается. Так всегда бывает, когда надо брать на себя ответственность. Чаще всего ее сваливают на слабейшего члена коллектива, в идеале на стрелочника.
– Я так понимаю, нет ответственного, – нахмурился командор. Распорядитель в ответ состроил мину, что мол да, извиняйте, господин хороший, но ответственного нет! – Ладно… – медленно и зловеще протянул главком. – Раз нет, я сам назначу. Арамис, - неожиданно обратился он к старшему помощнику: – ты видишь здесь лица отмеченные печатью честности? – Денис начал внимательно всматриваться в лица присутствующих магов, но у него ничего не получилось – те отводили глаза.
– Жулье, – резюмировал старший помощник, с трепетом ожидая, что сейчас этот балаган закончится и толпа магов и гвардейцев набросится на них и порвет, как Тузик грелку.
– И я того же мнения, – нехорошо улыбнулся Шэф. – Поэтому, исходя из того, что в нашей карете находятся значительные материальные, – он сделал паузу, – и не только! ценности, я назначаю коллективную ответственность! – Маги и гвардейцы слушали молча и внимательно и Денис снова подивился сюрреализму этой картины – тридцать Имперских Гвардейцев и пятеро боевых магов реально боялись одного человека! – Если из кареты что-нибудь пропадет, я с вас со всех шкуру спущу! Живьем. – уточнил командор низким, инфернальным голосом от которого даже у Дениса мурашки промаршировали по коже. – Разбираться не буду, кто спер. Так что следите друг за другом в четыре глаза и не приведи вас господь! Веди, – повернулся он к распорядителю и первым шагнул к крыльцу. Толпа двинулась следом, но, как отметил Денис, несколько гвардейцев остались около кареты.
Для допроса был подготовлен малый банкетный зал. Посередине квадратного помещения стоял длинный стол, за которым расположился командный состав комиссии, по другую сторону стола находились два кресла, предназначенных компаньонам. Все было чинно и пристойно, за исключением того факта, что ровно посередине стола проходило мощное защитное плетение, наглухо делящее помещение пополам. Как говорится: ни компаньонам к комиссии, ни комиссии к компаньонам.
Ведомые «вороном», Шэф с Денисом, подошли к предназначенным для них креслам, плюхнулись в них, немножко повозились, устраиваясь поудобней и стали молча разглядывать сидящих перед ними комиссионеров. Те тоже не спешили открывать рты и молчание стало затягиваться.
– Ну, и чего эти пидоры молчат, – не выдержал Денис. – Думают вывести нас из равновесия?
– Наверное… – зевнул Шэф.
Реакция на этот невинный обмен мнениями была совершенно неожиданной и она же сдвинула процесс общения с мертвой точки.
– Не сметь разговаривать на иностранном языке в присутствии высокой комиссии! – внезапно, как резаный, заорал брат Ульрих Роттенау.
Долгое словесное воздержание давалось ему с трудом – привык подлец непрерывно звиздеть, а тут был вынужден довольно долго помалкивать, вот и накопились в нем запасы словесного дерьма в промышленных масштабах. Но, надо честно сказать, что для выплеска негатива он выбрал неудачное время и неудачное место.
– Сам укоротишь придурка, или мне? – лениво поинтересовался Шэф.
– Сам.
Денис сдвинул точку сборки в положение «Смерть», пристально уставился на брата Роттенау, отчего тот явственно побледнел и медленно заговорил:
– Если ты, лягушачья отрыжка, еще раз посмеешь обратиться в таком тоне ко мне – Князю Великого Дома «Полярный Медведь», или же к Лорду Атосу, я вызову тебя на дуэль и убью самым мучительным образом. – Произнеся этот незамысловатый текст, Денис улыбнулся Ульриху, отчего того передернуло. – Это в том случае, если ты аристократ, – продолжил Денис, причем в его тоне звучали большие сомнения насчет благородного происхождения брата. – А если нет – повешу на первом же подходящем дереве. Лучше всего на осине, – зачем-то уточнил Денис. На бедного брата было больно смотреть – он стал походить на мухомор – на красной роже выделялись какие-то белые пятнышки. Видок был неприглядный до чрезвычайности.
«А нечего было пиздеть, – мстительно подумал Денис. – За язык никто не тянул!»
– Если в комиссии все такие придурки, – демонстративно, по-русски заговорил Шэф, – им собственную задницу не найти, не то что, разрушителей консульства.
– Это точно! – поддержал верховного главнокомандующего старший помощник, с наглой ухмылкой разглядывая командный состав комиссии. Но, как вскоре выяснилось, не все в комиссии были придурками. Отнюдь, не все.
– Лорды, – заговорил поджарый брюнет с ястребиными желтыми глазами. – Я – Квинтилиан Магн Гранд-Аудитор Имперской Канцелярии, начальник комиссии по расследованию обстоятельств уничтожения консульства Высокого Престола в Бакаре. В процессе следствия у меня возникли некоторые вопросы, ответы на которые я бы хотел получить от вас.
– Мы тебя внимательно слушаем, – Шэф был сама вежливость.
– Скажи пожалуйста, зачем вы уничтожили консульство? – очень спокойно и доброжелательно поинтересовался Квинтилиан.
– Мы? – поднял брови командор. – Насколько я знаю, консульство было уничтожено каким-то некромантским плетением, а мы с Арамисом отнюдь не маги. Так что… – он развел руками.
– Все правильно, «Черная Жатва» тоже поучаствовала, но только, как защитная реакция. У вас с Лордом Арамисом был мотив и возможность совершить это… – Гранд-Аудитор замялся и вместо слово «преступление» использовал эвфемизм, – действие. – Заминка не осталась незамеченной компаньонами.
«Не хочет обострять» – решил Денис.
– Ну, с мотивом, все понятно – про нашу размолвку с престольскими знают все, – согласился Шэф. – А вот с возможностью… – он улыбнулся. – Что ты имеешь в виду?
– Что я имею в виду?.. – встречно улыбнулся Квинтилиан. – А вот что! – И он спокойно и методично изложил все факты, собранные комиссией, их логическую взаимосвязь, обоснования и выводы. После того, как Гранд-Аудитор замолчал, Шэф задумался и длился этот процесс довольно долго – примерно минуту. Что характерно, никто из членов комиссии его не торопил.
… перемудрил командор, прикинувшись Святошей… перемудрил…
… оттуда все и пошло… а этот, сука, умный, оказывается…
… похоже придется в «Ржавый якорь» линять…
– Хорошо. – Шэф тяжело посмотрел на Гранд-Аудитора. – Я расскажу тебе правду. Но! Только тебе одному.
– У меня нет секретов от членов комиссии. Все, что знаю я, знают и они.
– Ты не понимаешь, – несколько раздраженно отреагировал Шэф. – Дело не в том, доверяешь ты своим членам, или нет. Это – твои проблемы. Дело в том, что информация, которую я тебе сообщу, потенциально опасная. И если она попадет не в те уши, это нанесет колоссальный вред вашей Акро-Меланской Империи, а нам бы этого не хотелось, потому что мы планируем часто бывать в Бакаре. – Командор сделал паузу. – Но, если ты настаиваешь, я оглашу информацию при всех. Решай. – Теперь задумался Квинтилиан и думал не меньше, чем чуть ранее его оппонент.
– Выйдите из зала, – приказал он гвардейцам и магам, толпящимся за спиной компаньонов. – И вы тоже, – обратился он к начсоставу комиссии. – Возражений ни с одной из сторон не последовало. После этого Квинтилиан дотронулся до камня на одном из многочисленных перстней, которыми были унизаны его пальцы и переговорщиков накрыл купол, состоящий из теплого, мягко дрожащего воздуха, который можно увидеть в жаркий день над раскаленным асфальтом Ни один звук не мог вырваться за пределы этой завесы наружу. – Итак, я тебя слушаю, – обратился Квинтилиан к Шэфу, когда в большой комнате за столом, укрытым «Пологом тишины», остались только компаньоны и он.
И командор заговорил. Он рассказал и показал Гранд-Аудитору всю ту байду, которую обкатал на Витусе: истребители, вертолеты, виманы, терминаторы (которые из фильмов), виды ночного Нью-Йорка и Эстепоры, термоядерный взрыв и все такое прочее. В завершении всего, Шэф рассказал Квинтилиану, что они сотрудники могущественной организации из другого мира и к чему приведет их исчезновение. Гранд-Аудитор был впечатлен, особенно, когда командор вытащил из кармана часы и положил их на стол.
– Это прибор для измерения времени, покажи его своему императору, чтобы он не сомневался в твоих словах. С вашим уровнем развития изготовить его невозможно.
После того, как Шэф замолчал, Квинтилиан задумчиво покивал, после чего вернул беседу в исходное русло:
– И все же, зачем вы уничтожили консульство Высокого Престола? Я не понимаю, а император, наверняка, задаст мне этот вопрос. Что мне ему отвечать?
– Дело в том, что мы используем Сету, как транзитный мир – через нее проходит много путей. И мы ходили через нее многократно. Мы никому не мешали, нам никто не мешал… но в последний раз на нас неожиданно и неспровоцированно напали престольцы. Мы отбились, после чего они напали повторно. Во время второго боя мы захватили у них «Арлекин», пришли в Бакар и тут они заявились к нам в третий раз. Но, – на голубом глазу соврал командор, – никого убивать и ничего разрушать мы не собирались. Мы хотели просто поговорить, выяснить – может все эти нападения были недоразумениями, но говорить с нами не стали. Ну, а дальше ты знаешь.
– Да-а… Дальше я знаю. И что вы планируете делать?
– Мы планируем, – хищно ухмыльнулся Шэф, – навестить Паранг и на месте разобраться, откуда у некромантов возникло такое неприязненное отношение к скромным сотрудникам одной могущественной организации.
– Понятно… – покивал Гранд-Аудитор, а Шэф с Денисом мысленно похихикали.
– И вот еще что, – командор пристально посмотрел в глаза Квинтилиана. – Наверняка тебя и твоего императора не может не беспокоить наличие двух таких мутных субъектов на территории Империи. Так вот я даю тебе честное, благородное слово, что мы никоим образом не участвовали, не участвуем и не будем участвовать в политической жизни Империи. Мы случайно попали в Бакар и нам здесь очень понравилось и единственное, чего мы хотим, это изредка здесь спокойно отдыхать – и все! Больше нас ничего не интересует. Представь, ты идешь по дороге по своим делам, а на обочине играют дети. Тебя ведь не интересует во что они играют, на деньги, или щелбаны, кто у них лидер, кто ябеда, кто маменькин сынок. Так и здесь – у нас свои дела, у вас свои, и они не пересекаются.