. А вот почему он решил поменять гвардейцев на армейцев было старшему помощнику непонятно, но это не его проблемы – Рейхстратегу виднее.
Придя к выводу, что дальнейшие разведмероприятия смысла не имеют, Кирсан их свернул и отдал распоряжения о начале подготовки к настоящему штурму. О том, что внешний периметр по-настоящему не контролируется понимали все – начиная с последнего новобранца – водителя кобылы из обоза и заканчивая самим Рейхстратегом. Все непонятное, а особенно, принадлежащее неприятелю, и тем более расположенное в тылу наступающей армии грозит опасностью, но времени, чтобы разбираться с загадочными феноменами не было – вот победит Мировая Революция, тогда и будем наукой заниматься и персики с бубликами жрать, а пока буржуев надо бить! Примерно так рассуждал Рейхстратег и компаньоны были с ним полностью согласны.
Кстати говоря, упоминание о том, что о тревожной ситуации знал даже водитель кобылы из обоза, получивший свою высокую должность неделю назад по протекции ветерана дядьки, упомянуто не для красного словца. На войне, а особенно в частях непосредственно участвующих в деле, такая информация распространяется мгновенно. Для сохранения чего-либо, по-настоящему, в тайне необходимо предпринимать весьма значительные усилия, да и то, эта деятельность по сохранению вызывает у непричастных обоснованные подозрения, что от них что-то скрывают, что уже не есть гуд.
Подготовка к штурму, как бы странно это ни прозвучало, заключалась в строевой подготовке. Причем, заниматься ею должны были компаньоны, Архимаги, гвардейцы, гвардейские маги и… бинго! – сам Рейхстратег! Вот такой странной компании предстояло заняться шагистикой. План Кирсана заключался в следующем: гвардейцы образуют каре, внутри которого будут находиться гвардейские маги, Епископы, компаньоны и он сам.
Авангард будет состоять из трех рядов по десять гвардейцев в каждом. Денис еще хмыкнул про себя: «Лобовая броня», когда услышал, что готовит Рейхстратег. Фланги и арьергард будут потоньше – каждая «стенка» из одного ряда по десять гвардейцев. Вслед за авангардом расположатся гвардейские маги, за ними Епископы, а последними Кирсан и компаньоны. И вот такой вот конгломерат должен быстренько научится шагать слаженно и в ногу, чтобы единым компактным «танком» подойти к двери, ведущей в бальный, а предположительно – заклинательный зал и начать штурм.
Казалось бы, что нет никаких препятствий для начала обучения – цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи! Ан нет! Все было не так просто. Дело было в том, что офицеры, более-менее обученные какому ни есть политесу, строевой подготовкой не занимались и научить, соответственно, никого не могли. А занимались ею, испокон веку, сержанты, которые твердо знали, что «армия – не просто доброе слово, а очень быстрое дело».
Ну-у… допустим, бить специальной «обучающей» палкой Епископа, не попадающего в ногу, они не станут – удержатся, но как удержаться от «доброго слова», если они никаких других слов просто-напросто не знают? Они не матерятся – они матом разговаривают и других слов не знают. А материть Архимага… – это знает ли чревато. Но, Кирсан был хорошим руководителем, прекрасно понимавшим проблемы, вставшие как перед сержантским составом, так и перед руководством Высокого Престола.
О переговорил с офицерами легиона, потом с сержантом Сланом Тертиусом, единогласно выдвинутым офицерами для выполнения этой важной миссии, потом с Архимагами и приказал приступать к обучению. Слану он пообещал сто золотых, если приемлемый результат будет достигнут в течении склянки, и двести – если за полсклянки. Архимагам же Рейхстратег объяснил, что если какая-нибудь сволочь будет мешать учебному процессу, демонстрируя собственную важность, то после окончания операции эта сволочь незамедлительно проследует в Дом Исхода, причем без «Доспеха Мардука». Консенсус был достигнут и обучение началось.
Для начала, Слан Тертиус объяснил верхушке Высокого Престола, компаньонам и гвардейским магам, что движение начинается с правой ноги. Денис, никогда не служивший, но кое-что знавший об армейских порядках, припомнил, что у нас вроде с левой, но твердой уверенности у него в этом не было. На этом теоретическая часть занятия была завершена и пошла практика. Гвардейцы шагистикой вместе с высокопоставленными новобранцами не занимались, потому что и так умели. Несмотря, а может и благодаря, привилегированности гвардии – участие в парадах и прочих торжественных мероприятиях, со строевой подготовкой там было все в порядке.
А вот у всех остальных участников предстоящего штурма заклинательного зала с этим было похуже, а если называть вещи своими именами, то – никак. Старший помощник и маги, как Архи, так и простые, были далеки от умения четко печать шаг. Шэф наверняка в этом плане что-то умел – уж больно долго он жил и больно многое видел, но демонстрировать свои навыки не спешил, прикидываясь таким же валенком, как и все другие.
Построив в нужном порядке внутреннюю часть каре – восемь гвардейских магов в первом ряду, шесть Архимагов во втором, Рейхстратега и компаньонов в третьем (Кирсан посередине – Рейхстратег так распорядился), сержант начал муштру. Поначалу Слан стеснялся в присутствии сиятельных особ – выражался без мата и даже можно сказать, чуть ли ни литературно, но спустя некоторое время тупость и природная лень Епископов привели к тому, что сержант рассвирепел и начал называть вещи своими именами, от чего присутствующие узнали о себе много нового.
Слан вошел в раж, Архимаги тоже разозлились и все это пошло на пользу обучению. Кому охота выслушивать о себе всяческие гадости, когда ты привык к благоговейному отношению окружающих? Никому. Хочется побыстрее завершить весь этот сюр, где ты – хозяин жизни, играешь роль чуть ли ни раба. Поэтому, где-то через час, от тренировок в урезанном составе перешли к тренировкам в полном: гвардейский авангард, начинка каре, гвардейский арьергард, а по сторонам гвардейские «стены».
В результате, сержант уложился в условие получения двухсот золотых – полсклянки. Рейхстратег лично выдал ему деньги, поблагодарил за службу, обнял, расцеловал в обе щеки и отправил восвояси. Все это было проделано при большом стечении служивого народа и наверняка станет одной из легенд о добром царе и, соответственно, злых боярах, которые царя обманывают, а народ притесняют. Денис и раньше замечал с каким восторгом смотрят на Кирсана военные, а после этой сценки еще более утвердился в своем мнении, что с Рейхстратегом надо держать ухо востро – уж больно умный.
Наконец, все было готово к штурму. Неизвестно, как обстояли дела с боевым настроем у остальных участников операции, а старший помощник просто озверел от голода. Он уже был готов рвать Ортега и Негро голыми руками, ногтями и зубами – лишь бы побыстрей разделаться с этим делом и нормально поесть. К сожалению, никакого сочувствия своим страданиям со стороны командора, который, по идее, был в таком же положении и должен был с пониманием относиться к терзаниям старшего помощника, он не встретил. Главком лишь цинично ухмыльнулся и высказался в том духе, что собак перед охотой не кормят. Денис хотел ответить политкорректно, в том духе, что мол – разочарован позицией руководства, но не выдержал и послал, к чему Шэф отнесся индифферентно.
Однако, все планомерно шло к финалу. Рейхстратег приказал всем оправиться и подходить к нему по готовности. Компаньоны справились самыми первыми – цивильную одежду они сняли перед началом занятия по строевой подготовке, а для того, чтобы расстегнуть шкиру, перед тем, как справить малую естественную надобность, много времени не требуется. Гвардейцам, закованным в броню, в этом плане было посложней, но они к этому делу были привычные, да и сослуживцы помогли, выступив, как оруженосцы. Сложнее всего было магам всех категорий – стеснялись. Не привыкли на людях, а где тут уединишься? Тут, брат, война. Рейхстратегу в этом плане было гораздо проще. Он, как жена Цезаря был вне подозрений – где пописал, там и туалет.
Единственное, что оставалось сделать Шэфу с Денисом, чтобы полностью экипироваться – навесить на себя дополнительное оборудование. В его состав входили два элемента: перевязь с «Истребителем Сути», закрепляемым на спине, на манер того, как носил свой меч Горец и небольшой заплечный мешок со свето-шумовыми гранатами. «Светлячки» решили взять все, что были в наличии. Расчет был прост – останутся компаньоны живы и не все гранаты будут потрачены во время сражения – вернут остаток на место; компаньоны не будут живы после боя – плевать на гранаты… да и на все остальное имущество в плотном физическом мире. А на спине все расположили для того, чтобы не пораниться и чтобы не мешало во время неизбежных прыжков, кувырков и прочих падений, избежать которых во время плотной драки невозможно.
По словам Кирсана, «Хамелеоньи накидки» делали невидимыми не только носителя, но и все что было на нем: одежду и прочее «навесное оборудование», так что можно было, на этот раз, гражданскую одежду и не снимать, но компаньонам было привычнее без, так что разоблачились. Рюкзак и «Истребитель» за спиной и то ощущались, как нечто инородное, но без спецкинжала было не обойтись, а сказавши «А» – все равно есть что-то неприкрытое шкирой, можно было сказать и «Б» – прихватить мешок с гранатами. Так что, «накидка» шкиру превосходила… в некотором роде, конечно. Точнее – дополняла.
После того, как все были готовы, с первого этажа здания был выведен личный состав легиона внутренней стражи, а их место заняли гвардейцы. После этого, все участники предстоящего штурма собрались, в начале коридора, ведущего к двери в бывший бальный зал, где и было построено каре. Места вполне хватало.
Внутри каре, как и было предписано Рейхстратегом, в тесноте и обиде, разместились Епископы, компаньоны, гвардейские маги и сам Кирсан. Насчет обиды было упомянуто не для красного словца. Судя по деловитой собранности и профессионализму, с которым построились гвардейцы, они, прекрасно понимая, что, в случае чего, первыми попадут под «огонь» противника, относились к этому философски и с пониманием – поступая в гвардию, знали на что идут – никто силком не гнал. Любишь красоваться на парадах и пользоваться благосклонностью барышень, падких на красивую форму и закрученные усы, люби и грудь подставлять под стрелы и файерболы.