Кстати говоря, и гвардейские маги были под стать своим бездарным товарищам – отрешенно спокойными, готовыми делать, что должно и будь, что будет. А вот про Епископов, сказать такого было нельзя. Они-то и были главными «обиженными». Ну, сами представьте, что будет, если какого-нибудь нашего министра, или депутата, или еще кого из этой братии отправить на линию огня. Причем в такое место, что не сбежишь и на твою неприкосновенность всем положить и растереть. Представили? Вот так же себя чувствовали и Епископы. Плюс еще теснота, да еще этих мутных выползков с Севера поставили за их спинами, так что они вынуждены их прикрывать от врага своими нежными телами! Бардак! А сказать чего поперек не моги – Рейхстратег рядом. Короче говоря – обида, обида и еще раз обида.
После того, как построение было завершено, Кирсан потеребил какую-то висюльку у себя на груди и каре накрыла фиолетовая полусфера. Точнее говоря, даже не полусфера, а если выражаться по-простому, то – полуэллипс вращения. Интенсивность плетения была такова, что «колпак» был виден обычным зрением. Денис аж мысленно присвистнул, увидев такое диво. Установив защиту, Кирсан рявкнул:
– Приготовиться!
… внимание… марш… хе-хе-хе…
В этот момент Шэф протянул свой дырокол Денису, который ловко закрепил его на левой руке. На правой, как легко догадаться, у него был свой собственный. В ответ на недоуменный взгляд Рейхстратега, командор коротко пояснил:
– Он лучше стреляет, а я лучше клинками.
Кирсан чуть заметно пожал плечами и тихонько прокомментировал:
– Вам виднее, – после чего уже громко, по-командирски, скомандовал:
– Ша-а-гом марш! – и бронированная «черепаха» двинулась вперед.
Идти было всего ничего – метров тридцать, опасности пока не было – мелиферы не беспокоили и Денис от нечего делать предался досужим размышлениям. Это может показаться странным – как!? в боевой обстановке, можно сказать на войне и думать о постороннем? А что прикажете делать, если работа компаньонов должна была начаться лишь при появлении в пределах прямой видимости Негро, а до этого их главной задачей было лишь сохранение собственных жизней, которые ценой своих должны были защищать все остальные участники проекта.
А так как природа не терпит пустоты, то мозг должен быть чем-либо занят. Можно, конечно, остановить внутренний диалог, чтобы заняться медитацией и созерцанием собственного пупка, вплоть до появления божественного сияния, но в боевой остановке сделать это довольно затруднительно, а можно размышлять о всякой всячине, что гораздо легче. Вернее даже не можно, а нужно, чтобы ненароком не начать думать о подстерегающих тебя опасностях и о том, что костлявая может загрести тебя в любой момент. Лучше уж о всякой всячине.
Предметом раздумий старшего помощника стал тот факт, что Кирсан не выдал гвардейцам никаких защитных артефактов, не говоря уже о «Доспехе Мардука». Как-то этот поступок не вязался с тем, как Рейхстратег относился к своим людям. Денису показалось, что он о них заботится. Да, естественно, не без показухи – какому правителю не нужен позитивный пиар? – любому нужен, но ощущалась и что-то естественное, честное, в поведении Кирсана. И вот, на тебе – голой грудью на вражеские файерболы. Они ведь, если что, первыми попадут под раздачу.
Единственное логичное объяснение, которое нашел старший помощник, заключалось в том, что доспехи гвардии сами по себе мощный защитный артефакт, но был и мощный контраргумент – кашу маслом не испортишь – почему бы не навесить на них дополнительную защиту. На танки и то вешают всякие сетки и прочие динамические защиты, хотя броня присутствует. Так и тут. Короче, было непонятно. От этих размышлений Дениса оторвал новый приказ Рейхстратега:
– Ста-а-ять!
«Началось!» – подумал старший помощник, выкидывая посторонние мысли из головы. Что последует дальше он знал – было несколько раз отработано на тренировке.
– Р-р-р-а-а-з-ойдись! – последовал ожидаемый приказ и «лобовая броня», собранная из тридцати гвардейцев, слаженно и плавно скользнула в стороны и назад. Первый ряд гвардейцев проскользнул вдоль «танка» и усилил арьергард «заднюю броню», второй – боковую справа, третий – слева. Во время перестроения гвардейцы все время оставались под «колпаком», установленным Кирсаном, не соприкасаясь с ним – задевать его было чревато. Об этом было неоднократно сказано во время тренировки и, судя по тому, как скрупулезно точно гвардейцы исполняли инструкции Рейхстратега, мимо ушей они их не пропустили. Кирсан, управлявший защитным куполом тоже принимал активное участие во всех этих маневрах – сдвигал, растягивал и опять суживал оборонительный кокон, подстраиваясь под новые очертания «танка»
Как только гвардия закончила передислокацию, пришел черед всех остальных. Шэф с Денисом отступили назад, чуть ли не вжавшись в гвардейцев из арьергарда – согласно инструкции, компаньоны должны были освободить как можно больше места для перестроения магов, а гвардейские маги и Епископы, в свою очередь, образовали параболу, в фокусе которой расположился Кирсан. Все было готово к прорыву в заклинательный зал.
«Это они, фактически, прожектор собрали, – подумал Денис, – правда урезанный – сверху и снизу нет отражателей, – уточнил он. – Другое интересно – там в фокусе источник света, а здесь – Рейхстратег. Интересно, чего источник он?»
«Я так полагаю – под этот „свет“ лучше не попадать» – тут же откликнулся внутренний голос.
«Это точно…» – меланхолично согласился старший помощник.
«Полагаю, что дальше экономить ресурсы смысла нет?» – несколько вопросительно предположил внутренний голос, в то же время как бы и не настаивая – передавая бремя выбора хозяину. Старший помощник на несколько коротких мгновений призадумался. С одной стороны хочется подольше попридержать в загашнике резервы главного командования – вдруг приспичит, а у тебя ничего нет, голый ты, а на тебя чудище прет «обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй…», или еще какая хрень приключится. Так что – желательно попридержать. С другой стороны – вдруг шарахнет чем-нибудь из-за угла, или в спину, и тут, как соломинка, которая ломает спину верблюду – будет на тебе дополнительная защита – останешься жив, не будет – не останешься. Дилемма, однако. Времени на размышления не было, да и не помогли бы они – пришлось довериться интуиции.
«Мертвым деньги ни к чему, – решил старший помощник. – Разве что гроб изнутри обклеивать, да и то оклейщики сопрут. Будем пользоваться, пока живы!»
Денис активировал шкиру и «Доспех Мардука», а переходящий, как вымпел «Ударнику коммунистического труда за высокие показатели в социалистическом соревновании» антимагический перстень, который на общем собрании компаньонов решили на этот раз вручить старшему помощнику, и так был включен. Хотя Кирсан и отозвался о нем несколько уничижительно, решили, что лишним перстень не будет – чего ему в рюкзаке пылиться? Вдруг, а поможет в какой ситуации. Хамелеонью же накидку Денис решил пока не включать – прятаться было не от кого. Закончив активацию артефактов, ведь шкира, в каком-то смысле тоже артефакт, старший помощник вышел в кадат и, как показал дальнейший ход событий, правильно сделал.
Теперь стало не только понятно, но и видно, что делается в «танке». А делалось в нем следующее: тела магов соединила между собой какая-то субстанция, соорганизовав их в сверкающее параболическое зеркало. В самом этом факте ничего удивительного не было – соединила и соединила – старший помощник и похлеще штучки видывал. Удивительно было другое – зеркало не было плоским, оно представляло собой параболоид вращения!
Получалось, что старший помощник погорячился с выводами, когда предположил, что кирсановский «прожектор» открыт сверху и снизу. Ничего подобного! – «прожектор» был сделан вполне себе правильно – чувствовалась фундаментальная инженерная проработка и базовые знания оптики. Старший помощник еще раз, с сожалением, отметил, что с Рейхстратегом надо держать ухо востро – умен гад, да и знает подозрительно много. Правда, с другой стороны, Денис об этом и не забывал.
Сам же Кирсан стоял с поднятыми над головой руками, кулаки его были сжаты так, что побелели костяшки, а Денис откуда-то знал, что Рейхстратег с огромным трудом удерживает Силу, рвущуюся через него наружу, и если он ее не удержит, то старшему помощнику не поможет ни шкира, ни антимагический перстень Витуса, ни «Доспехи Мардука», ни что-либо иное. Все в пыль.
«Да-а… – успел подумать Денис. – Настоящий Архимаг – это вам не фички воробьям… – А в следующий момент, когда НАЧАЛОСЬ, довел мысль до логического конца: – В рот им пометом!» – причем, под «им» имел в виду совсем не воробьев, а не знамо кого. Просто «им», и все.
Стороннему наблюдателю, который каким-то непостижимым образом смог бы проникнуть в мысли старшего помощника и прочесть их, могло бы показаться, что Денису весело, но это было не так – на самом деле, ему было страшно. Чувства, которые испытывал старший помощник, смог бы понять человек, в лучшем случае побывавший с экскурсией, а в худшем – работающий в машинном зале какой-нибудь гидроэлектростанции, рядом с турбинами. Хотя… не обязательно на ГЭС – можно и рядом с паровым котлом высокого давления.
И чувство это – ща рванет! Причем, не сейчас, а именно – «ща». Возле этих агрегатов происходит четкое осознание собственной малости и чудовищной мощи, заключенной в хрупкие стальные объятия рядом с тобой. Четкое осознание, что если эти объятия разомкнутся, от тебя не останется даже воспоминаний. Вот что чувствовал старший помощник на самом деле.
Кирсан прижал руки со сжатыми кулаками к груди, а затем сделал тягучее движение, как будто швырнул вперед что-то тяжелое, вроде двадцатикилограммового медбола, и вот тут-то и дали о себе знать мелиферы – подмышками вспыхнул огонь, ощущения чем-то напомнили Денису недавнюю пыточную камеру – не совсем, конечно, но все же… Самое страшное было в том, что направления на источник опасности не было – она была разлита кругом. Позорно сбежать с поля боя, теряя обоз и знамена было и то невозможно. Куда бежать-то!?!