Попытаться, конечно же, можно, вот только куда девать выкопанную «породу», которая будет валиться прямо на тебя – хорошо еще, что ты в шкире, а то бы сыпалась прямо на морду, и не обвалится ли окончательно весь завал во время этих экспериментов, окончательно похоронив под собой юное тело старшего помощника.
Черная волна паники накрыла Дениса с головой. За какую-то долю секунды перед его мысленным взором промелькнули все картинки, которые он видел когда-то по ящику и в Сети, связанные с последствиями землетрясений, терактов, взрывов и прочих техногенных и рукотворных катастроф, превращающих жилые дома в развалины. Тут же всплыла в голове непрошенная информация… – вот ведь гадство какое! – когда позарез нужно что-нибудь вспомнить – номер пункта правил ПДД, чтобы доказать гайцу, что знак «Шипы» в июле совсем даже не обязателен, пусть ты и на шипованной резине, или же точную формулировку закона Максвелла о распределении по скоростям и энергиям на экзамене, то – фиг! Хрен вспомнишь.
А тут пожалуйста! Мгновенно вспомнилось о том, как мало живых людей удавалось извлечь из-под завалов, о том, какой маленький процент, извлеченных живыми, не был искалечен, и о том, как много тяжелой строительной техники надо для проведения спасательных операций. А еще припомнилось, как редко многочисленные спасатели, оснащенные, кстати говоря, по последнему слову техники, и даже при содействии своих замечательных собачек, находят людей в развалинах.
Нельзя сказать, что прогностические способности были его сильным коньком, но на сей раз Денис был твердо уверен – на все сто процентов, что никакие спасатели с георадарами, акустическими локаторами, собаками-поисковиками и прочими инструментами для эффективного поиска пострадавших при техногенных и природных катастрофах на руинах загородного дворца Епископа Ортега не появятся в течение ближайшей тысячи лет… или двух. Эта уверенность распространялась и на тяжелую строительную технику. Некому было откапывать старшего помощника, нечем, да и незачем… Осознание этого неопровержимого факта ледяной рукой сжало горячее сердце старшего помощника.
У него было хорошо развито воображение, а в прошлой… или позапрошлой, короче в той – «довоенной» жизни он много читал. Этих двух качеств вполне хватало, чтобы зримо представить свое будущее. В худшем случае – медленная мучительная смерть из-за недостатка воздуха и воды, в лучшем – быстрая от тектонических подвижек завала – тогда его расплющит, как блин. Или наоборот – лучше дольше помучиться? Определенного ответа у старшего помощника не было.
Денис внезапно почувствовал, как на него давит многотонная туша завала, почувствовал, что ему становится нечем дышать, почувствовал, как мучительно сильно хочется пить, почувствовал, что сейчас снова потеряет сознание и даже успел обрадоваться этому обстоятельству – находиться в здравом уме и твердой памяти в сложившейся обстановке ему категорически не хотелось. А так – сойдет себе с ума и будет весело пускать пузыри и сопли веером, пока воздух не кончится. К сожалению, уйти в блаженное забытье не дал внутренний голос.
«Послушай, – ледяным тоном, в совершенно отличной от обычного манере, заговорил он. Денис даже встрепенулся и скинул охватившее его оцепенение – так с ним разговаривали только два человека – Шэф и Мастер войны ш'Тартак. Причем, такой тон они использовали только тогда, когда испытывали глубочайшее презрение, смешанное в равной пропорции с брезгливостью. Таким тоном хорошо общаться с каким-нибудь слизняком, выползшим из канализации на свет божий и явившим миру свой непрезентабельный облик. – Все смертны. – С размеренностью метронома, будто молотком, принялся вбивать слова в мозг Дениса внутренний голос. – Но, не надо бежать впереди паровоза. Не умирай раньше времени. Борись. Ты же охотник на магов. Уртаху. Красная Пчела, а не аспирант Нарьян-Марского филиал Поморского государственного университета имени Михаила Васильевича Ломоносова…»
«Ч-чего?!? – аж поперхнулся ошеломленный Денис. – Какого, нахрен, филиала! Какого, нахрен, государственного университета!?! Какого, нахрен, Нарьян-Приморского!?! Я задохнусь, нахрен, в этой могиле через пару часов, – продолжил греметь старший помощник. – А ты тут всякую пургу несешь! Если бы не шкира – я бы давно задохнулся! Что я могу сделать-то!?! Может подскажешь, умник!?! Биться головой можешь не предлагать!» – после этой вспышки старший помощник выдохся, чем воспользовался внутренний голос и спокойно продолжил. Причем, уже обычным, деловым тоном:
«Ты сам ответил – шкира!»
«А что шкира?! – снова взвился старший помощник. – Я что, в отбойный молоток ее превращу, что ли!?..» – и на этом месте осекся. Вспомнил вдруг, как вырастали на ней ласты, когти и от безумной надежды, внезапно вспыхнувшей, как прожектор в тумане, у него даже зашлось сердце – пропустило такт. Кстати говоря, инфаркты бывают не только от большого горя, бывают и от большой радости.
По непонятной причине Денис уверовал, что обязательно выберется из этой могилы и что не сегодняшний день станет последним в его замечательной жизни. Откуда пришла эта уверенность было непонятно, но она пришла и это было хорошо. Лучше ничем не подкрепленная уверенность в том, что будешь жив, чем железно аргументированная, что – наоборот.
После этого, в высшей степени содержательная и интересная беседа между Денисом и его внутренним голосом увяла, а старший помощник занялся делом. Прежде всего он проверил уровень заряда батареи – процентов восемьдесят там было наверняка – указатель стоял в зеленом конце шкалы, спроецированной на визир шкиры.
Оставалось решить два вопроса: сможет ли шкира отрастить подходящий землеройный инструмент и в каком направлении копать. То ли под влиянием накатившей эйфории, пришедшей на смену черной меланхолии, то ли еще почему, но старший помощник был уверен, что на оба эти вопроса будут получены позитивные ответы. Как поет Александр Буйнов: «И этот ответ звучит коротко – ДА!»
«Шкира, просканируй завал, – отдал мысленный приказ Денис и на всякий случай добавил: – Пожалуйста!»
Он то ли почувствовал легкую вибрацию, то ли она ему показалась, но через пару-тройку мгновений на визоре появилось трехмерное прозрачное изображение бесформенной кучи, внутри которой расположилась маленькая черная фигурка, лежащая на боку. Признаемся честно, на первый взгляд картинка никакого оптимизма не внушала. Равно, как и на второй, и на третий, когда Денис вращал изображение, пытаясь понять, в какую сторону выбираться.
Формой завал напоминал пирамиду, оплывшую под воздействием времени и непогоды. «Погребальная камера» Дениса, судя по трехмерной модели, располагалась ближе к северной грани. Высота «грунта» над ним была три целых и семьсот шестьдесят три тысячных метра – шкира любезно показывало все параметры в метрической системе, от левого бока до ближайшей грани было восемь целых и двести восемьдесят семь тысячных метра, от правого – пятьсот двенадцать тысячных метра, от головы – четыре целых и двести десять тысячных метра, от ног – пять целых и триста двадцать семь тысячных метра.
Полученные цифры привели старшего помощника в совершеннейший восторг. Спросите – почему? Ответ очевиден – не было ни малейшего места для разброда и шатания и мучительной проблемы выбора. Направление копки определялось однозначно – переворачивайся с левого бока на правый и копай! Сделать что-то нетрудно, трудно решить что делать, а с этим было все в порядке.
Но, на самом деле ничего в порядке не было. В захлестнувшем его воодушевлении Денис кое о чем позабыл. Предстоящая, и так непростая, работа осложнялась тем обстоятельством, что перед тем, как начать копать нужно было как-то скинуть дыроколы с обеих рук. Понятно, что в нормальных условиях это вообще не проблема, но когда ты не можешь свести руки, чтобы дотянуться до застежек – это очень большая проблема. Свободное пространство вокруг Дениса, вернее – его отсутствие, не позволяло провести этот маневр, как бы он ни извернулся: ни на спине, ни на боку, ни, соответственно – на животе.
Старший помощник, аж зарычал от злости, когда не смог дотянуться до застежки буквально нескольких сантиметров. Он попробовал удлинить пальцы, вырастив когти, но если до первого ремешка, расположенного ближе к кистям рук, он еще мог добраться, то до третьего – возле локтя – никак. Денис «втянул» когти и в изнеможении закрыл глаза. Птица счастья, уже было усевшаяся ему на ладонь, в последний момент пролетела мимо, да еще и нагадила на голову. Было отчего расстроиться!
Все. Можно больше не рыпаться и не спешить. Хотя, конечно же, спешить стоило, потому что дышать стало потруднее, чем вначале – система регенерации воздуха еще справлялась, но, видимо, была уже на пределе. Она хоть и нанотехнологическая – правда не из Сколково, а это минус – там такие гаджеты готовят, что ни в сказке сказать, ни пером описать, и магическая, но законы сохранения не обманешь – воздуха в «склепе» мало и весь объем уже прошел через легкие старшего помощника ни по одному разу, а извне если и просачивается, то немного.
Лежа в каком-то забытьи, Денис не то мечтал, не то грезил наяву – вот он дотрагивается правой рукой до первой застежки на левой – которая ближе к ладони, вытаскивает кончик ремешка из пряжки, тянет, язычок выскакивает из дырки – первая застежка открыта. Переходит ко второй, повторяет все операции, ощущая под пальцами неуступчивость синтетики, из которой сделана застежка. Справился со второй, перешел к третей, которая у локтя, с ней тоже никаких проблем. Теперь можно скинуть дырокол. Денис до того заигрался в свои игры разума, что инстинктивно дернул рукой и… почувствовал, что она свободна! Не веря себе, но не теряя ни мгновения, он, не без труда, протиснул свободную правую руку к левой и освободил уже ее. В том, что произошло он дал себе слово непременно разобраться. Но, позже. После того, как выберется.
Ну, что сказать? Вот теперь уже надо было спешить. Все справедливо – если хочешь жить – придется покорячиться. Денис переложил левый дырокол на правую строну, точнее говоря – втиснул его туда, повернулся на правый бок, превратил свои руки в кротовьи лапы и начал копать. Выкопанный «грунт» он старался швырять за спину, но часть падала и на него, так что, если смотреть со стороны, то старший помощник одновременно и откапывался и закапывался. Но! Откапывался быстрее, причем не забывал про дыроколы – подтягивал за собой, а мешок со «Светля