растом от пяти до семи лет. Почему так, никто не знал. Лучшие умы магического сообщества Высокого Престола, специализирующиеся на теоретической некромантии, извели зря огромное количество ценного материала, использовав его не для возвращения молодости уважаемым людям, способным оплатить это мероприятие, а на бесплодные опыты, которые так и не дали окончательного ответа на вопрос.
Во-вторых – далеко не каждый ребенок, подходящего возраста, мог использоваться в процедуре. Для начала, он должен быть телесно здоров. Ну, для практикующего некроманта это, конечно же, не проблема – перекинул все хвори объекта, который планируется использовать в плетении, на акцептора не представляющего рабочей ценности – и вся недолга, но для полноты картины упомянуть этот критерий необходимо.
Однако, самое главное условие для выбора подходящего донора состояло в другом – надтелесные оболочки биоматериала должны быть резонансными с надтелесными оболочками пациента. И вот тут охотникам приходилось побегать, чтобы подготовить требуемое сырье.
Да и с охотниками все обстояло не так сладко, как могло бы показаться – первого попавшегося к этому делу не приставишь. Во-первых, и это обязательное условие – охотник должен быть магом. Магом, и точка – никаких исключений – из бездарного охотник не получится. Во-вторых, и это тоже обязательное условие – он должен быть некромантом.
На этом поприще случались многочисленные накладки и коллизии. Открыто, не оглядываясь на, так сказать – общественное мнение, которого, конечно же в Высоком Престоле не было, а проще говоря на молву, которая всегда направлена против власть предержащих и богатых, можно было использовать только рабов, да и то, когда охотник волок ревущего ребенка, который цеплялся за воющую мать, хоть и рабыню, это вызывало косые взгляды. Что уж говорить про другие сословия?
С крестьянами было по-разному. Существовало два сценария – хороший и плохой. При хорошем – всучил пейзанам золотой или два, так они еще и поклонятся, что от лишнего рта избавил, да еще и денег дал, – а то с голоду и сами пухнут и куча детишек со вздувшимися животами землю ест. И немудрено – наделы-то крошечные, а оброк, а барщина, да и плодятся, как кролики, а где еды на всех взять? Матери, правда, в рев, но хозяин даст оплеуху, на этом все и заканчивается. А с другой стороны, чего реветь-то – захотят еще нарожают. Дурное дело не хитрое. А вот при плохом сценарии селяне за вилы брались, приходилось силу применять.
С городскими было еще сложнее. Тут смотря какая семья, если гильдейская, да еще из руководства, то большой скандал мог получится, и это было крайне нежелательно – араэлиты и так воду мутят, а тут им новый повод: колдуны бедных детишек живьем едят, да еще и причмокивают. Рейхстратег подобных инцидентов очень не любил и виновник мог надолго попасть в опалу. Несмертельно, конечно же, но несомненно – неприятно.
Конечно, кто бы сомневался, что всех недовольных мигом можно было бы к ногтю прижать – мечи, дубины, колья из забора и прочие копья и кинжалы слабая защита от файерболов, ледяных копий, быстрых проклятий, боевых мертвецов и прочей хрени из арсенала магов, да только не стоит забывать, что уничтожая чернь ты подрываешь свою же кормовую базу. В переносном смысле, разумеется, а то еще кто-то подумает, что изысканные маги едят вонючих крестьян, или же не менее вонючих горожан и аристократов. Ни в коем случае! Со всей ответственностью надо заявить, что не едят! Ни под каким видом: ни сырыми, ни вареными, ни копчеными, ни жаренными, ни даже с солью, горчицей, или хреном, или еще каким соусом.
Но самыми проблемными, что и неудивительно, были, конечно же, благородные. У этих приходилось подходящих детей только лишь красть – добром никто не отдавал, и зачастую, если на стороне аристократов имелась магическая поддержка, то не обходилось и без кровопролития, если не удавалось все сделать по-тихому. Случалось, что в этих стычках страдали и охотники. Короче – всякое бывало.
С детьми из семей магов в принципе не связывались – это могло вызвать самую настоящую магическую войну и на такую практику было наложено строжайшее табу. Оно было нарушено один единственный раз и нарушитель ответил по всей строгости законов военного времени – был уничтожен не только охотник, допустивший святотатство – для всех некромантов это было равносильно людоедству у обычных людей, но и сам Высший, который его инициировал, причем вместе со всем выводком своих вассалов.
Так что, резюмируя, можно сказать, что профессия сборщика биоматериала – а некоторые маги занимались этим ремеслом на постоянной основе, была хоть и прибыльной, но зачастую небезопасной. Да и вообще – народ и так-то магов не любил, а уж сборщиков вообще ненавидел, так что приходилось таиться.
В повседневной жизни маг, как человек обеспеченный, уважаемый и опасный, бывал разряжен, как павлин – и самому приятно и чтобы бездарные издалека видели и под руку не совались. Это, как у пчел и ос – яркий окрас предупреждает, что не стоит связываться. Кстати говоря, яркие наряды знати несли те же функции. А сборщики биоматериала на работу одевались скромно, можно сказать – неприметно, на горло собственной песне наступали, сразу и не понять было кто перед тобой, ясно лишь, что не крестьянин, а точнее – грат разберет.
Отсюда следует самое неприятное для пациентов. Маги и так люди небедные – хватает источников дохода, и для того, чтобы заставить их натирать мозоли и заниматься грязной работой в пользу чужого дяди, деньги надо платить уже совершенно сумасшедшие, это не говоря про гонорар Высшему, непосредственно проводящему плетение.
Все вышесказанное относилось к «рядовым» клиентам – магам, или бездарным, без разницы, а вот для Высших, которым требовалось лечение, существовали определенные, не особо приятные нюансы. Дело в том, что поиском резонансных доноров для обычного пациента, не важно мага или бездарного, могли заниматься любые некроманты, а вот для Высшего существовало непоколебимое ограничение – в поисках биоматериала для него могли участвовать только его вассалы, которых он лично инициировал.
Это ограничение не было чем-то вроде юридического закона, который всегда, при желании, можно обойти. Нет, это был полноценный закон природы, вроде закона Ома или закона всемирного тяготения – безо всякого коррупционного потенциала. Плати – не плати, а не нарушишь. А если нарушишь и хоть один ребенок, потребный для ритуала, будет найден и доставлен не твоим вассалом, сдохнешь при проведении процедуры, и все дела. Прецеденты случались. Что-то там было не так с суперпозиций надтелесных оболочек донора, охотника и Высшего. Истина всегда рождается путем проб и ошибок, не обошлось без них и при разработке и использовании в повседневной практике такого замечательного плетения, как «Цветок Жизни».
Трудности поиска объяснялись тем обстоятельством, что несмотря на многолетние колоссальные усилия всего артефактного цеха Высокого Престола, магам-артефакторам так и не удалось создать инструмент, с помощью которого можно было бы осуществлять поиск резонансного биоматериала. Не удалось сделать чего-то наподобие компаса – коробочки со стрелкой.
А как было бы удобно – помещаешь в коробочку маленький кусочек генетического материала пациента – волос, или капельку крови, или еще что, гуляешь в толпе и ждешь пока стрелка не начнет дергаться и куда-то показывать. Идешь туда и хоп! – биоматериал у тебя в клетке. Но, повторимся, к сожалению, такой артефакт создан не был и приходилось охотникам бегать, стирая ноги по самую задницу, пока не срабатывало их внутреннее чутье и не вело в нужную сторону.
Из вышеизложенного становится понятно, что даже самые могущественные некроманты – члены Капитула, и те не могли заранее собрать и «законсервировать» биоматериал необходимый для собственного омоложения. Точнее могли, но максимум на два года, и то в том идеальном случае, когда удалось бы единомоментно собрать двенадцать пятилетних доноров. На практике такого не бывало никогда – возрасты доноров плавно размазывались по всему спектру: от пяти до семи.
Но, трудности сбора биоматериала меркли по сравнению с настоящей, смертельной опасностью для любого Высшего, не исключая члена Капитула, легшего в заклинательный круг, чтобы омолодиться. Дело в том, что с момента запуска плетения и до того момента, как маг встанет с рабочего алтаря, пройдут в лучшем случае сутки, в худшем – трое. И все это время он будет беспомощен, как перевернутая черепаха.
Если враги, которых у каждого уважающего себя некроманта хватает, узнают, что он инициировал «Цветок Жизни», можно смело считать его трупом. Найдут, уничтожат охрану из вассалов, которые, конечно же, будут защищать Мастера до последней капли крови, правда толку от этого чуть – и настругают из беспомощного пациента бефстроганов, а потом сожгут. Еще не было случая, чтобы демаскированный во время процедуры маг остался в живых. Спросите: а как же друзья? А нет друзей у Высших. Есть союзники. Временные. Как мы со штатниками во время ВОВ. Такие союзники, что так и смотрят – нельзя ли безнаказанно вцепиться в горло. Так что процедура омоложения для любого Высшего проводилась только тогда, когда этого требовали жизненные показатели и без нее было не обойтись, а не тогда, когда вожжа под хвост ударит «а не омолодиться ли мне, а то что-то встает медленно».
Теперь другая сторона проблемы – срок подошел, пора омолаживаться, а биоматериал не собран! Все твои люди прочесывают весь Высокий Престол частым гребнем, а результата нет. Или подходящий объект есть, но в семье другого некроманта, пусть и уступающего тебе в могуществе. Близок локоть, а не укусишь. Так что – не все так просто с этим «Цветком Жизни», как кажется дилетантам, которым представляется, что для Высшего некроманта омолодиться, как два пальца переслать… пардон – как два байта об асфальт… тьфу ты, опять не то! – как проклятье наложить. В любом непростом деле есть подводные камни и чем сложнее дело, тем острее камни. В пределе – это настоящие рифы, способные пропороть любое днище, даже бронированное, которых, кстати говоря, не бывает.