Вечер старший помощник встретил с огромным облегчением – уж больно надоело ему вынужденное бездействие. Как-то привык он за последнее время, что постоянно чем-нибудь занят. Или приятным, или интересным, или страшно интересным – в смысле, что очень страшно, но и очень интересно, или, на худой конец – полезным.
Пришла, наконец, пора активных действий! Денис дождался пока стражники возьмутся за створки ворот с явным намереньем их закрыть, легонько пошевелил вожжами и его сонная коняшка, похоже так и не просыпаясь – она тоже продремала весь день, двинулась на выход. Когда телега проезжала ворота, тяжелые створки уже начали смыкаться, и старший помощник даже забеспокоился, что «охотники за приданым» останутся по ту сторону городской стены. Они естественно тоже встрепенулись, ломанулись вслед, но отставание метров в двадцать могло сыграть с ними дурную шутку. Но, тут уж Денис ничем помочь им не мог – кто не успел, тот опоздал!
Есть такой фильм «Тайна двух океанов», выпущенный еще до нашей эры, когда мороженое было из молока и сливок, а не из пальмового масла, небо было голубое, а билет на трамвай стоил три копейки, троллейбус – четыре, а на автобус и метро – пять. Ну, и? – спросит пытливый читатель – и к чему все эти исторические экскурсы? А вот к чему – был в этом замечательном (для того времени) фильме такой эпизод: по пустому ночному Ленинграду мчатся две «Победы» (машины такие), в одной, которая впереди – иностранный шпион, а в той которая догоняет, как легко можно догадаться – славные фсбшники… или кгбшники… или… короче – черт их разберет, как они тогда назывались, одним словом – наши. И мчатся они прямо на разводящийся мост! И кульминация! – шпионская машина проскакивает, а наша – нет. Примерно такой же сюжет, с известными поправками, естественно, разыгрывался в закрывающихся южных воротах. Просто в кино – разводилось, а здесь – сводилось, но суть оставалась одна – проскочить.
«А ты бы, как хотел, чтобы они проскочили, или застряли в городе? – неожиданно поинтересовался внутренний голос. – Ведь, если успеют, убивать их придется, а они тебе ничего плохого не сделали…»
«Еще не сделали, – уточнил Денис, сделав акцент на слове „еще“. – Но обязательно сделают, если представится возможность. – Он немного помолчал, ожидая аргументированных возражений и не дождавшись продолжил: – Но, им не представится. Я позабочусь».
«Господа! Вы звери!..» – патетически откликнулся голос.
«А то! – ухмыльнулся Денис, но на всякий случай ответственность с себя снял: – И вообще – вопросы не ко мне. Если их ангел-хранитель, или кто там хранит этих пидоров, выпустит их за ворота – значит судьба у них такая. Карма, блин! А не выпустит – значит козлам повезло – пусть живут».
С внешней стороны перед старыми южными воротами тоже имелась площадь… точнее не площадь, а хорошо утрамбованная площадка, практически каменной твердости, от которой отходили три хорошо укатанных дороги: строго на юг, на юго-запад и на юго-восток. Согласно предварительным планам, Денису предстояло двигаться в юго-восточном направлении, поэтому он никуда не свернул, а поехал прямо – на юг. И хотя сумерки уже вступали в свои права, стражники, закрывающие ворота и «карета сопровождения», если она все-таки выскочила на оперативный простор, наверняка должны были увидеть, куда направила свои копыта и колеса «золотая телега».
Денис отъехал метров на пятьдесят, когда сзади послышался шум погони.
«Все правильно, – подумал он. – Двадцать метров я у них выигрывал на старте, а еще метров тридцать они потеряли пока договаривались со стражей. Все сходится»
Старший помощник проехал еще немного и остановился. Можно было бы и подальше, но неохота было терять время на возвращение – этой ночью предстояло проделать еще много дел. Спрыгнув с телеги, Денис начал готовиться к предстоящей работе: сначала, с наслаждением сбросил опостылевшую крестьянскую одежду, честно скажем – не самый лучший прикид для Князя Великого Дома, но самое главное – кровь с нее не скатывается, как со шкиры, а впитывается, а этого желательно было избежать – не приведи Господь еще понадобится роба, а на ней подозрительные пятна – нехорошо может получиться.
Затем, уже оставшись в любимой «шкире», старший помощник принялся извлекать дырокол. Занятие это, при всей своей тривиальности, оказалось не очень простым. Сказывался дефицит времени. Для того, чтобы добраться до рюкзака пришлось проделать тоннель в хворосте, причем прокладка велась хоть и быстро, но очень аккуратно – так чтобы ни одна веточка не свалилась на землю – оставлять какие-либо улики на месте предстоящего преступления было крайне нежелательно.
Правда, вряд ли будет полноценное следствие, а даже если будет, то вряд ли упавшие веточки смогут отделить от прочего мусора, валяющегося на дороге, идентифицировать и использовать, как вещдоки, но старший помощник четко усвоил полезный принцип – любую работу, если ее делаешь, надо делать хорошо. Да и универсального императива – «никакой помощи следствию», никто не отменял. Так что, искать дырокол в рюкзаке через дырку, а потом извлекать оттуда, было мягко говоря – не очень удобно, чем-то процесс напоминал эндоскопическую операцию, но Денис справился.
Конечно, можно было бы обойтись без таких трудностей, и попросту, без затей, как все нормальные люди, использовать «Черные когти», но для использования дырокола имелись две веские причины: первая – если использовать мечи, была, хоть и небольшая, вероятность, что «охотники за сокровищами» успеют достать свое оружие и шум схватки долетит до ушей стражи. Может железо звякнуть, может вскрикнуть кто-нибудь, может предсмертный хрип раздаться – ни к чему все это.
Хотя стража старых южных ворот и полумертвая и ни хрена не слышит – а вдруг! Будут потом показания давать, а какая-нибудь светлая голова сопоставит все и выйдет на компаньонов! Не надо нам этого. Зачем рисковать, если можно все сделать с гарантией? Нужна надежность – это война, а не игра в пейнтбол. Тут, или – ты, или – тебя. И вторая причина – дырокол все равно надо было перезаряжать, мало снаряженных стрелок осталось, так что экономить ресурс нужды не было. Ну, а теперь, когда «комитет по встрече» подготовился, надо было просто дождаться пока «соискатели» подъедут. А вот и они, родимые. Торопятся бедолаги, добычу предвкушают.
Фактически, Денис оказывал охотникам за чужим добром благодеяние. И еще какое! Всем нам предстоит умереть. Как ни крутись, а не отвертишься, кому-то позже, кому-то раньше, но всем. Бессмертными бывают только боги, могущественные маги, ну-у… там… эльфы еще, вампиры и прочая нечисть, да и то в рамках одной Вселенной, потому что у нее самой был момент рождения – Большой Взрыв, значит будет и Большой Пиз… в смысле – Большой Конец, когда она снова стянется в точку.
Вряд ли все эти «бессмертные сущности» появились до Большого Взрыва, значит и они, по-любому, жители нашей версии Вселенной (а сколько Вселенных было до, и сколько будет после, хрен знает), и значит, рано или поздно, всем этим «бессмертным» предстоит присоединиться к большинству, когда Мироздание снова стянется в точку сингулярности. Так что, теоретически, бессмертных не существует. Поэтому, используя термин Ивана Ефремова, можно просто сказать, что на свете есть «кжи» и «джи» – коротко и долгоживущие.
Как с этим обстоят дела у «джи» – неизвестно, а все «кжи» боятся смерти, а пуще того – мучительной смерти, которая отражается в некрологе, типа: после тяжелой и продолжительной болезни скончался видный член Политбюро ЦК КПСС, или там – руководства колумбийской наркомафии, или – видный деятель ЛГБТ сообщества, или депутат, или еще кто. Правда в некоторых религиях свой взгляд на этот счет, там считают, что надо хорошенько помучится, повспоминать грехи и грешки, а за это тебе будет хорошо. Но, потом. Будет тебе хорошо, или нет – неизвестно, а больно будет, поэтому молчаливое большинство смерти побаивается. И правильно делает.
Самое неприятное – страх смерти, когда она уже близка, но все еще не приходит. А ты ее ждешь каждое мгновение, отравляя тем самым эти последние мгновения (а тянуться это может достаточно долго, к сожалению). А теперь представьте – ты молод… ну, или не стар, во всяком случае, о смерти и думать не думаешь, жизни радуешься, смерть – это то, что бывает только с другими, а не с тобой и вдруг – бац! У тебя в голове расцветает «огненный цветок», или «взрыв Сверхновой», или еще какой бразильский фестиваль самбы и ты мгновенно из состояния «Жизнь» переходишь в состояние «Смерть», не испытав при этом ни тяжелой, ни продолжительной болезни, ни самого страха смерти. Благодеяние? Благодеяние!
Никакой информации старшему помощнику от преследователей не требовалось – ему было безразлично, каким образом они встали на его след – возвращаться на Базаре он не собирался и тайны местного преступного сообщества его не интересовали, а кроме того, ничего личного к разбойникам у него не было – они делали свою работу, он – свою. Поэтому умерли они быстро, и как он надеялся – безболезненно. По сути Денис так и остался мягким, рефлексирующим интеллигентом, просто покрылся твердой корочкой.
Мгновение назад радовались полномочные представители Базара, как дети, что добыча сама идет к ним в руки – лох даже не попытался удрать, а остановился! – так что не лох он, а самый настоящий лошара, а в следующее мгновение души их уже устремились на Небеса, или еще куда – туда, куда отправляются подобные души.
Примерно так думал Денис, только гораздо быстрее. Ему хватило нескольких мгновений, чтобы и думы эти подумать и базарную четверку расстрелять из дырокола. Шансов спастись у них было примерно, как у каравелл Колумба в бою против многоцелевой атомной подводной лодкой. Закончив с этой работой, старший помощник споро обшарил еще теплую четверку и забрал кошельки – мелочь могла пригодиться, а главное, чтобы не вызывать ненужных подозрений у тех, кто найдет тела. Оружием – ножами из дерьмового железа тоже не побрезговал и тоже из тех же соображений. Средневековье – о массовом производстве никто и слыхом не слыхивал, поэтому любая вещь имеет цену, а ежели побрезгуешь – подозрительно. С одеждой и обувью, правда, связываться не стал – уж больно противно было дотрагиваться до провонявших застарелым потом обносок, а про запах от сапог и говорить не приходится. Все имеет свои границы, в том числе и усилия по запутыванию следов.