ю вас в гриме! Кто Вы такой? Сергей Бондарчук? м-м… нет. Юрий… Никулин – оу… нет-нет-нет-нет. Боже мой!.. – Денис постучал себя по лбу. – Иннокентий Смоктуновский! Кеша!
Главком нахмурился, сдвинул брови после чего старший помощник удостоился суровой отповеди:
– Я – артист больших и малых академических театров; а фамилия моя – фамилия моя слишком известная, чтобы я её называл! – После чего оба заржали, но тихонько. Конспирация!
После вселения Дениса в «Пьяную Розу», компаньоны в течении нескольких последующих дней, поочередно болтались по Парангу и гужевались в самых разных злачных местах – от самых низкопробных, до вполне себе респектабельных – столица Высокого Престола могла предложить развлечения на любой вкус и кошелек, где и грели уши.
Их интересовал лишь один вопрос – где ныне обретается член Капитула Высокого Престола Епископ Ортег-ар-Фаран, и почему этот сукин кот уже который день нос не кажет в свой родной дом в Ручейках? И именно на этот вопрос ответа они нигде не получили. Случайные собутыльники трепались о чем угодно: о том, что графиня Моника Констэнтиус в очередной раз наставила рога своему мужу графу Ампелиусу; о повышении налога на соль – вот бы всю эту соль да в задницу Рейхстратегу и всему Капитулу; о предстоящем празднике Новых Святых; об араэлитах, причем точки зрения бывали диаметрально противоположными – от вешать на первом попавшемся дереве, до – они еще всем покажут кто в доме хозяин. И еще о массе интереснейших вещей болтали новые знакомцы Шэфа и Дениса… но ни слова о нужном.
Компаньоны держались так, чтобы подозрений не вызывать. Для этого требовалось только одно – побольше слушать и поменьше говорить, а в особенности – спрашивать. Шэф утверждал, что рано или поздно нужная информация достигнет их ушей и без наводящих вопросов, а Денис горячился, что так можно ждать до морковкина заговенья – Паранг ему активно не нравился. И действительно, после Бакара это было, как после апельсинового сада заглянуть на свиноферму, где-нибудь в нечерноземной полосе. По-идее, и то и другое относится к сельскому хозяйству, но разница есть.
Шэф «охотился» по местам, назвать которые приличными язык бы не повернулся, а Денис – наоборот. Объяснение этому было вполне очевидное – самому главному отморозку в самом сомнительном заведении парангского общепита, где собиралась публика по которой плакали плаха и петля, хватало одного взгляда на Болотную Гадюку, чтобы признать в нем социально-близкий элемент, хоть и аристократа, судя по баронской цепи, ну а щеголеватому и симпатичному старшему помощнику самое место было в фешенебельных ресторанах, где собирался полусвет столичной аристократии.
Что характерно, у командора болтавшегося по притонам, где количество криминального элемента превышало двадцать пять человек на квадратный дюйм, никаких инцидентов с завсегдатаями не было. Никто, несмотря на степень алкогольного опьянения и зашкаливающую природную дурь, не пытался толкнуть Шэфа, воткнуть ему шило в бок, пролить на него свое дурно пахнущее пойло, или наоборот – развести его на пойло, или стребовать должок, оставшийся еще с прошлой весны, или еще как обидеть. Как-то обходилось без этого. А если кто случайно и пихал – в некоторых заведениях было не протолкнуться, то всякий раз бурчал себе под нос что-то похожее на извинения, а Шэф, в свою очередь, не обострял.
Типовой процесс инфильтрации главкома в инфраструктуру отдельно взятого криминального собрания выглядел примерно так: дверь «салуна» открывалась и в помещение, вместе с глотком… чуть было не вырвалось – свежего воздуха, правильно будет так: и в помещение вместе с глотком холодного, дурнопахнущего воздуха проникала Болотная Гадюка. Никаких специальных усилий для поддержания имиджа верховный главнокомандующий не предпринимал – он молча протискивался к стойке, кидал трактирщику маленькую серебряную монету и приветливо говорил что-то вроде этого: – Привет. Пожрать и выпить. – После того, как хозяин заведения, метров двух ростом и около метра в ширину и в толщину, обращал на него свое благосклонное внимание, командор уточнял: – Учти, что я крыс не ем, и ослиную мочу не пью.
И не было еще случая, чтобы трактирщик не проникся важностью поставленной перед ним задачи. Уж на что отпетые ребята обслуживали посетителей в «Ржавом гвозде» и «Холере» – четырех клиентов выкидывали при нужде за один заход, двое в левой, двое в правой – и на выход, но и те молча сносили грязные намеки на крыс и мочу. Кому сказать – не поверят, ладно бы обычную, человеческую, а то – ослиную!
Кому другому за такое сильно бы не поздоровилось, а Шэфу, как с гуся вода. Зыркнул на трактирщика, да так что у того уже начавший открываться рот сразу захлопывался, да и пошел от стойки в зал занимать свободное место. Если таковых было много, главком садился за пустой стол, если мало, то старался лицом к двери, спиной к стене, если совсем мало – то как получится.
Получив заказ, который, обычно приносил сам хозяин, а не замурзанные подавальщицы, командор неторопливо приступал к трапезе. Неизвестно чем кормили и поили остальных клиентов – Шэф не дегустировал, но ему неизменно, вне зависимости от названия и степени неприглядности заведения, подавали хорошо прожаренного цыпленка, острый чесночный соус, краюху свежего ржаного хлеба и кувшин терпкого красного вина, которое хотелось выпить, а не вылить на голову принесшему.
Покончив с цыпленком, командор начинал потихоньку потягивать вино, одновременно включая дальнеслышанье. Он бы мог это сделать и раньше, во время еды, но считал что выслушивание разнообразной хрени может вредно сказаться на процессе приема и переваривания пищи. Обычно главком сидел привалившись к стенке, безучастный ко всему происходящему в зале – пьяным мужским крикам, женским взвизгам, хриплой ругани, звукам ударов и проклятий, производимых во время одиночных и коллективных потасовок и прочему белому шуму, сопровождающему кабацкую жизнедеятельность, и казалось дремал с открытыми глазами.
Разумеется, полноценной дремы не было – время от времени верховному главнокомандующему приходилось уклоняться от летящих в его сторону пивных кружек и иных предметов, запущенных в полет местными «снайперами». Специально в него никто не целился, но в таких местах никто не гарантирован от внезапно прилетевшего в голову стеклянного, глиняного, или деревянного снаряда, поэтому командору приходилось все время быть начеку.
Поначалу, что неизбежно в местах, где собирается не самая законопослушная публика, на главкома, как на новичка от которого неизвестно чего ждать и который мог оказаться кем угодно – от шпиона внутренней стражи до маньяка душителя, посматривали косо. Но, что интересно, такая простая и логичная мысль, как воткнуть мутному незнакомцу перо в бок, и дело с концом, хотя и приходила в головы постоянным клиентам заведения, но с реализацией ее на практике как-то не срасталось – не было добровольцев.
Что удивительно, учитывая состав контингента. Но, вот не было и все тут! Прямо какая-то загадка природы. Но, постепенно завсегдатаи начинали принимать командора то ли за мебель, то ли за такого же завсегдатая, как сами, и разговоры, не предназначенные для чужих ушей, поначалу попритихшие в присутствии странного незнакомца, возвращались в обычную колею. Шэф внимательно слушал, но как уже упоминалось выше, полезной информации в них было ноль целых ноль десятых.
Рестораны, по которым болтался Денис, по сути ничем не отличались от кабаков, по которым шлялся Шэф. Набор предлагаемых услуг был однотипным: еда, выпивка, бабы. Ну, разумеется, качество предоставляемых услуг в ресторанах было повыше: еда вкуснее и разнообразнее, алкоголь не тошнотворный, а девушки иногда встречались вполне себе симпатичные. Денис может быть и рискнул, но запашок-с… Он даже пожаловался на это обстоятельство мудрому руководителю:
– Как с ними вообще спать можно!?
– Это ты еще портянки не нюхал, – ухмыльнулся командор. – В стройбате.
– А я туда не собираюсь! – старший помощник встал в позу оскорбленной невинности. – И вообще – в армии портянки заменили на носки. Я читал.
– Ну-у… раз чи-ита-ал… – протянул главком, – тогда другое дело. А вообще человек ко всему привыкает, – философски заметил он. – Представь, что мы бы здесь застряли на пару лет. Чего бы ты делал?
– Не хотелось бы, – скривился старший помощник.
– Сам не хочу, но все же? – Денис задумался.
– Ну-у… мыл бы их перед употреблением… наверное. А что еще делать-то?
– Ты с этим поосторожнее, с мытьем, а то…
– А что – «а то»? – поднял брови старший помощник.
– Да я как-то прочел историю, как один парень, вроде тебя, – ухмыльнулся командор, – брезгливый сильно, познакомился с девушкой откуда-то с севера, привел домой, а от нее не то что воняет – смердит. Аж глаза ест. Но очень хочется, так что делать нечего – он ее в ванну и отмывать. Утром выставил. А через какое-то время заявляется к нему целая делегация – эта девушка и много сурово настроенных мужчин – родственнички. Так мол и так, ты с нее смыл олений жир, или кал – точно не помню и теперь олешки ее к себе не подпускают. Спортил девку – женись! И сурово так посматривают, а парень знал, что они все охотники ого-го-го – белке в глаз попадают из-за угла. Делать нечего – женился. А через какое-то время приезжает гонец из племени и дает парню сумку, поясняет, что там ее зарплата – то ли оленей забивали, то ли рога им отшибали на лекарство – точно не помню, но суть в другом, открывает он сумку, а она баксами набита. Так что – поосторожней с мытьем, студент!
– А чего поосторожней? – осклабился старший помощник. – Баксы привезут…
– А жениться? – умерил его веселье верховный главнокомандующий.
– Это да, – вздохнул Денис. – Придется целибат объявить.
– Или привыкнешь.
– Или привыкну… – был вынужден согласиться старший помощник.
Понятное дело, что Денис мотался по местным ресторациям не для того, чтобы вкусно поужинать и оттянуться со знойными, но пахучими, красотками – он, как и Шэф, «слушал». Контингент для этого был вполне себе подходящим: молодые небедные, но и небогатые аристократы, армейские и гвардейские офицеры, начинающие маги без особых претензий – что-то вроде нашего очень среднего класса. Настоящий бомонд и Лейб-гвардия тусовались по салонам, путь куда, без приглашения, был заказа. Конечно, неплохо было бы попасть и посмотреть, как оно там, но для кратковременного визита в Высокий Престол, а компаньоны очень надеялись, что он кратковременный, такого врастания в инфраструктуру местного общества не требовалось.