дешевле транспортировать перстень на пальце, откуда он никуда не денется… разве что вместе пальцем, а отчекрыжить что-нибудь от командора, прямо скажем – занятие нетривиальное, можно даже сказать – непростое.
К огромной радости старшего помощника, каждое мгновение ожидавшего, что вот-вот взвоют сирены, вспыхнут прожектора, а из-под земли вырастут сторожевые вышки с крупнокалиберными пулеметами, или еще с чем похуже, ничего подобного не происходило. Мир и покой царили в окрестностях дворца Епископа Ортега-ар-Фарана. Вездесущих патрулей и тех не наблюдалось. Никому не было дела до странных манипуляций возле взломанной калитки. Охрана дворца отсутствовала, как класс, что не могло не радовать.
«Спят они что ли?..» – подумал Денис.
«Летаргическим сном!» – хмыкнул внутренний голос, но чувствовалось что за его внешней бравадой скрывалась некоторая растерянность.
Однако, спят или нет – это их проблемы, а у компаньонов был четкий план действий, согласно которого они и продолжали действовать. Шэф, все так же молча вступил на дорожку, выложенную светлым камнем, и быстрым скользящим шагом двинулся по направлению к высокому крыльцу. И хотя чудо-перстень был проверен в деле и даже не раз, Денис не без тревоги наблюдал за любимым руководителем.
«Щупальца» вели себя по-разному: некоторые пытались остановить командора обвив за туловище, другие – заплести ноги, третьи вставали в позу разъяренной кобры и пытались атаковать, изображая из себя копье, четвертые – захлестнуть за горло, пятые – хлестнуть, вообразив себя плетью… Короче говоря, «террариум единомышленников» напоминал бушующее море. Денис от всей этой картины только нервно ежился. Ну, что тут поделаешь – серпентарий, он серпентарий и есть! Хоть простой, хоть магический.
К счастью, Шэфу облаченному в шкиру, с антимагическим перстнем на пальце было на все эти поползновения плевать. Причем, с высокой башни. Не могли эти гадские плетения добраться до нежного тела любимого руководителя, укрытого несокрушимой броней. Рассыпались мириадами горящих искр даже не добравшись до шкиры, скатывались, как вода с вощеной бумаги!
«Хрен вам, а не Шэф!» – злорадно подумал Денис, когда главком преодолел последние метры дистанции. Он даже хотел показать неприличный жест, хлопнув по сгибу руки, но в последний момент удержался – несолидно, как-то, да и невидимый он, никто не увидит.
Поднявшись на первую ступеньку крыльца, на котором никаких зловредных защитных плетений уже не было, верховный главнокомандующий повернулся лицом к старшему помощнику, нервно переминавшемуся с ноги на ногу у калитки.
– Готов? – раздалось в наушниках Дениса.
– Всегда готов! – браво отрапортовал старший помощник и отдал главкому пионерский салют.
– Лови, – с этими словами командор снял перстень и кинул его Денису.
Если бы о похождениях компаньонов снимали фильм где-нибудь в Голливуде, то из одного этого эпизода наверняка сделали бы маленькую трагедию. Сначала крупным планом напряженное лицо командора, на котором отражается мужество, решительность, вера в свои силы и маленькая капелька волнения. Затем такое же лицо старшего помощника, но на нем волнения побольше. Без волнения никак нельзя, ведь если что не так, то: «Шеф, всё пропало, все пропало! Гипс снимают, клиент уезжает… я убью его, я вам…!»
Потом летящий перстень. Это уже не крупным, а суперкрупным планом. Перстень в полете вращается в разных плоскостях, словно астероид или спутник, сходящий с орбиты. Идут повторы, наплывы, замедленная съемка и прочая хрень, чтобы зрители могли дотошно рассмотреть «все его трещинки».
Следующий на очереди снова Денис. Повтор крупного плана, на котором ничего не изменилось – на лице все те же волнение, напряжение и ответственность. Затем камера отъезжает и становится видна его фигура. Старший помощник застыл в позе вратаря, готовящегося отразить пенальти в финальном матче чемпионата мира, когда его команда выигрывает со счетом «1:0», и идет уже добавленное время! Прямо не Денис, а сжатая пружина!
И наконец финал. Грубо говоря – катарсис, а мягко здесь не скажешь. Перстень все ближе, сначала он показан крупным планом, затем камера плавно отъезжает, перстень так же плавно уменьшается и наконец подлетает к точке рандеву, где он должен быть перехвачен старшим помощником. У англо-американского зрителя возникает безусловная патриотическая ассоциация с их противоракетной системой «Иджис» – все в зале встают, затягивают гимн, аплодируют, кидают в воздух чепчики и бюстгальтеры, целуются. А в это время Денис на экране прыгает и… промахивается! А перстень, в свою очередь, рикошетом отскакивает от парковой решетки и падает в самый густой клубок, самых страшных защитный плетений. Все! – финал! Для возвращения перстня понадобятся еще пять крупнобюджетных серий приквелов, сиквелов и вбоквелов. Довольны все, начиная с продюсеров и заканчивая зрителями.
В реале ничего этого не было. Шэф кинул перстень – Денис поймал. А чего здесь удивительного? Кидал Мастер Войны, а ловила красная Пчела. Хоть и красная, но Пчела. Нацепив защитный артефакт, старший помощник без труда, хотя и не без некоторого внутреннего трепета, форсировал тридцать метров сплошных защитных плетений и оказался рядом с верховным главнокомандующим.
Входная дверь, естественно, была заперта, но никакой, даже самой маленькой, магической защиты на ней не было. Видимо Епископ Ортег считал (и не без весомых на то оснований, надо честно признать), что вряд ли какой-нибудь незваный гость сможет подобраться к его дворцу без его на то дозволения.
«Да и то сказать, – подумал Денис, – двенадцать тысяч по шкале Эвальда – это вам не фички воробьям показывать! Это даже в шкире не проскочишь. Хорошо, что перстень есть…»
«Да уж… – согласился внутренний голос. – Это точно!»
Однако же, заперта была дверь, или не заперта, компаньонов это мало волновало – против тетрархского баллончика она была, «что плотник супротив столяра» – пшик-пшик… и замочек накрылся медным тазом. Шэф слегка надавил и дверь с неприятным хрустом приоткрылась. Ну что ж, билеты взяты – надо ехать! Сделав осторожный шаг вперед, верховный главнокомандующий со своим старшим помощником оказались в большом и пустынном холле, опоясанном по периметру колоннадой.
Ничего необычного, или тем более – пугающего, в интерьере не было, но какая-то неестественная тишина и еще что-то неуловимое, витающее в воздухе, заставили Дениса подумать о склепе. Даже трезвая мысль о том, что фильтры шкиры не пропустят ничего «неуловимого», не смогла преодолеть это ощущение – у старшего помощника даже горло запершило от «праха», потревоженного незваными гостями.
«Какое воображение у нас богатое! – съехидничал внутренний голос. – Смотри не задохнись!»
«Да пошел ты!» – вполне ожидаемо отреагировал Денис и выкинул из головы и фантомные ощущения – ну не могла шкира пропустить запах, а тем более частички праха, и нахального паршивца с его подколками.
Да и то сказать, склеп там, или не склеп, а надо заниматься делом. Беглый осмотр показал, что напротив двери, через которую компаньоны проникли во дворец, находилась еще одна, ведущая в парк, а налево и направо из холла уходили два коридора. Все так же молча, командор свернул направо, а вслед за ним направился и старший помощник.
В молчании ничего странного не было – все типовые ситуации были заранее обговорены и по делу говорить было не о чем, а кроме того и сама обстановка к болтовне не располагала – тишина стояла мертвая, казалось что весь дворец, не огромный конечно же – три этажа всего, десять окон на каждом – но вполне себе ничего, вымер.
Денис поймал себя на мысли, что в местах, где обитают живые люди, такой тишины не бывает. Не бывает не то что днем, а даже глухой ночью, как сейчас. Всегда, кто-нибудь всхрапнет, повернется во сне, скрипнет кровать, сам дом издает какие-то звуки, не слышные днем, но прекрасно слышные ночью, а тут ничего. Ни-че-го! Ти-ши-на. И ладно бы ничего не улавливал слабый человеческий слух, не улавливали микрофоны шкиры, до которым человеческим ушам было далеко. Очень далеко.
Естественно, чтобы не оглушить носителя, громкие звуки приглушались, а слабые, чтобы быть услышанными – усиливались, но шкира была устроена так, чтобы доводить до носителя всю доступную акустическую информацию – мало ли, что ему понадобится для выработки решения. Ее дело предоставить информацию, а там пусть хозяин думает – у него голова большая. Так вот – шкира ничего не слышала.
Шэф подошел к первой двери с правой стороны коридора, взялся за ручку и дверь бесшумно, безо всякого скрипа, приоткрылась. Командор кивнул старшему помощнику, предлагая заняться делом, а сам двинулся к двери расположенной напротив. Денис шагнул в комнату и остолбенел!
Исходя из размера холла, ширины коридора и того неоспоримого факта, что фасад дворца не имел никаких выступов, помещения такого размера в нем быть просто не могло… если конечно же архитектура резиденции Епископа Ортега подчинялась законам евклидовой геометрии. Если же нет – другое дело, потому что комната была не просто большая, она была огромная! На первый взгляд она показалась Денису больше, чем сам дворец, каким он казался снаружи! Не комната, а какой-то гипермаркет, типа «Карусели», или того же «Ашана».
Ширина помещения была никак не менее восьмидесяти метров, высота – двадцати, а на сколько оно уходило так сказать – вдаль, потому что термин «в длину» здесь не подходил, трудно было даже предположить. Но даже не размеры были самым удивительным, самым удивительным было наличие окон на длинных сторонах «комнаты». Их там быть не могло по определению, потому что правая стена граничила с холлом и оттуда никаких «незаконных» окон не наблюдалось, а левая – с соседним помещением.
Невольно вспомнился Коровьев: «Тем, кто хорошо знаком с пятым измерением, ничего не стоит раздвинуть помещение до желательных пределов». Понимание того, КТО обладает такими возможностями никакой радости старшему помощнику не доставило, недаром в книге Экклезиаста сказано: многие знания – многие печали. Оставалось только надеяться, что это сам Ортег навострился проделывать такие кунштюки.