чудо все бы ему простил! Когда дарят от чистого сердца, невозможно поступить иначе!
— Не понимаю… — пробормотал полуэльф, растерянно подбирая кольчугу.
— Что именно? — усмехнулся Терг. — Почему за небольшую прогулку получил такое сокровище?
— Теперь я не понимаю вообще ничего!
— Да брось, брат. Чем-то ты нашему Белику глянулся, да и оценил он, что ты помогать пошел. Он мне так и сказал сегодня, так что бери и не сомневайся. Хорошая вещь. Не знаю, конечно, где он отыскал эту редкость, но не думаю, что ты сможешь за нее расплатиться.
«Да я и так, выходит, по уши в долгах, — мрачно подумал Стрегон. — Даже не знаю, как отдавать. Или ему от меня что-то нужно? Ведь не за красивые глаза он ее подарил? За помощь-то мечом расплатился. Разве что действительно… хотел извиниться?»
— Фьють! — присвистнул разбуженный шумом Лакр, рассмотрев необычную вещицу.
Он тут же проворно откинул плащ, почти бегом, спотыкаясь и чертыхаясь из-за попавших под голые пятки шишек, кинулся осматривать обновку вожака. Замычал, заохал, старательно ощупывая необычную вещь. Потом конечно же зашипел и сунул в рот порезанный палец, потому что не смог отказаться от соблазна отковырять хоть одну чешуйку. Наконец, разочарованно вздохнул, узнав, кому досталось это чудо, и пошел сообщать остальным, что их вредный, скрытный вожак и двуличный проводник сговорились, а потом нагло секретничали, оставив остальных умирать в неведении, в сомнениях и черной зависти.
Стрегон только головой покачал, теряясь в догадках не меньше, но предпочел побыть какое-то время в одиночестве, чтобы привести мысли в порядок. Прошло часа два, голова начала раскалываться на части, а голодное брюхо заурчало на разные лады. Чтобы вернуться в лагерь, Стрегон сделал большой крюк, потому что за пару часов далеко забрел. Он в третий раз за последние сутки дошел до русла Мертвой реки, прошелся вдоль сухих берегов, отыскал свои собственные следы и, наконец, направился в обратную сторону.
Признаков присутствия чужаков ему найти не удалось. Следы Белика на земле тоже едва виднелись. Какое-то время Стрегон напряженно обдумывал одну догадку, но в конце концов решил просто спросить. А решившись, ускорил шаг, намереваясь разобраться с вопросами как можно скорее. Не станет ведь мальчишка врать? Как оказалось, он предпочитал молчать или уводить разговор в сторону от скользкой темы, если не желал ее обсуждать. Но ложь… нет, пацан не солгал им ни разу.
Уже почти дойдя до нужного места, Стрегон вдруг заслышал шум. Удивился, конечно, потому что не понимал его источника, после чего остановился и, естественно, прислушался.
— Эй, не смей! Не смей, кому говорят! Это мое! Курш, цапни-ка этого наглого вора за какое-нибудь место! — донесся до него возмущенный голос Белика. — Лакр, не тронь, а то пожалеешь! Шишкой сейчас кину! Ты слышал?!
Та-а-ак. Белик живой и здоровый — это радует. Курш, видимо, тоже, потому что активно рычит и шипит, отчаянно защищая хозяина.
Странно. Что там опять случилось?
— Жадина! — разочарованно отозвался невидимый Лакр. — Чего тебе, кусочка жалко?
— Не видишь — не готова еще!
— Да готова, чего ты врешь-то?! Чего я, по запаху не узнаю?!
— Ку-у-урш!
— Ладно! Ладно, чудовище! Уже ухожу!
— Так-то, — сердито фыркнул Белик. — А то как работать, так нет никого, а как на готовенькое, так вот они, явились — не запылились! Бери пример с Терга, рыжий! Он хоть и исходит на слюни, но руки к чужому добру не тянет! Ивер тоже терпит, хоть тоже слюни пускает! Торос вообще, как умный человек, чистит кольчугу и в ус не дует, а вы похожи на диких обезьян, готовых скакать под деревом ради спелого фрукта!
— Какие обезьяны? — оглушительно рявкнул знакомый бас. — Какие еще фрукты?! И где ты видал у меня слюни?!
— Да вон… вон капают! Вся сорочка мокрая!
— Ах ты, гаденыш…
— Это кто чего пускает? — вторил возмущенному голосу Терга хрипловатый баритон стрелка.
— Сказал бы я кто. Да только ты меня потом в этом же котле и утопишь…
Стрегон изумленно вскинул брови. Это еще что такое? Почему его грозный ситт превращается в балаган?
— Лакр, ты что это делаешь? — снова донесся до него полный подозрения голос Белика. — Ну-ка отойди оттуда! Кому сказано… гад! Шишкой? В меня? А боевым снарядом в лоб не хочешь?!
— Белик!
— На! Получи! Тройной удар слева и прямо по курсу!
— Торк! Ты ж мне в ухо попал!
— Ничего, я еще и в глаз могу…
— Вот ты как заговорил? Ну, держись!
— Лакр, мерзавец! — вдруг неподдельно разозлился пацан. — Ты что творишь?! Не смей… А! Я тебе покажу, как ветку раскачивать! Я тебе дам, как в меня кидаться! Получи! Терг, Ивер, внимание! Вы на линии обстрела…
— Эй, а по нам зачем?
— Ой! Хватит! — истошно взвыл невидимый Лакр, и Стрегон прибавил шагу. — Эй, кто-нибудь! Уберите его оттуда! Он же нам всю уху испортит!
— Я испорчу? Вот тебе! От чистого сердца! Получи!
— Белик!
— Мы тут ни при чем!
— Все при чем!
— Ату! Мужики, гаси его!
Стрегон почти бегом выбрался на открытое место, тщетно стараясь понять, в чем дело, и вот тут-то почувствовал, как у него самым натуральным образом отвисает нижняя челюсть. Как оказалось, дело происходило вокруг разгоревшегося костра с подвешенным на рогатинах котелком, где аппетитно булькала доходящая до готовности уха. Собственно, из-за рыбы-то и развернулась баталия, в которой, как ни удивительно, принимали участие все присутствующие. Проблема, судя по всему, заключалась в том, что, помимо ухи, над костром, подвешенные за хвосты, болтались две крупные рыбешки, которые кто-то пытался закоптить. Причем начался этот процесс давно и, вполне вероятно, очень скоро мог подойти к завершению. Поскольку рыбешек было только две, уха еще не дошла, а голодными были все, то, скорее всего, кто-то самый прожорливый (а это, разумеется, оказался Лакр) попытался утащить то, что уже было готово. Белик, конечно, возмутился, потому что добыча была его и готовил, естественно, тоже он. Быть может, даже не собираясь делиться, хотя котелок был взят большой, походный. Тем не менее свое добро пацан честно оберегал, отгоняя злостных воров колючими шишками. В то время как воры, надо думать, настаивали. И в результате по поляне теперь носился, подпрыгивая от особо точных попаданий возмущенно потрясающий кулаками Лакр, с непередаваемым азартом швыряя такие же шишки в вертлявого противника. Белик, разумеется, в долгу не остался, поскольку в это самое время восседал на сосновой ветке прямо над весело побулькивающим котлом и без труда добывал колючие снаряды. Видно, он как раз собирался снять или поправить веревку с рыбами, за которые шла ожесточенная битва. Так как по нелепому «совпадению» пацан не всегда попадал в того, в кого хотел, то остальные четверо братьев тоже ощутили на себе тычки убийственно точных снарядов и были вынуждены занять стратегически важную позицию за поваленным бревном, откуда пытались достать шишками скачущего по веткам наглеца.
Стрегон появился именно в тот момент, когда Курш оттеснял своим могучим телом настойчиво рвущегося к рыбе ланнийца, умело орудуя мордой, копытами и хвостом. На него, конечно, обрушился нешуточный обстрел сразу с двух сторон, но такую мелочь, как шишки, грамарец не замечал. И честно защищал их общую с Беликом добычу.
Однако и Лакр не сдавался: с достойным героя упорством пытался дорваться до вожделенного приза, воспользовавшись для этого, в качестве защитного средства, матово блестящей кольчугой вожака. Той самой кольчугой, которой он на манер обычного лоскута прикрывал себе голову и плечи.
— Ой! — первой углядела новое действующее лицо Белка и, уронив шишку прямо в котел, смущенно кашлянула. — А у нас, кажется, гости.
Лакр выглянул из-за упавшего на нос рукава и тоже поперхнулся.
— А-а-а… Привет, Стрегон. Мы уж подумали, ты заблудился.
Из-за бревна осторожно высунулись четыре настороженно озирающиеся физиономии, но, завидев обалдевшего вожака, неуловимо покраснели: ну да, стыдно, конечно. Вели себя, как мальчишки, право слово, но у Белика такой талант выводить людей из себя…
— Мы тут… это… — снова кашлянула Белка, — ну, пока тебя ждали, немного повздорили насчет перекуса… рыбки вот наловили и подкоптили, ухи наварили. Правда, рыжий едва все не сожрал, но мы с Куршем грудью встали на защиту твоих интересов. Живота не пожалели, а все до кусочка спасли. От сердца оторвали, можно сказать, чтобы эта чудесная рыбка пришлась тебе по вкусу. Да, малыш?
Вполне пришедший в форму Курш согласно кивнул и ткнулся носом в источающую дивный аромат добычу. Но, будучи ужасно голодным, в последний момент все-таки не утерпел — инстинктивно втянул запах еды, как-то по-волчьи заурчал, а затем звучно щелкнул челюстями, моментально откусив мощный рыбий хвост. По самую голову. Причем не один, а сразу оба, отчего сосновая ветка дрогнула и согнулась.
— Мрр, — согласился он с хозяйкой: мол, чудесная вышла рыбка.
На поляне воцарилась мертвая тишина.
— Куршик? — дрогнувшим голосом наконец спросила Белка. — Ты их что, съел?
У рыжего медленно вытянулось лицо.
Грамарец ужасно смутился и заискивающе пискнул. Братья, растерявшись от такого неожиданного финала, ошарашенно переглянулись, а Стрегон только и смог что подобрать отпавшую челюсть и теперь молча переводил взгляд с одного действующего лица на другое.
— Мы, пожалуй, пойдем, — пробормотала Белка, ловко съезжая по сосновому стволу вниз. — Что-то мне расхотелось рыбы. И вообще… кажется, мальчик опять голоден. Надо бы покормить, пока самих не сожрал. Извините, но нам надо срочно отлучиться. Куршик, ты со мной согласен?
Грамарец с готовностью подставил ей спину.
— Умничка. Только я потом на тебя сяду, ладно? Сейчас умоюсь и побежим.
— Бел, постой! — очнулся от ступора Лакр, когда она бочком-бочком скользнула к кустам. — Ты куда?
— Ну… это…
— Да бог с ней, с рыбой, ухи осталось навалом! Давай перекусим, раз уж Стрегон вернулся, а воевать больше не из-за чего!