— Поймите меня правильно, я вовсе не пытаюсь бросить вас в пекло, — объяснял им мэр, — просто ваша подготовка может нам пригодиться. От вас даже не требуется участия в бою, только руководство, нет, не руководство, руководить там есть кому, просто давайте советы командующему.
— Давайте сделаем всё быстро, — усталым голосом предложил Ханс, — нам очень нужно на Юг, не хочется пробиваться туда с боем.
— Думаю, уложимся в три дня, — заверил их мэр.
На следующий день, когда только начало вставать солнце, оба ходока вылезли из поезда, который остановился в голой степи. Вместе с ними выгрузились и ополченцы, числом около роты, человек сто двадцать. Ханс отметил, что большинство вооружены нарезными штуцерами под унитарный патрон, которых произвели, как оказалось, довольно много. Хотя, качество оружия компенсировалось отсутствием должной выучки у личного состава. Легко им точно не будет.
В целом, для штурма небольшого городка набралось почти четыре сотни штыков, усиленные "пулемётным" взводом, который получил трофейные автоматы. В целом, таких сил вполне бы хватило, чтобы держать оборону на участке в километр, ну, или штурмовать такой участок. Но впереди их ждало другое. Хранителей в мире оставалось четверо. Гвардейцев, по общим прикидкам, насчитывалось чуть менее сотни, но это обученные убивать бойцы, с автоматами и пулемётами, сидящие в каменных зданиях, где, к тому же, присутствует пара сотен гражданских, которых желательно бы сохранить. Последний фактор более всего осложнял предстоящий штурм городка.
Постепенно прибывали новые силы, город был взят в плотное кольцо. Инженеры за короткое время смогли сварганить нечто, вроде артиллерии, мортиры, калибром миллиметров сто, отдалённо похожие на миномёты, заряжались они по старинке, порох, пыж, снаряд. Снаряды были с начинкой из динамита, что заставляло считать их грозным оружием. Вот только снарядов было всего полсотни на семь орудий, и никаких приборов для наведения не имелось, стрелять можно было только в ту сторону. Естественно, никто не собирался применять их по городу, орудия расставили так, чтобы прикрывать дороги, ведущие в город и обратно.
К исходу второго дня командующий собрал на совет командиров рот, естественно, слово было предоставлено Хансу и Нику.
— Какие у вас соображения насчёт предстоящего штурма города?
— Самые простые, — не задумываясь, ответил Ник, — с рассветом группа бойцов в пару сотен начинает атаковать на любом участке. Советую, однако, на южном, там складки местности позволяют подобраться незамеченными до расстояния в полсотни шагов от крайнего дома.
— Продолжайте, — удовлетворённо кивнул командующий, — что делать остальным?
— Остальные, используя пулемёты и вообще, любое нарезное оружие, начинают стрелять с оборудованных позиций, пытаясь задавить вражеские огневые точки. В идеале, они прижмут противника к земле, после чего отряд, идущий в наступление, подойдёт на близкую дистанцию и закидает его гранатами. У меня всё.
— Что насчёт жертв среди гражданских?
— В любой войне есть жертвы, — спокойно ответил Ник, — мы не знаем, где ни, чем заняты, живы ли вообще. Но у нас есть задача выбить противника. Это мы и сделаем, а потом посчитаем жертвы.
— Что же, — командующий пожал плечами, — другого плана у нас всё равно нет. Поэтому, так и поступим.
Бойцов в маневренную группу ходоки отбирали лично. Тех, кто физически силён и вынослив, тех, кто лучше умеет стрелять, никаких испытаний, понятно, не проводили, но ясно было и так, что у бойца дружины, который хоть раз в два месяца упражнялся в стрельбе шансов попасть больше. Каждому выдали автомат (всем не хватило, но пятьдесят автоматчиков в группе было), плюс каждому была выданы три-четыре гранаты, достаточно примитивные, динамитная шашка с фитилём, облепленная рубленой проволокой, но для этой ситуации и они будут большим подспорьем.
Огневая группа получила шесть трофейных пулемётов (всего их было семь, но один забрал себе Ник, намереваясь с ним пойти в атаку). Пулемётчиков врыли в землю за одну ночь, растолковав, где у противника могут быть огневые точки. Ориентироваться будут по вспышкам, в стрельбе все шестеро показывали неплохие результаты, можно было надеяться, что в окно с расстояния в двести метров они попадут. Чуть ближе вкопали солдат с винтовками, задача та же, что и у пулемётчиков, то есть, стрелять без остановки в стреляющего противника. Маскировкой особо не заморачивались, враг точно уже знает об их присутствии, а если начнёт стрелять в ответ, то отвлечётся от обстрела маневренной группы.
С маневренной группой были проведены занятия, выбрав неподалёку участок с похожей местностью, Ник учил их двигаться перебежками с последующим залеганием, простая наука, учат этому солдат любой армии мира, но вот тот, кто никогда этим не занимался, под огнём обязательно растеряется, допустить этого нельзя.
Понятно, что подготовка штурма должна быть продумана гораздо тщательнее, вот только времени нет, начальство торопит, противник какую-то гадость выдумывает, а более всего, самому надоело тут торчать.
Естественно, что в ночь перед атакой, никто из бойцов не сомкнул глаз, Ник и сам был возбуждён, хотя и старался изображать спокойствие. Завтра пойдут в атаку и многие из неё не вернутся, на этом фоне сон как-то не шёл, организм справедливо полагал, что в могиле выспится. Но, нужно отдать этим людям должное, откровенных трусов ходок тоже не встретил, все знали, на что идут и ни один не отказался. Идея самопожертвования на благо общества оказалась крепко вбита им в головы, а теперь обернулась против тех, кто её им привил.
Когда первые лучи солнца осветили горизонт, вся группа сосредоточилась на узком участке. Две сотни человек собрались сейчас довольно компактной группой, чтобы дальше рассыпаться редкой цепью. В голове у Ника проносились такие несбыточные мечты, как артподготовка, действия на бронетранспортёрах, поддержка танков. Мечтать, как говорится, не вредно. Есть только то, что есть, то есть две сотни новобранцев, не умеющих ничего. А с ними он, ходок, умеющий убивать монстров, собирать хабар и пятнадцать лет назад отслуживший два года в мотострелковых войсках. Негусто. Конечно, там, в крайних домах, засели тоже не спецназовцы. Отменная подготовка гвардейцев была таковой только на фоне необученных новобранцев, сам Ник вполне взялся бы штурмовать их одной ротой обычных бойцов российской армии, каким когда-то был сам.
Мысли ни о чём стали утомлять, а время подходило. Ходок нежно погладил пулемёт. Хорошая игрушка, более, чем наполовину состоящая из твёрдого чёрного пластика, отдалённо напоминавшая внешне американскую М-16, с длинным стволом, сошками и барабаном на сто патронов. Запасные барабаны он повесил на пояс справа и слева так, чтобы не мешали бегать. Пора. Он оттянул назад рукоять затвора, отпустил её, услышав сочный щелчок, набрал воздуха в грудь и выдохнул:
— Пошли.
Никаких атак в полный рост, никаких криков "Ура!", чем позже их обнаружат, тем больше у них шансов. Плотная человеческая масса постепенно рассредоточивалась по большой территории, теперь это уже не такая лёгкая добыча для вражеских пулемётов. Все молчат и шагают, изредка переходя на бег. В глаза им лучше не смотреть, нечего там в этих глазах высматривать. Нет там ничего, кроме ужаса животного. Вот только, ужас этот не мешает людям ногами перебирать и оружие в руках держать.
Ещё метр, ещё. Нервы на пределе, люди идут едва не на четвереньках, осталось совсем немного. Ник уже начал надеяться, что вражеские стрелки проспали службу и теперь они просто ворвутся в город.
Оставалось ещё метров семьдесят, когда из окна крайнего дома ударил пулемёт, четверо бойцов с левого фланга упали замертво, но остальные без всякой команды ринулись вперёд. Вчерашний короткий урок всё же пошёл на пользу, нельзя бегать быстрее пули, но можно опередить поворот ствола. Группа в пятнадцать человек поднялась и, пробежав метров пятнадцать, упала, враг успел повернуть ствол и дать очередь, поднимутся далеко не все. Но и свои стрелки не дремали, сзади раздалась натуральная канонада, среди которой нельзя было различить отдельные выстрелы, большое окно, где располагалась пулемётная точка, взорвалось облаком кирпичной крошки, пулемётчик, стрелявший фронтально, моментально заглох и через секунду выпал вперёд вместе с пулемётом.
Но был и второй, он оказался умнее, вёл огонь под углом, оставаясь за кирпичной стеной неуязвимым для стрелков огневой группы. Пока он доставал со своей позиции только левый фланг наступающих, но скоро они подойдут поближе и полностью полягут.
В очередной раз поднялась группа, в которой был сам Ник. Поднялся и он сам, вот только побежал не вперёд, а влево, отбежав шагов на двадцать. Распластавшись на твёрдой холодной земле, он, пытаясь восстановить дыхание, поставил пулемёт на сошки. Врага он видит, конечно, не самого врага, только черноту за окном, где даже силуэт угадать сложно, но точно знает, что он там. Эту-то черноту он и ловил сейчас в прицел.
Враг его тоже видит, но он занят наступающей пехотой, ему некогда высматривать одинокого пулемётчика позади них, ещё секунда и толпа людей окажется в прицеле. Но Ник выстрелил первым, кучность у пулемёта была замечательная, почти все пули из длинной, патронов на пятнадцать, очереди, ушли в оконный проём. Пулемётчик успел нажать на спуск, но те два выстрела, что успела сделать его мёртвая рука, никому уже не навредили.
Есть! Полетели первые гранаты, дымящиеся предметы влетели в оба окна крайнего дома, через пару секунд раздались два синхронных взрыва, от которых Ник оглох окончательно, перестарались с зарядом инженеры, хватило бы вдвое меньшего. Частично даже стену вынесло, обдав пехоту кирпичными осколками, квадратный прежде оконный проём теперь стал почти круглым. Зато там гарантированно не осталось врагов. Ник просто слезу смахнул от умиления, когда один из солдат, нагнулся у стены, а двое других, с разбега запрыгнув ему на спину, поднялись на второй этаж. Растут ребята. С других позиций бежала подмога, но расстояние между домами прекрасно простреливалось, добегут немногие, а этот дом уже захвачен и сам стал огневой точкой. Развернув группу из двух десятков солдат, он скомандовал им ползком двигаться влево.