— Хорошо служишь, — улыбнулся легат. — Ладно, отдыхайте пока. Больше никаких занятий на танкодроме. Будем считать, что всему необходимому вы уже научились в бою. Спокойной ночи.
Этой ночью Катя сама пришла ко мне в постель. Деловито откинула одеяло, залезла мне под бок и, обняв, начала целовать в губы.
— Э подруга, — удивился я, чуть отстранившись. — У тебя же обида? И мы в ссоре? Я ничего не путаю?
— Нет, ты все правильно говоришь, Ваня, — оторвалась от меня медичка и, опустив руку вниз, начала медленно гладить меня там. — Я на тебя очень зла и ты меня ужасно обидел! Не прощу тебя, даже не проси! Но у меня есть мой долг, и я не допущу, чтобы такой бравый старший центурион как ты остался без ласки. Держать тебя в хорошей форме моя забота, некому больше. Так что помолчи и расслабься.
— Мне даже как-то неловко, Кать, — честно сказал я. — Неудобно это, целого героя Империи трахать. Непатриотично.
— Тогда ляг на спинку и подожди когда герой Империи трахнет тебя, — серьезно ответила подруга. — Все, хватит разговоров Вань, дай мне сосредоточиться как следует.
Глава 10
— Руководство спецотдела приняло решение расширить проект, — сказал нам с Катей Ситников примерно через неделю, встретив у ворот полигона, когда очередное занятие по тактической подготовке подошло к концу. С киннеровской броней мы уже вполне освоились, занятия на танкодроме отменили, и теперь пришло время получать специальные навыки из арсенала разведчиков и диверсантов. Не по полной программе, конечно, об этом пока и речи не шло. Но Ситников решил, что раз уж мы военнослужащие и участвуем в специальном проекте, то нам надо хоть что-то уметь сверх обычного минимума. Например, замаскировать свою позицию, более или менее бесшумно ходить по лесу, суметь переплыть неширокую речку в форме и с оружием или в киннеровской броне. Пройти через болотце, преодолеть с помощью подручных средств высокий забор с колючей проволокой или сориентироваться и найти выход в тесном и темном подвале с мешаниной трубопроводов и проводов. Даже правильно прыгать и падать надо уметь. На Дороге все пригодится, а проделать все это без специальных навыков и опыта не так-то просто. На одной умной инопланетной технике вечно не выплывешь, спецподготовка необходима. Прикрепленные к нам наставники считали, что всю «тропу имперского разведчика» нам не пройти и через пару-тройку месяцев, даже на оценку «удовлетворительно», но хотя бы отдельные препятствия мы должны уметь преодолевать. И я был в целом с ними согласен. Обучение действительно помогало — теперь бы я уже не стал смотреть на глухой забор «Трансгена» как на непреодолимое препятствие, да и обойти стороной «спящий» объект на Дороге было бы проще. После выпавших на нашу долю приключений дело двигалось неплохо — например, обкатка танками или преодоление полосы препятствий под огнем у меня и Кати страха и оторопи не вызывали вовсе, а вот с физической подготовкой, рефлексами и наблюдательностью дело обстояло не очень…
— Что значит расширить, Виталий Матвеевич? — вытерев рукавом новенького бушлата пот, спросил я. — Нам подгонят новую технику и персонал? У вас есть на примете новые Ходоки? Или речь идет о другом?
— Верно мыслишь, — задумчиво ответил особист. — Но не совсем. Сейчас вы единственные имперские Ходоки и других у нас на примете нет. Но я думаю, что у вас умеющие ходить по Дороге знакомые найдутся. Впрочем, потом договорим, — глянув на нас повнимательнее, сказал Ситников. — Палыч вас сегодня, поди, совсем загонял на тропе? Я смотрю вы оба мокрые как мыши?
— Да, не терпимо, — пожал я плечами. — Под конец дня разве что набегались. И я сдуру с каната в лужу свалился… ну и Катька вслед за мной. А потому что нехрен под ноги дымовухи бросать, что за дурацкая манера обучения!
— Ясно… ничего, Ваня, терпи. Тяжело, как говорится в учении, легко на Дороге. Садитесь скорее ко мне — показал нам на стоящую у края летного поля небольшую левиплатформу Виталий Матвеевич. — Подкину вас до госпиталя, примете душ, переоденетесь, и встретимся в семь часов внизу у пруда, в «русской кухне». Там все расскажу. А то дело к осени, похолодало. Еще простудитесь.
— Мы не хрустальные, потерпим, — возразил я. — Рассказывайте сейчас, интересно же!
— Не торопи события, Ваня, — покачал головой особист. — Всему свое время.
— Так вот, народ, — продолжил Ситников пару часов спустя, когда мы сделали себе заказ в кафе и сели на веранде в подземном мини-парке госпиталя, поодаль от остальных посетителей. — В последнюю неделю мы ощутимо продвинулись в исследованиях. Не буду скрывать: в основном благодаря связям с тент-ал и вашему рейду к Ломжино. Случай с мостом на многое открыл нам глаза. А у «эльфов» наконец-то начала отрастать листва на их волшебном древе и от них появился хоть какой-то толк, — вздохнул Виталий Матвеевич. — Но главное это, конечно, мост. Руководству стало ясно, что наш проект не только дает надежду на «последний шанс», если попросить Хранителей о победе Империи у мифического нулевого километра, но и может использоваться на фронте. Причем самым практическим образом…
— Что-то мне сейчас тревожно стало, — честно сказал я. — Вы собираетесь нас снова бросить в бой, чтобы мы что-нибудь взорвали или восстановили магией? Или выкачать из нас побольше крови, раз уж наш Д-антиген что-то вроде волшебной маны?
— Ваня, не говори ерунды. Никто из тебя кровь в Империи качать не будет, — возразила медичка. — У нас ценят кадры и попусту их не расходуют.
— Ты уверена?
— Конечно!
— А вот я что-то сомневаюсь…
— Катя права, мы не изверги, — улыбнулся Ситников. — Не стоит препираться. Можешь за себя не беспокоиться, мы вас ценим и бережем.
— И это заметно. В Ломжино вообще безопасно было, милая прогулочка вышла.
— Хватит ерничать, Ваня. И не вали с больной головы на здоровую, ты мог бы отказаться от десанта, если бы захотел, — начал злиться особист. — Проект решено расширить, а значит нужно больше капсул, больше Д-антигена и больше информации. И есть лишь одно место, где их можно взять. В ГНЦЭМТ.
— Ну, да, — вслух задумался я, наливая себе холодного лимонада в бокал. — Где же еще… Интересно получается. В нашем мире Ходоков хватает, это верно. Попасть к нам можно лишь через портал, который наводится «эльфами», верно? Причем сначала там должен оказаться маячок — я или Катя. И если я все понимаю верно, то перенести нас Айвер может лишь туда, где я уже бывал и где есть капсулы перехода. То есть в Калужский питомник или в Штаты. Но в Америке все уже разгромлено вдребезги и пополам, поэтому остается питомник. А дальше что? Вы собираетесь забрать оттуда Ходоков? А потом точно так же выводить их на Дорогу и качать из них кровь, перерабатывая ее в Д-антиген?
— Если будет надо для победы, то мы сделаем и это, — жестко ответил Ситников. — Но вообще-то мы бы хотели получить не рабов, а сознательных сотрудников. Что хорошего ждет русских ходоков у вас в питомнике? Выходы на Дорогу и отбор крови, пока они не погибнут или не сойдут с ума?
— А у вас? — прищурился я.
— А у нас они будут задействованы в проекте под руководством старшего центуриона Тихомирова. Айвер обещал, что попробует свести их Дороги в одну, в вашу с Катей Дорогу. Это будут ваши люди, господа офицеры, и ваш проект. Мы лишь поможем вам! И себе заодно. Но на самом деле это резервный вариант, — продолжил особист. — А для начала мы попробуем договориться с российским руководством. Ерунда же получается — русские Ходоки тратят свою жизнь и здоровье, добывая Д-антиген, который их страна продает за рубеж! Чуть ли не своим прямым противникам! Это безумие какое-то… Должно же ваше руководство понимать, что так долго продолжаться не может. Мы можем купить его у вашего правительства вместо Штатов. Заплатим если не долларами, то технологиями. Русские должны помогать русским, так будет справедливо.
— Это вы так думаете, — покачал я головой. — А у нас в мире баксы и желание хоть тушкой, хоть чучелом стать на западе своими, важнее всякого родства.
— Может и так. Мы это учитываем. Только, видишь ли, Ваня, — наклонился ко мне поближе Ситников, — мы изучили документы и сервера из Трокман Байолоджи. Так вот — универсальная противовирусная вакцина, это ерунда, на нее Д-антиген если и тратится, то в совершенно несоизмеримых количествах по сравнению с тем, сколько его запасают во всех питомниках. Запас Д-антигена из крови Ходоков нужен вашим «демократам-глобалистам» для другого. Для какого-то глобального волшебства! — звякнул своим бокалом особист. — Которое или уже начало действовать в вашем мире или к его применению вовсю готовятся. Д-антиген меняет мир, меняет саму реальность, понимаешь? И тот, у кого его будет очень много, сможет кроить ваш мир под себя так, как ему захочется! А может и не только ваш мир, но и наш тоже, вот от чего на самом деле предостерегали Хранители Дороги! Возможно, он уже это делает и наши неудачи в войне — следствие этого влияния. Оставлять это просто так нельзя. И начнем мы с того, что расширим базу проекта и попробуем договориться о сотрудничестве с вашей Россией, прежде чем вы пойдете дальше. Дело становится слишком серьезным. А там…увидим по обстоятельствам.
— Вот как? — задумался я. — А я, значит, должен…
— А ты должен отправиться в свой бывший мир, доставить наше послание и поговорить с начальством питомника и Ходоками. Сделаешь?
— Я попробую, — помолчав, кивнул я.
— Хорошо, — тут же ответил особист. — Начнем через три дня. Я договорюсь, чтобы вам придали для поддержки группу Колобкова. Поговорите с ним завтра, я пришлю старшего центуриона к вам в палату. Нарисуйте ему план питомника, договоритесь о взаимодействии в операции. Вы уже народ опытный, вам виднее как лучше все проделать…
Из тумана перехода я вышел перед рассветом, когда в парке калужского питомника было еще темно. Открыл забрало шлема, вдохнул полной грудью прохладный ночной воздух, осмотревшись вокруг — кажется, со времени моего последнего выхода на Дорогу отсюда ничего не изменилось. Разве что листва кленов вдоль аллей чуть подернулась желтизной — осень начинается. Я постоял с минуту на месте, включив мас