абисты. Мы с Татьяной ушли жить в подобие летнего домика, расположенного хоть и на территории усадьбы, но чуть на отшибе, рядом с небольшой заводью протекающей рядом речки. Райское место, по-другому не скажешь. Сразу за рекой начинался пологий склон горы, поросший буковым лесом. А, учитывая то, что наш домик стоял как бы на небольшом мысу, и речка изображала здесь подкову (собственно, как и гора на другом берегу), складывалось полное ощущение, что мы поселились посреди леса.
Но это Татьяна восторгалась здешним видами, я больше радовался небольшой баньке и нескольким орешниковым удочкам, обнаруженным в нашем домике. Аж руки зачесались. Так захотелось посидеть на берегу речки и поймать какую-нибудь рыбку. Но пока пришлось отложить подобные дела на будущее. Просто не успели мы толком разместиться, как к нам пожаловали гости, притом, в приличном количестве.
Честно сказать, я удивился, увидев прибывшего сюда Брусилова. Мы вроде бы договорились с ним, что встретимся не раньше, чем через неделю. Оказывается, звезды так сошлись, что ему пришлось мчаться в нашу глушь, все бросив. Неожиданно даже для него, его посетил старинный друг, который раньше служил в Министерстве иностранных дел. Из-за приключившегося с ним несчастья он ушёл в отставку. Другими словами, генерал нашёл себе профессионального разведчика, который согласился возглавить будущую службу внешней разведки, и сразу притащил его ко мне. Попутно он захватил с собой и обещанного казачьего полковника, с которым прибыла полусотня казаков. Если считать ещё и охрану Брусилова, то получилась очень даже нехилая толпа народа.
Собственно, приезд этих гостей и порушил мои планы на рыбалку. Да и с баней я обломался, не до этого стало.
В этот раз разговаривать пришлось в чисто мужском кругу. И не потому, что с Татьяной что-то случилось. Генерал попросил её дать нам возможность поговорить без женских ушей. Притом, сделал он это очень корректно, наедине и подобрал нужные слова таким образом, что та даже обидеться не смогла на такую несправедливость в её отношении. Она оказалась очень любопытной особой, генералу пришлось изощряться в красноречии.
Для разговора мы расположились на свежем воздухе, возле реки, за оперативно накрытым столом. Здесь нашлась небольшая беседка, понравившаяся присутствующим. Она была оборудована всем необходимым. Её мы и оккупировали.
Друг генерала производил двойственное впечатление. Имея невзрачную внешность, он сильно хромал при ходьбе. Но каждое его движение выдавало породу. Его поведение, горделивый взгляд и прямая спина буквально кричали о его аристократичности и уйме знатных предков за спиной.
Игнатьев Сергей Алексеевич оказался потомственным дипломатом, который уже довольно давно ушёл со службы из-за несчастного случая, приключившегося с ним во время отдыха. Он получил тяжёлые травмы, перевернувшись на пролётке, мчавшейся с большой скоростью. С генералом Брусиловым он дружит давно, поэтому и заехал к нему с визитом, пребывая в этих краях по каким-то своим делам. Здесь сработала поговорка про ловца, на которого и зверь бежит. Можно сказать, звезды сошлись. Брусилов раздумывал, кого поставить во главе очередной службы, а тут неожиданно будущий глава сам объявился, не подозревая, что его жизнь теперь может кардинально измениться.
Этот дипломат оказался дотошным, недоверчивым и до маразма подозрительным. Во время разговора он вымотал всю душу, задавая каверзные, по его мнению, вопросы, и пытаясь поймать меня на нестыковках.
Казачий полковник, в отличие от дипломата, производил впечатление рубахи-парня. Громко разговаривал, много смеялся и балагурил. Только внимательный, острый, как кинжал, взгляд намекал, что этот человек не так прост, как хочет казаться.
Болдырев Иван Ефимович (как его представил генерал) замучил вопросами о гражданской войне. Он слегка даже притих, узнав, как новая власть обращалась с казачеством.
Эти двое вынули из меня душу, в прямом смысле этого слова. Под конец разговора я уже отчаялся что-либо им доказать, и махнул рукой. Верят они мне или нет — это их дело. Но я, действительно, устал от этого переливания из пустого в порожнее. Тем более я удивился, когда дипломат, резюмируя итоги разговора, произнес:
— Пожалуй, я задержусь здесь на некоторое время. Очень уж интересные идеи можно здесь почерпнуть.
Полковник, в свою очередь, сам себе кивнул головой и спросил:
— За границей казаки будут заниматься только охраной?
— Не только. Там планируется делать большие дела, поэтому и нужны надежные люди. Помощники, которые не дрогнут в случае чего, а не слуги. — Ответил я ему сразу, не задумываясь.
Тот снова кивнул и спросил, обращаясь к генералу:
— Может, мне самому туда отправиться? Чувствую, что может быть интересно.
Брусилов улыбнулся и ответил:
— Если бы я тебя не знал, Иван Ефимыч, то подумал бы, что ты испугался будущих событий. Почему сам решил ехать?
— Да не решил ещё, думаю.
Тут уже генерал весело рассмеялся и произнес, как будто дразня:
— Да, я так и понял. Только мне-то не рассказывай сказки, решил ведь уже все.
Казак, в свою очередь, тоже рассмеялся и ответил:
— Что-то подсказывает мне, что весело там может быть, и прибыльно.
Услышав это, я внимательно посмотрел в глаза полковника, лучащиеся хитростью, и утвердительно кивнул головой. Я же говорю, он — не прост. Мухой прочитал все варианты и вычислил выгоды будущего переселения.
В итоге, здесь решили остаться дипломат с полковником. А Брусилов, несмотря на ночь, решил возвращаться обратно. Ему завтра встречать гостей.
Спать на новом месте, учитывая комок счастья под боком, было приятно. Поэтому, утром я поднялся, как звонок. Бодрый и готовый свернуть горы.
Хоть я и проснулся довольно рано, а был не первым. Протёр глаза, решил пробежаться до реки, чтобы ополоснуться и, таким образом, прогнать сонную одурь. Двигаясь по тропинке, ведущей к водоёму, обнаружил в беседке, где вчера вели разговоры, дипломата и полковника. Они, не обращая внимания ни на что на свете, о чем-то отчаянно спорили. Казалось, что без драки там не обойдется. Настолько экспрессивно они себя вели. Только и подумал, пробегая мимо:
— Не выспались, наверное.
Вода в реке была настолько холодной, что я, залетев в неё с разбега, сам не понял, как выскочил обратно на берег. В беседке послышался весёлый смех, а я про себя подумал:
— Ну его нафиг, такой купание. Не морж я ни разу.
На обратном пути Игнатьев слегка ехидным голосом спросил:
— Как водичка, Александр Александрович?
— Чистая, — ответил я и с интересом смотрел, как меняются лица у этих двоих. Сначала непонимание, потом осознание, и наконец, реакция на сказанное.
Дипломат только кивнул на этот ответ, а вот полковник не удержался и жизнерадостно рассмеялся. Когда казак немного успокоился, произнес:
— Не Вы первый соблазнились подобным купанием. Я, грешным делом, раньше Вас успел. Ощущения непередаваемые.
Полковник выпалил все это на одном дыхании и снова расхохотался.
Я только сейчас обратил внимание на его мокрые волосы. Так и хотелось сказать:
— Не всех дурных война убила.
Но сдержался, улыбнулся из вежливости и побежал дальше.
Сегодня с самого утра пришлось уделить время гостям. Единственное, о чём попросил их во время приёма пищи, по окончании завтрака приходить ко мне по очереди. Всё-таки дела у них разные, поэтому мне надо сосредотачиваться на одной теме вместо того, чтобы изображать кузнечика, перескакивая в обсуждении с одного на другое.
Первым пришёл полковник. С ним удалось разделаться довольно быстро. Мы оговорили, сколько и каких и людей мне надо. Договорились, что он параллельно с подбором бойцов пробежится по складам трофейного вооружения и постарается изъять оттуда нужное нам количество. На этом и распрощались. Времени на самом деле было мало, а сделать надо очень много. Ведь, помимо того, чтобы подобрать нужных людей, правильно их экипировать, необходимо ещё и хоть чему-то их научить. Нам предстоит действовать в манере, здесь не принятой. Все будет совсем по-другому, а это требует серьезной подготовки.
С дипломатом, или правильнее будет назвать его разведчиком, так же быстро, как с полковником, не получилось. Здесь все серьёзнее и сложнее.
Прежде, чем разговаривать, я в очередной раз предупредил его о том, что мало понимаю в его будущей деятельности. Поэтому просто расскажу, как я себе все это представляю. Решать, что из рассказанного полезно, а что — реальный бред, ему придётся самому.
Такой подход к делу ему явно понравился, и наш разговор затянулся до самого ужина.
По сути, я рассказывал ему все то, что в моем времени, наверное, знает любой обыватель. Чтобы эффективно работать за рубежом, помимо толковых людей, в этом задействованных, необходимы три вещи — деньги, деньги и ещё раз деньги.
Подкуп знающих людей из вражеского лагеря, взятки всяким чиновникам, работа с прессой потребует немалых средств. Наконец, содержание агентуры и финансирование разнообразных акций, в случае их необходимости. Как мне кажется, это основные постулаты для успешной деятельности во вражеском стане. Так как денег нам никто не даст, придётся добывать их самим. Благо, что сейчас это сделать проще, чем в будущем. Да, я сейчас говорю о грабеже банков, банальном вымогательстве у богатых иностранных предпринимателей и прочих нелицеприятных экспроприациях. Более того, самим поневоле придётся организовывать какие-нибудь прибыльные предприятия, чтобы в дальнейшем, используя наработанное, не испытывать проблем с недостатком финансирования. Сейчас ещё можно все организовать таким образом, чтобы не зависеть от поступлений денег от кого бы то ни было.
Для осуществления всего вышеперечисленного поневоле придётся создавать боевое крыло, которое со временем можно использовать для уничтожения всяких агентов влияния на территории противника.
Загрузил я дипломата по полной программе. Он уходил от меня ошалевшим напрочь. Только и пробормотал напоследок: