Эбби пребывала в мечтах, так что, чтобы вернуть ее к реальности, я без предупреждения захлопнул дверь. Она отпрянула.
“Что такое?” сердито сказала она.
Я пошел по коридору в спальню, а Эбби шла сзади. Она остановилась в дверях, подпрыгивая на одной ноге, пытаясь снять с себя каблуки.
“Он такой милый, Трэв.”
Я понаблюдал за ее попытками удержать равновесие на одной ноге и, наконец, решил помочь прежде, чем она упала.
“Ты так покалечишься,” сказал я, одной рукой обнимая её за талию и снимая каблуки другой. Я снял рубашку и кинул её в угол.
К моему удивлению, Эбби завела руки за спину, расстегнула платье, сдернула его вниз и натянула через голову футболку.
Она сделала какой-то магический трюк с бюстгальтером, вытащив его из-под футболки. Видимо, все женщины знают, как это делать.
“Уверена, у меня нет ничего такого, чего бы ты не видел раньше,” сказала она, закатив глаза.
Она села на кровать и залезла под одеяло. Я посмотрел, как она положила голову на подушку, а потом снял джинсы и пнул их в тот же угол, что и рубашку.
Она свернулась калачиком, ожидая, пока я лягу в постель.
Меня раздражало то, что она только что приехала домой с Паркером, а потом раздевалась передо мной, как ни в чём не бывало, но в то же время, это была какая-то чертовски испорченная платоническая ситуация, в которой мы оказались по моей вине.
Внутри меня роилось так много мыслей. И я не знал, что со всеми ними делать. Когда мы заключали пари, мне не приходило в голову, что она могла встречаться с Паркером.
Закатив истерику, я просто подтолкнул бы ее прямо в его объятия. В глубине души я знал, что сделал бы все, чтобы она оставалась рядом со мной. Если сохранить в тайне мою ревность означало больше времени рядом с Эбби, так я и собирался поступить.
Я залез в постель рядом с ней и положил руку ей на бедро.
“Сегодня ночью я пропустил бой. Звонил Адам. Я не поехал.”
“Почему?” спросила она, поворачиваясь ко мне лицом.
“Хотел убедиться, что ты вернешься домой.”
Она сморщила нос.
“Ты не должен присматривать за мной, как за ребенком.”
Я провел пальцем по всей длине её руки. Она была такой тёплой.
“Знаю. Но мне все еще стыдно за прошлую ночь.”
“Я же сказала тебе, мне все равно.”
“И поэтому ты спала в кресле? Потому что тебе все равно?”
“Я не смогла заснуть после того, как твои… подружки ушли.”
“В кресле ты прекрасно заснула. Почему же ты не могла спать со мной?”
“Ты имеешь в виду, рядом с парнем, от которого несло ночными бабочками, только что оправленными по домам? Вот уж не знаю! Как это эгоистично с моей стороны!”
Я отшатнулся, стараясь выбросить появившуюся картинку из моей головы.
“Я же извинился.”
“А я сказала, что мне все равно. Спокойной ночи,” сказала она, отворачиваясь.
Я потянулся через подушку, чтобы накрыть её ладонь своей, лаская нежную кожу между пальцев. Я наклонился и поцеловал её волосы.
“Как бы я ни волновался, что ты никогда больше не заговоришь со мной… думаю, твое равнодушие еще хуже.”
“Чего же ты хочешь, Трэвис? Ты не хочешь, чтобы я расстраивалась из-за твоего поступка, но хочешь, чтобы мне не было все равно. Заявляешь Америке, что не собираешься со мной встречаться, но настолько бесишься, когда я говорю то же самое, что вылетаешь из квартиры и до смешного напиваешься. Я тебя совсем не понимаю.”
Её слова удивили меня.
“Так вот почему ты сказала все это Америке? Потому что я сказал, что не собираюсь встречаться с тобой?”
На ее лице смешались выражения шока и гнева.
“Нет, я действительно имела ввиду то, что сказала. Просто не собиралась оскорблять тебя.”
“Я сказал так именно потому, что не хотел ничего разрушить. Я не знаю, как стать достойным тебя. Просто хотелось всё обдумать.”
От произнесения этих слов мне стало плохо, но их надо было сказать.
“Что бы это не значило, теперь неважно. Мне нужно поспать. Сегодня вечером у меня свидание.”
“С Паркером?”
“Да. Теперь я могу поспать?”
“Конечно,” сказал я, слезая с кровати.
Эбби не сказала ни слова, когда я оставил ее. Я сел в кресло и включил телевизор. Я так много делал, чтобы обуздать свой характер, а эта женщина перечеркивала все.
Разговаривать с ней было все равно, что разговаривать с черной дырой. Не имело значения, что то, что я несколько раз сказал, ясно говорило о моих чувствах. Ее выборочный слух приводил меня в бешенство.
Я не мог достучаться до неё, и, казалось, лишь приводил её в ярость.
Через пол часа взошло солнце. Несмотря на остатки моего гнева, я смог заснуть.
***
Спустя пару мгновений зазвонил мой телефон. Все еще полусонный, я подскочил, ища его, а затем приложил к уху.
“Алло?”
“Придурок!” громко крикнул мне в ухо Трентон.
“Сколько сейчас времени?” спросил я, бросая взгляд на телевизор. Уже шли утренние субботние мультики.
“Десять с чем то. Мне нужна твоя помощь с грузовиком отца. Думаю, там что-то с зажиганием. Он даже не заводится.”
“Трент,” сказал я, зевая. “Я ни хрена не знаю о машинах. Именно поэтому у меня мотоцикл.”
“Тогда попроси Шепли. Мне на работу через час, и я не хочу оставлять отца без машины!”
Я еще раз зевнул.
“Черт, Трент, я не спал всю ночь. А что делает Тайлер?”
“Тащи сюда свою задницу!” крикнул он и повесил трубку.
Я бросил свой телефон на диван, и встал, посмотрев на часы на телевизоре. Трент был не так далек от истины, предполагая время. Было 10:20.
Дверь Шепли была закрыта, и я прислушивался с минуту перед тем, как дважды постучался и засунуть голову внутрь.
“Эй, Шеп. Шепли!”
“Что?” спросил Шепли. Его голос звучал так, словно он проглотил гравия и запил его кислотой.
“Мне нужна твоя помощь.”
Америка заныла, но не пошевелилась.
“С чем?” спросил Шепли. Он сел, схватил с пола свою футболку и натянул ее через голову.
“Грузовик отца не заводится. Трент думает, что это зажигание”
Шепли закончил одеваться и наклонился к Америке.
“Еду к Джиму на пару часов, детка”.
“Хммм?”
Шепли поцеловал ее в лоб.
“Я еду помочь Трэвису с грузовиком его Джима. Скоро вернусь.”
“Ладно,” сказала Америка, снова заснувшая прежде, чем Шепли вышел из комнаты. Он натянул кроссовки и схватил свои ключи.
“Ты идешь или что?” спросил он.
Я поплелся по коридору в свою спальню, волоча задницу, как и любой человек, поспавший только четыре часа, да и не совсем хорошего сна.
Я надел майку, а затем толстовку и джинсы. Изо всех сил стараясь бесшумно идти, я осторожно повернул ручку двери спальни, но остановился перед выходом.
Эбби лежала спиной ко мне. Она медленно дышала, и ее голые ноги лежали в разные стороны. У меня возникло почти неконтролируемое желание залезть к ней в постель.
“Идем!” позвал Шепли.
Я закрыл дверь и пошел в след за ним к Чарджеру. Всю дорогу до отца мы по очереди зевали, на разговор не было сил.
Гравий на дороге хрустел под шинами Чарджерв, и я помахал Трентону и папе, прежде чем выйти из него.
Грузовик папы был припаркован перед домом. Почувствовав в воздухе холод, я засунул руки в передние карманы моей толстовки с капюшоном.
Я пошел через лужайку, и под моими ногами захрустели опавшие листья.
“Ну, привет, Шепли,” сказал папа с улыбкой.
“Привет, дядя Джим. Слышал, у тебя проблем с зажиганием.”
Отец положил руку себе на живот.
“Думаю, что да… мы так думаем.”
“Почему вы так решили?” спросил Шепли, закатывая рукава.
Трентон указал на противопожарную перегородку.
“Эээ… она расплавилась. Это было моей первой подсказкой.”
“Отличная мысль,” сказал Шепли. “Я и Трэв съездим до магазина запчастей и купим новую. Я установлю его, и все будет отлично.”
“Теоретически,” сказал я, протягивая Шепли отвертку.
Он отвинтил болты от зажигания, а затем вытащил их. Мы все уставились на расплавленный корпус.
“Заменим вот эти провода. Видишь подпалины?” спросил он, прикасаясь к металлу. “Изоляция тоже расплавилась.”
“Спасибо, Шеп. Пошел-ка я в душ. Надо подготовиться к работе”, сказал Трентон.
С помощью отвертки Шепли небрежно отсалютовал Трентону, а затем бросил ее в ящик для инструментов.
“Вы, ребята, выглядите так, как будто у вас была долгая ночь,” сказал отец.
Я улыбнулся уголком рта.
“Она такой и была.”
“Как твоя юная леди? Америка, да?”
Шепли кивнул, и по его лицу расползлась широкая улыбка.
“Она в порядке, Джим. Все еще спит.”
Отец усмехнулся и кивнул.
“А твоя юная леди?”
Я пожал плечами.
“У нее сегодня вечером свидание с Паркером Хейсом. Она не совсем моя, пап.”
“Пока нет,” подмигнул мне отец.
Настроение Шепли упало. Он пытался не хмуриться.
“Что такое, Шеп? Ты не одобряешь голубку Трэвиса?”
Легкомысленное использование папой прозвища Эбби застало Шепли врасплох, и его рот дернулся, грозясь изогнуться в улыбке.
“Нет, я хорошо отношусь к Эбби. Просто она дорога Америке, как сестра, и это заставляет меня нервничать.”
Отец твёрдо кивнул.
“Понятно. Но, думаю, в этот раз все по другому, не так ли?”
Шепли пожал плечами.
“Да, вроде как по-другому. Но мне не очень хочется, чтобы первой девушкой, разбившей Трэву сердце, была лучшая подруга Америки. Только не обижайся, Трэвис.”
Я нахмурился.
“Ты совсем мне не доверяешь, не так ли?”
“Это не так. Ну, точнее, не совсем так.”
Отец опустил руку на плечо Шепли.
“Ты боишься, потому что это первая попытка Трэвиса в отношениях, и, если он все испортит, то испортятся и твои отношения.”
Шепли взял грязную тряпку и вытер руки.
“Я чувствую себя хреново, признавая это, но… да. Но, не смотря на это, я поддерживаю тебя, бро, действительно поддерживаю.”
Трентон вышел из дома, хлопнув дверью. Прежде, чем я увидел его кулак, он стукнул меня по руке.