Не желая медлить, я тут же наклонился, чтобы поцеловать ее. Она поцеловала меня, и хотя я бы просто хотел, чтобы он был коротким и сладким, но мои губы заставили ее тело реагировать.
Ее язык проник в мой рот и каждая частичка меня кричала мне продолжать.Я подтянул ее к себе и Эбби плотно прижалась к моим бедрам.
Через несколько мгновений, она была голая подо мной, это заняло всего два быстрых движения для меня, чтобы снять свою одежду.
Вжимаясь в нее своими губами я стиснул железные прутья изголовья руками и быстрым движением вошел в нее.
Мое тело мгновенно стало горячим, и я не мог остановится и контролировать себя. Я застонал в рот Эбби, когда она выгнула спину иначала двигать бедрами .
В какой-то момент она плоские ноги на кровати, чтобы она могла привлечь до позвольте мне проскользнуть внутрь ее полностью.
Вцепившись одной рукой в изголовье, а другой поддерживая голову Эбби, я стал двигаться внутри нее твердыми решительными толчками, все что произошло с нами, вся боль что я чувствовал, забылась.
Свет из окна посыпались как капли пота начали формироваться на нашей коже, что делает его немного легче скользить назад и вперед.
Я как раз собирался закончить, когда Эбби ноги задрожали, и ее ногти впились в мою спину. Я затаил дыхание и упорные в ней в последний раз, кряхтя с интенсивным спазмы по всему телу.
Эбби расслабилась на матраце, ее линия волос увлажнилась, и ее конечности обмякли.
Я дышал, как будто я только что закончил марафон, пот катился с волос вниз по моему лицу.
Эбби глаза загорелись, когда она услышала голоса ропот внизу. Я повернулся на бок, оглядывая ее лицо с чистым обожанием.
“Ты сказал, что собираешься только поцеловать меня”
“Почему бы нам не оставаться в постели весь день?”
“Я приехала сюда, чтобы готовить, помнишь?”
“Нет, ты приехала сюда чтобы помогать мне готовить, а в следующие восемь часов я на свой пост не выйду”
Она коснулась моего лица, выражение ее лица готовил меня за то, что она может сказать. “Трэвис, я думаю, что мы…”
- Не говори, ладно? Я не хочу думать об этом, пока мне не нужно.” Я встал и надел боксеры, подойдя к сумке Эбби . Я бросил ее одежду на кровать, затем сдернул мою футболку через голову. “Я хочу запомнить это как добрый день”.
Это казалось не после того, как мы проснулись, это был ланч. День мчался, слишком гребано быстро. Я боялся каждую минуту, проклиная часы, поскольку они приблизились к вечеру.
Правда я был повсюду с Эбби. Даже не имело значения, что она устраивала шоу, я отказался даже рассматривать правду, в то время как она была рядом со мной.
Когда мы сели на обед, папа настоял, чтобы я резал индейку, и Эбби улыбнулась с гордостью, когда я встал, чтобы сделать почести.
Клан Мэддоксов уничтожил тяжелую работу Эбби и забросал ее с поздравлениями.
“Я сделала достаточно? ” Она смеялась.
Папа улыбнулся, вытаскивая его вилку через его губы, чтобы сделать ее чистой для десерта.
“Ты сделала много, Эбби. Мы просто хотели поддержать себя до следующего года… если ты не хотела бы делать это снова и снова на Рождество. Ты - Мэддокс, теперь. Я ожидаю тебя на каждый праздник, а не готовить.”
С папиных слов, правда просачивалась, и моя улыбка увяла.
“Спасибо, Джим.”
“Не говорите ей это, папа,” сказал Трентон. “Она, должен приготовить. У меня не было еды как эта, с тех пор как мне было пять лет! ” Он сгреб половину куска пирога ореха в его рот, замычал с удовлетворением.
В то время как мои братья очистили стол и помыли посуду, я сидел с Эбби на кушетке, пытаясь не держать ее слишком сильно.
Папа уже зашел, его полный живот, делая его слишком усталым, чтобы попытаться бодрствовать.
Я потянул ноги Эбби на колени и снял ее обувь, массажируя ступни ее ног большими пальцами.
Она любила это, и я знал это. Я, возможно, пытался тонко напомнить ей о том, насколько хороший мы были вместе, даже при том, что я знал в глубине души, что это было время для нее, чтобы идти дальше.
Эбби любила меня, но она также заботились обо мне слишком много, чтобы отправить меня паковаться, когда она должна была.
Даже при том, что я сказал ей прежде, что не мог убежать от нее, я наконец понял, что любил, когда она слишком сильно испортила свою жизнь, оставаясь или потеряла ее полностью, вынуждая нас обоих держаться, пока мы не ненавидели друг друга.
“Это было лучшим Днем благодарения, который мы имели, с тех пор как мама умерла,” сказал я.
“Я рада, что была здесь, чтобы видеть это”.
Я сделал глубокий вдох. “Я изменился.” сказал я противоречив тому что собирался сказать далее. “Не знаю, что
случилось со мной в Вегасе. То был не я. Я мог думать лишь о том, на что мы потратим эти гигантские деньги, и это было всем
о чем я думал. Не понимал, как тебе больно оттого, что я пытаюсь вернуть тебя к прежней жизни, хотя в глубине души, наверное, знал.
Я заслужил твой уход.Я заслужил все бессонные ночи и не проходящую боль. Мне все это было нужно, чтобы понять, насколько ты дорога мне, что я готов сделать, чтобы удержать тебя.
“Ты сказала, что все кончено, и я принимаю это. С нашей встречи я стал другим человеком. Я изменился… к лучшему. Но как бы сильно я ни старался, все равно не смогу стать тем, кто тебе нужен. Сначала мы были друзьями, Голубка. Я всегда буду тебя любить, но если не могу сделать счастливой, то мои попытки вернуть прошлое бессмысленны. Я не способен представить себя с другой, но буду счастлив пока мы будем друзьями.
“Ты хочешь что бы мы были друзьями?”
“Я хочу что бы ты была счастлива, что бы ни потребовалось для этого.”
Она улыбнулась, разбивая часть моего сердца, которая хотела, чтобы забрать все, что я только что сказал. Часть меня надеялась, что она скажет мне, заткнуться, потому что мы принадлежали друг другу.
“Спорю на пятьдесят баксов, ты поблагодаришь меня, когда встретишь свою будущую жену.”
“Это легкий спор” сказал я. Я не мог представить жизнь без нее, а она уже думала о наших раздельных будущих.”Единственная женщина на которой я хотел бы жениться, только что разбила мне сердце.”
Эбби вытерла глаза и встала. “Я думаю пора отвезти меня домой.”
“Пойдем, Голубка.Извини, это быль не смешно “
“Трэв, ты не так понял, Я действительно устала и готова ехать домой. “
Вздохнув я кивнул ей и встал. Эбби прощаясь обняла моего брата, и попросила Трентона попрощаться за нее с отцом.
Я стоял в дверях с нашими сумками, наблюдая за тем, как они все соглашаются приехать домой на рождество.
Когда я замедлился к остановке в Моргане Холе, я чувствовал самую крошечную часть облегчения, но это не помешало моему сердцу разрушиться.
Я наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, и затем придержал дверь открытой, смотря, когда она зашла внутри. “Спасибо за сегодня. Ты не знаешь, какой счастливый ты сделала мою семью.”
Эбби остановилась у подножия лестницы и обернулся. “Ты собираешься сказать им завтра, не так ли?”
Я глянул на машину стараясь сдержать слезы. “Я уверен они уже догадались. Ты не одна ходила с каменным лицом, Гулька”
Я оставил ее на ступеньках в одиночестве, отказываясь оглядываться назад. С этого времени любовь всей моей жизни была только знакомством. Я не был уверен, какое выражение я имел на лице, но я не хотел, чтобы она видела его.
Чарджер скулил, когда я ехал совершенно без ограничения скорости назад к моему отцу. Я зашел в гостиную, и Томас вручил мне бутылку виски.
У них у всех было что-то в стакане.
“Ты сказал им?” спросил я Трентона, мой голос сорвался.
Трентон кивнул.
Я рухнул на колени, и мои братья окружили меня, положив свои руки на мою голову и плечи для поддержки.
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: идёт перевод
Глава двадцать четвертая Забыть.
“Трент снова звонит! Возьми свой чертов телефон!” крикнул Шепли из гостиной.
Я оставил свой сотовый сверху телевизора. В самой дальней точке от моей спальни в квартире.
В первые мучительные дни без Эбби, я запер его в бардачке Чарджера. Шепли вернул его , утверждая, что он должен быть в квартире в случае, если мой папа позвонит. Неспособный отрицать эту логику, я согласился, но только если он останется на телевизоре.
Убеждение поднять его и позвонить Эбби было невыносимо.
“Трэвис! Твой телефон! “
Я уставился в белый потолок, радуясь, что другие мои братья получили намек, и чувствовал раздражение, потому что Трентон не понял.
Он заставил меня напряженно трудиться или пить ночью, но было впечатление, что он должен был также звонить мне в каждый перерыв в работе, пока он был на работе. Я чувствовал, что был на своего рода часах самоубийства Мэддокса.
Две с половиной недели после зимних каникул желание позвонить Эбби превратилась в потребность. Вообще любой доступ к моему телефону казался плохой идеей.
Шепли толкнул дверь и бросил небольшой, черный прямоугольник в воздух. Он приземлился на моей груди.
“Иисус, Шеп. Я тебе говорил. . ».
“Я знаю, что ты сказал. У тебя восемнадцать пропущенных звонков. “
“Все Трент?”
“Один от Panty Wearers Anonymous.”
Я взял телефон с моего живота, поправил в руке, а затем открыл мою руку, позволив телефону упасть на пол.
“Мне надо выпить.”
“Ты нуждаешься в душе. От тебя пахнет дерьмом. Кроме того, необходимо чистить зубы , бриться, и пользоваться дезодорантом “.
Я сел. “Ты говорите, много дерьма, Шеп, но я, кажется, помню, как я стирал и готовил для тебя суп всего три месяца после Ани.”
Он усмехнулся. “По крайней мере, я почистил зубы.”
“Мне нужно, запланировать еще один бой,” сказал я, падая обратно на матрас.
“Ты просто имел одну - две ночи назад, и другую за неделю до этого. Количество снизились из-за разрыва. Адам не будет делать другое расписание, пока не возобновляются занятия.”
“Тогда вернись к местным.”