Салли не возражала даже против цинизма в суровом голосе. Проглотила огромный кусок бутерброда с фрикаделькой, затем посмотрела на Джеймса.
– А я уж испугалась, что ты меня бросил. Следовало догадаться, что ты на такое не способен.
– Еще как способен. Я твердо решил от тебя избавиться. Благополучно проехал двадцать миль после магазина, но вдруг чертова порядочность взяла верх и заставила повернуть обратно. Вы натуральный камень на шее, леди. Как бы я хотел, чтобы Господь не допустил твоего появления в моем кабинете в тот трижды проклятый день.
Салли восприняла пылкую тираду с поразительной невозмутимостью.
– Так почему ты все-таки вернулся?
– Нечистая совесть? – предложил вариант Джеймс.
– Ты не похож на типа, который заморачивается такими пустяками, как совесть, – отметила она, откусив еще один большой кусок. – И вряд ли ты вдруг вспомнил, кто платит тебе зарплату, или поддался внезапному приступу похоти.
– Уверена? – протянул Даймонд, останавливаясь возле двери ванной с абсолютно непроницаемым лицом. – И что же, по твоему мнению, превратило меня в полного олуха и заставило вернуться?
– Полагаю, в тебе проснулось запоздалое благородство. Или честь. Ты не способен бросить меня на съедение волкам, как бы ни велико было искушение. Не способен оставить меня здесь без денег и кредитных карт и как ни в чем не бывало отправиться на поиски приключений.
Даймонд был настолько ошарашен выражением лица проповедницы, что бессильно опустился на вторую кровать, скрипнув ржавыми пружинами.
– Господи, дай мне силы, – пробормотал он таким слабым голосом, что стало очевидно: помощь свыше ему действительно необходима. – Я не бросал тебя на съедение волкам. А вот если возьму с собой, то доставлю прямиком в волчье логово. И поверь, это не будет приключением. Бандиты стреляют настоящими пулями, и семья Кальдерини в настоящий момент крайне раздражена, мягко говоря. Если не веришь – посмотри на свою ногу. Посмотри на синяки на всем теле…
Джеймс вдруг затих, когда его взгляд зацепился за четыре больших фиолетовых пятна чуть выше колена Салли.
– Это не сегодняшние отметины, – обманчиво спокойным тоном констатировал он.
По некоторым причинам Салли не хотелось рассказывать о происхождении синяков. Она открыла было рот, чтобы сплести очередную небылицу, которая, по крайней мере, временно собьет детектива со следа, но затем закрыла.
– Передумала лгать, – отметил Даймонд. – Уже прогресс.
Встал с постели, подошел к другому бумажному пакету и вытащил какие-то медикаменты. Сел рядом с девушкой – кровать снова зловеще заскрипела – и принялся откручивать колпачок с бутылочки йода.
– Полагаю, это дело рук Кальдерини?
– Ничего страшного, – отмахнулась Салли, испугавшись внезапной черноты в и без того темных глазах Даймонда.
Потом задрала яркий шелковый рукав, чтобы показать аналогичные синяки на предплечье.
– А вот это твоих рук дело.
Даймонд оценивающе взглянул на руку с каменным выражением лица, не выказывая ни малейшего чувства вины, на что она очень надеялись. Но, если честно, совсем не ждала.
– Сравнила… Кальдерини намеренно старался причинить тебе боль. Я же пытался спасти от последствий твоей же недальновидной глупости.
– Никакая это не глупость, а… ой-ой-ой, – завопила Салли, когда он помазал йодом ранку с садистским, на ее взгляд, восторгом.
– Поверь, это была самая настоящая глупость, – прорычал Джеймс, приложив тампон и перевязав голень огромным куском марли. – Имеются ли еще раны, требующие обработки?
– Я не в восторге от твоего умения обращаться с пострадавшими, – высокомерно заметила Салли.
– Переживешь. Я тоже не в восторге от твоего выступления про мою честь и порядочность.
Поднялся и направился в ванную.
– Могу я надеяться, что ты останешься на месте, пока я принимаю горячий душ и переодеваюсь?
– Можешь надеяться на все, что угодно, – отрезала Салли и с каменным лицом повернулась к «Брэди».
Подождала, пока сквозь тонкую стенку не раздался шум воды, глухой стук и удары, очевидно, Даймонд пытался втиснуть высокое тело в узкое пространство. Потом встрепенулась и побросала свои вещи обратно в чемодан. Надо уходить, причем немедленно. Салли не знала, куда собирается, не знала, как спасет Люси, но твердо решила – пора сматываться.
Выскочила на улицу под не на шутку разошедшийся дождь, нырнула на переднее сиденье автомобиля и потянулась за ключами.
Пусто.
Ну, конечно. Они наверняка в кармане брюк Джеймса Даймонда. Значит, у нее есть два варианта. Пробраться обратно в номер, залечь на скрипучую кровать и сделать вид, что никогда с нее и не вставала. Или, опять же прокравшись в комнатушку, на цыпочках войти в ванную с незапирающейся дверью, понадеявшись, что Даймонд слишком занят и не услышит ее за тонкой пластиковой занавеской. Салли, естественно, не имела ни малейшего желания противостоять всем шести футам Джеймса – мокрым, голым и рассвирепевшим.
Поэтому потащила чемодан из машины по разбитой лестнице к номеру. Даймонд распахнул дверь и забрал поклажу из вялой руки, не оставив Салли никакого выбора.
В общем-то, голым его не назовешь, но все-таки слишком много обнаженного тела выставлено напоказ. Только черные тренировочные штаны и капли после душа. Ни к чему было смотреть в лицо, чтобы понять, что Джеймс в ярости, поэтому Салли просто оттолкнула препятствие с дороги и дохромала до своей кровати.
– Нельзя винить девушку за попытку, – пробормотала она, уставясь в телевизор.
Даймонд подошел ближе, загородив экран своим торсом. Очень впечатляющим, надо признать, торсом. Жестким, мускулистым, загорелым, с восхитительными темными волосками. Салли побилась бы об заклад, что без рубашки Филип Марлоу наверняка смотрелся куда менее обольстительным.
– И куда это ты намылилась?
Салли заставила себя взглянуть в глаза Даймонда. Сейчас он совсем не походил на крутого детектива ее мечты. Потому что выглядел слишком современным, нормальным и чересчур по-мужски соблазнительным для ее душевного спокойствия. Филип Марлоу и Сэм Спейд – всего лишь фантазии. Человек, стоящий перед ней, слишком реальный. От него исходил слабый запах мыла, которым скупо снабдил мотель, и воды на горячей мужской коже.
Салли стремглав плюхнулась на кровать, вдруг почувствовав себя совершенно беззащитной.
– Не знаю. Ясно же, что у тебя сердце не лежит к этому делу, поэтому я подумала…
Джеймс раздраженно взлохматил густые мокрые волосы.
– Сделай одолжение, Салли, – устало попросил он. – Не думай. Обещаю не бросать тебя, даже ради спасения твоей жизни, но и ты ничего больше не придумывай. Я доверяю тебе ровно настолько, насколько ты мне.
– Ладно, Даймонд. Договорились. Хотя, кажется, мы уже приходили к такому соглашению.
– Не удивлюсь, если придется ежедневно пересматривать наши договоренности, – с тяжелым вздохом произнес детектив, отвернулся и уселся на кровать.
– Возможно. Все будет хорошо. Ты же не собираешься курить, правда?
Но Даймонд уже закурил. Взглянул на Салли и хладнокровно, намеренно расчетливо выпустил струю дыма прямо в ее сторону.
– Собираюсь. Не нравится – можешь спать в машине.
– Машина уже пропахла табаком. Понимаешь ли ты, какой вред наносишь своим легким, Даймонд? А окружающим? Моим легким, если на то пошло?
Джеймс не спеша оглядел забрызганный дождем шелковый халатик, едва запахнутый спереди и демонстрирующий пышные заманчивые формы.
– По мне, так твои легкие выглядят отлично, – протянул он, прислонившись к комковатой тощей подушке.
Салли проигнорировала и его комментарий, и собственную польщенную реакцию на язвительное замечание.
– Почему мы сидим здесь? Разве не собираемся на озеро?
– Собираемся.
– Когда?
– Сегодня вечером.
И снова выпустил кольцо дыма в ее сторону, черт бы его побрал.
– Сегодня вечером? – закричала Салли. – Но мы во многих милях оттуда! Снаружи темно, дождливо, мерзко и…
– Буду более чем счастлив оставить тебя в компании с «Брэди», – приветливо предложил Джеймс.
– Нет уж, благодарю. Куда ты – туда и я. Но…
– Если точно – до озера девять миль. Одиннадцать – до так называемой рыбацкой хижины Винни. Сейчас начало шестого. Полагаю, мы можем согреться, обсохнуть и выехать где-то через час-полтора. Одобряете, ваше высочество?
– Похоже, ты уже все решил. Почему ты сказал «так называемая» рыбацкая хижина? Что же там на самом деле?
– Увидишь, – хмыкнул Даймонд.
– Не считаешь нужным меня просветить?
– Не-а. Меньше знаешь – лучше спишь.
– Даймонд, – протянула Салли, усевшись на свою кровать и плотно обернув себя шелковым кимоно, – ты самый несносный человек во всем мире.
– Куда мне до тебя, – усмехнулся тот, погасил окурок в переполненной пепельнице, растянулся на кровати и закрыл глаза.
Полный величия взгляд Салли пропал втуне.
– И что это ты собрался делать? – настойчиво спросила она.
– Вздремнуть. Мы не тронемся с места, по крайней мере, еще час, а я, скажу честно, очень устал. Некая идиотка разбудила меня в восемь утра, да и день выдался довольно напряженным.
– Хотя бы рубашку надел.
Джеймс открыл глаза, слабая насмешка во взгляде внезапно сделала его удивительно человечным.
– Вас оскорбляет вид обнаженного мужского торса, мисс Макартур? Бедняжка. Моя одежда сохнет в ванной, и даже ради ваших нежных чувств я не надену мокрую рубашку.
– Не смешно! Можешь хоть голышом разгуливать, мне все равно, – фыркнула Салли. – Просто беспокоюсь, что ты замерзнешь.
– И как это я сразу не догадался? Можешь отвернуться, раз я так сильно тебя возбуждаю. Лично я так и сделаю.
Салли потребовалось несколько секунд, чтобы уловить суть сказанного.
– О чем это ты?
Даймонд вскочил так быстро, что она оторопело замерла на месте. Ведь только что лежал, вытянувшись на продавленной кровати, и вдруг оказался рядом, совсем близко.