- Чувак, вероятно, захотел стать звездой.
Голос раздаётся со стороны разбитого входа позади Мартинеса. Мартинес поворачивается и видит Губернатора, стоящего в дверном проходе. Его жилистые руки скрещены на груди, длинный подол плаща-пыльника развивается на ветру. На лице мужчины играет загадочное выражение, смесь потрясения, презрения и мрачного любопытства. Позади него как мрачные истуканы стоят Гейб и Брюс. Мартинес пребывает в недоумении.
- Хотел стать кем?
Выражение лица Губернатора изменяется - тёмные глаза начинают с воодушевлением блестеть, подкрученные вверх усы неодобрительно подёргиваются.
- Во-первых, - спрашивает Губернатор ровным, невозмутимым тоном, - расскажи мне в точности, что здесь произошло.
* * *
- Он не страдал, Лилли... помни об этом… боли не было... он просто ушел к свету.
Боб присаживается на тротуар, рядом с Лилли, которая ссутулилась с опущенной головой, и её слёзы капают ей на колени. Боб открывает аптечку первой помощи и обрабатывает йодом порез на её лице. - Это большее, на что мы можем рассчитывать в этом грёбаном мире.
- Я должна была остановить это, - произносит Лилли безжизненно, слабый голос звучит как из куклы, с севшей батарейкой. Она вытирает слёзы. - Я могла, Боб, могла остановить это.
Нависает молчание. Ветер грохочет кровлей и проводами. Практически всё население Вудбери собралось на Мейн Стрит, поглазеть на произошедшее. Рядом с Лилли, накрытый простынёй, лежит на спине Джош. Минутой ранее, кто-то накрыл его тело самодельным саваном, которое уже пропиталось кровью из простреленной головы Джоша. Лилли нежно поглаживает его ногу, нервно сжимая и массируя, словно пытаясь разбудить. Выбившиеся из хвостика завитки волос, падают на удручённое израненное лицо.
- Успокойся, милая, - произносит Боб, убирая бутылочку с бетадином обратно в аптечку. - Ты не могла ничего сделать, ничего. - Боб бросает взволнованный взгляд на разбитую дверь торгового центра. В вестибюле он видит, как Губернатор и его сопровождающий разговаривают с Мартинесом. Тело мясника лежит в тени. Губернатор, экспансивно жестикулируя, показывает на тело и что-то объясняет Мартинесу. - Проклятый позор, вот что это такое, - говорит Боб, глядя в сторону. - Вопиющая несправедливость.
- В нём не было ни капли жестокости, - мягко говорит Лилли, глядя на пятна крови на простыне. - Я бы не выжила без него... он спас мою жизнь, Боб, всё, чего он хотел, это...
- Мисс..?
Лилли поднимает взгляд на звук незнакомого голоса и видит мужчину средних лет в очках и белом халате, стоящего позади Боба. Рядом с мужчиной стоит светловолосая девушка лет двадцати. Она тоже одета в изношенный больничный халат, на её шее виднеется стетоскоп и пневматическая манжета для измерения давления.
- Лилли, это доктор Стивенс, - говорит Боб, указывая на мужчину. - А это - Элис, его медсестра.
Девушка вежливо кивает Лилли, разворачивая манжету.
- Лилли, не возражаете, если я быстро осмотрю ушибы на лице? - спрашивает доктор, опускаясь рядом с нею на колени, и вкладывая в уши наушники стетоскопа. Лилли не отвечает, а лишь опускает взгляд на землю. Доктор мягко прикладывает стетоскоп к её шее, груди и измеряет пульс. Он осматривает раны, мягко касается рёбер. - Сожалею о вашей утрате, Лилли, - бормочет он.
Лилли ничего не отвечает.
- Некоторые из этих ран - старые, - комментирует Боб, поднимается на ноги и отходит.
- Похоже на микротрещины на восьмом и девятом рёбрах, а также ключице, - говорит доктор, мягко проводя пальцами по её флисовому жакету. - Все раны почти зажили. Лёгкие - чисты. - Он вынимает из ушей стетоскоп и вешает его на шею. - Лилли, если вам что-нибудь понадобится, сообщите нам об этом.
Она сдержанно кивает. Доктор подбирает слова.
- Лилли, я только хочу, чтобы вы знали…
Он замолкает на мгновение, подбирая слова.
- Не все в этом городе… такие. Я знаю, что сейчас это звучит неутешительно, - он смотрит на Боба, затем переводит взгляд на разгромленный торговый центр, позади Лилли. - Всё, что я хочу сказать, если вы захотите поговорить об этом, или если кто-то станет докучать вам, или вы будете нуждаться в чём-либо... не стесняйтесь обратиться в клинику.
В ожидании реакции Лилли, доктор вздыхает и встаёт на ноги. Он обменивается нервным взглядом с Бобом и Элис. Боб подходит к Лилли, приседает и мягко произносит.
- Лилли, милая, мы должны унести тело.
Она слышит его, но до неё не доходит смысл его слов. Она продолжает смотреть на тротуар, поглаживает ногу мертвеца и чувствует пустоту. На уроке антропологии в институте она изучала индейцев алгонкин и их веру, согласно которой дух мёртвого должен быть успокоен. После охоты, они в буквальном смысле вдыхали последнее дыхание умирающего медведя, чтобы принять его дух в собственные тела и воздать медведю должное. Но сидя рядом с холодеющим телом Джоша Ли Гамильтона, Лилли чувствует лишь опустошение и потерю.
- Лилли? - голос Боба словно раздаётся из другой солнечной системы. - Ты не будешь против, если мы унесём тело?
Лилли молчит. Боб кивает Стивенсу. Доктор кивает Элис, Элис поворачивается и даёт сигнал двум мужчинам, стоящим в отдалении с разборными носилками. Мужчины, закадычные дружки Боба по таверне, приближаются. В нескольких дюймах от Лилли, они разворачивают носилки и опускаются на колени рядом с телом. Один из мужчин начинает перекладывать огромное тело на носилки, когда Лилли поднимает на них глаза и смахивает слезу.
- Оставьте его, - невнятно произносит она, едва слышным шепотом.
Боб кладёт руку ей на плечо.
- Лилли, милая...
- Я ВЕЛЕЛА ВСЕМ ОСТАВИТЬ ЕГО! НЕ ПРИКАСАЙТЕСЬ К НЕМУ! УБИРАЙТЕСЬ ОТ НЕГО К ЧЕРТУ!
Её отчаянный крик раздаётся в тишине улицы, привлекая всеобщее внимание. Зрители в радиусе половины квартала замолкают и изучающе смотрят. Люди в дверных проёмах выглядывают из углов, чтобы посмотреть на происходящее. Боб отсылает приятелей, а Стивенс и Элис отступают в неловкой тишине. Возникшее волнение привлекло людей в торговом центре. Они стоят в разбитом дверном проёме, оглядывая положение вещей. Боб смотрит на них и видит стоящего посреди осколков со скрещенными на груди руками Губернатора, который хитрыми тёмными глазами оценивает ситуацию. Боб с боязнью подходит ко входу.
- С ней всё будет в порядке, - доверительно сообщает Боб Губернатору. - Просто сейчас она очень расстроена.
- Разве можно её в этом винить? - задумчиво произносит Губернатор. - Попробуйте потерять такого кормильца. - Мгновение он жуёт свою щёку, размышляя. - Оставьте её в покое. Разгребём этот бардак позже. - Он ещё немного размышляет, не отводя взгляда от трупа на тротуаре. Наконец он окликает через плечо:
- Гейб, сюда!
Подходит коротко стриженый коренастый человек в водолазке.
Губернатор тихо произносит:
- Я хочу, чтобы ты привёл в чувство тот кусок дерьма, отведи его в камеру и помести под охрану.
Гейб кивает и исчезает внутри торгового центра.
- Брюс! - окликает Губернатор второго из команды. Подходит чернокожий бритый наголо мужчина в бронежилете из кевлара, с АК-47 на бедре.
- Да, босс.
- Созови всех на площадь.
Чернокожий недоверчиво вскидывает голову.
- Всех?
- Ты слышал - всех.
Губернатор подмигивает ему.
- Собираюсь провести небольшое городское собрание.
* * *
- Мы живём в жёсткое время. Мы все находимся под огромным давлением. Каждый день нашей жизни.
Губернатор громко произносит в громкоговоритель, который Мартинес нашёл в заброшенной пожарной части, сиплый выразительный голос разносится над голыми деревьями и факелами. Солнце село за горизонт и теперь всё население скучковалось в темноте рядом с вышкой в центре площади. Губернатор стоит на каменных ступенях, выступая перед горожанами с авторитетом политика и мотивацией безумного оратора.
- Я понимаю давление, - продолжает он, пытаясь завоевать внимание аудитории. Его голос эхом разносится по площади, отражаясь от заколоченных витрин в конце улицы. - За последние несколько месяцев, мы все столкнулись с горем... потеряли своих близких.
Он делает эффектную паузу и видит множество опущенных лиц, с мерцающими в свете факелов глазами. Он чувствует всю тяжесть боли. Он улыбается внутри, терпеливо выжидая момент, чтобы продолжить.
- То, что сегодня произошло в торговом центре, не должно было произойти. Вы все напуганы... Я понимаю это. Но это всё равно не должно было произойти. Это симптом ещё большей болезни. И мы должны излечить её.
На мгновение он оглядывается на восток и видит склонённые фигуры, собравшиеся у накрытого тела темнокожего мужчины. Боб стоит на коленях позади девушки по имени Лилли, поглаживая её спину, в то время как она, словно в трансе, смотрит на лежащего гиганта под окровавленной простынёй. Губернатор поворачивается к своей аудитории.
- Начиная с сегодняшнего вечера, мы будем бороться с этой болезнью. С этого момента всё будет по-другому. Обещаю вам... всё изменится. Мы создадим новые правила.
Под пристальным взглядом зрителей, он делает несколько шагов.
- То, что отделяет нас от монстров за стеной, это - цивилизация! –
Он так сильно выделяет слово "цивилизация", что оно эхом раздаётся над крышами домов. - Порядок! Закон! Как это было у древних греков. Они знали о трудностях любви. Они называли это "катарсис".
Лица смотрят на него с нервным выжидающим выражением.
- Видите гоночный трек вон там? - спрашивает он в громкоговоритель. - Хорошенько взгляните туда!
Он поворачивается и даёт сигнал Мартинесу, стоящему в тени вышки. Мартинес жмёт кнопку на рации и что-то шепчет человеку, на другом конце. Эта часть должна была быть тщательно подготовлена.
- С сегодняшнего дня, - продолжает Губернатор, глядя как множество голов поворачиваются к большой, тёмной "летающей тарелке", расположенной в восточной части города, огромная круглая оправа которой, поднимается навстречу звёздам. – С этого момента! Это будет новый греческий театр!