ь затрещал и плюнул искрами с полдюжины раз, прежде чем седьмой и восьмой выстрелы попали Дэниэлсу прямо в грудь между сосками, пробив его сердце.
Тощий солдат отшатнулся, хватая мокрым ртом воздух, выронил автомат, изо всех сил стараясь дышать и истекая кровью. Он сполз на пол у кровати, издал предсмертный хрип, розовая пена пузырилась на его губах, а глаза так и остались широко открытыми.
В то же время Маркхэм наконец-то пересилил свирепую цыпочку. Он отбросил пистолет подальше и бросил женщину на пол с силой великовозрастного ребенка, отбрасывающего в сторону тряпичную куклу. Лилли ударилась затылком о плитку, потеряв ориентацию. Она попыталась отодвинуться, но здоровяк повалил нее, сев на живот. Судя по ощущениям, весил он, как дом на колесах.
Она хватала ртом воздух, пытаясь вдохнуть, пока Маркхэм нацеливал пистолет противнице между глаз, держа дуло в дюйме от ее носа. Потом нажал на спуск.
Пистолет бессильно щелкнул пустым затвором. Здоровяк злобно отбросил оружие в сторону. Лилли попыталась вырваться на свободу, но он обхватил своей гигантской рукой ее щуплую шею и начал душить.
Лилли хватала ртом воздух, пытаясь вдохнуть, а здоровяк все усиливал хватку и дышал перегаром в лицо, которое меняло цвет по мере того, как женщина начала терять сознание.
Глава тринадцатая
Пока Лилли пыталась вздохнуть, в ее легких образовывался огненный шар. Зрение затуманилось. Тусклый свет от коптилок в воняющем бараке начал блекнуть, темнота забвения становилась все ближе. Она могла видеть лишь огромную голову душителя – целая планета, вращающая мир Лилли, сердито смотрела на нее. Она видела шрамы от прыщей на синевато-серых щеках мужчины, волосы в его расширяющихся ноздрях, зеленоватое гниение между желтыми зубами, красновато-коричневые губы, растянутые в больной яростной улыбке. Последнее, что увидела Лилли до того, как упасть в небытие – он неожиданно дернул головой назад. Его глаза расширились, мышцы лица расслабились, и слюна потекла по вялой нижней губе.
Лилли одновременно увидела, что ручка отвертки, которую она отдала Томми Дюпре, торчит из головы мужчины, и почувствовала, как огромные руки внезапно ослабили хватку на ее шее.
Лилли судорожно вздохнула и закашлялась, когда гигант упал на пол рядом с ней, открывая обзору меньшую фигуру, стоящую позади.
– Ох, черт… вот блин… блин.
Томми Дюпре все еще стоял рядом с мертвецом, тощие руки прижаты к бокам, пальцы скрючены клешнями, глаза широко открыты и блестят от страха. Он продолжал бормотать сам себе: «Блин… блин… блин», поглядывая на аккуратные маленькие капельки крови на правом запястье. От удара кровь забрызгала ему весь рукав.
Лилли попыталась что-то сказать, но была еще слишком занята восстановлением дыхания. Она вытянула ногу из-под упавшего тяжеловеса, потерла шею – связки и жилы отозвались острой мучительной болью. Ее грудь вздымалась в попытках набрать воздуха. Хрипя и кашляя, сумела сказать:
– Все в порядке… Томми… успокойся.
– О чем он думал?.. – Томми с трудом сглотнул, глядя на огромную глыбу на полу: отвертка, как недоразвитый рог, торчала из головы.
– Что он?.. – Томми уставился на свои руки с выражением человека, который еще не до конца проснулся от кошмара, но ужас все не уходил. Он вытер кровь о штаны. – Я должен был это сделать… Я должен был, потому что он бы…
Он резко остановился, дрожь прошла по всему телу, на глаза навернулись слезы.
– Все в порядке, Томми. – Лилли подобрала свои вещи и поднялась на нетвердые ноги.
Она подошла к мальчику, потянула его к себе, прижала к груди, ощущая его сильно бьющееся, словно работающий двигатель, сердце.
– Ты все сделал правильно, Томми.
– Я должен был, потому что он… он бы… он собирался убить тебя.
– Я знаю… все хорошо. – Она погладила его по голове.
Ее озарило, что, возможно, мальчик раньше никогда не убивал кого-либо с такого близкого расстояния – это ощущается по-другому, чем выстрел из винтовки.
– Послушай меня. Ты поступил хорошо.
– Он бы убил тебя. – Томми попытался сдержать слезы, зарываясь лицом в шею Лилли. – Он бы сделал это.
– Я знаю.
– Он бы убил тебя.
– Я знаю… поверь мне… я понимаю это лучше, чем мне хотелось бы.
Она в последний раз обняла его, нежно поглаживая волосы.
– Посмотри на меня сейчас, Томми.
Она взяла его за руки и стала очень отчетливо произносить:
– Мне нужно, чтобы ты меня услышал. Посмотри на меня. Мне нужно, чтобы ты меня послушал внимательно. Ты слушаешь, Томми? Посмотри на меня.
Он взглянул на нее глазами, полными слез.
– Я просто хочу, чтобы ты знала – я никому не позволю тебя убить.
– Я понимаю, действительно понимаю, но сейчас мне нужно, чтобы ты послушал то, что я скажу.
Его дыхание прервалось всхлипом. Он старался, господи боже. Он так старался быть взрослым, бесстрастным, холодным и малоэмоциональным.
– Я просто хотел, чтобы ты знала…
Лилли ударила его по щеке. Не сильно, но достаточно резко, чтобы прорваться сквозь его слезы.
– Хватит. Послушай меня. Мне нужно, чтобы ты прекратил говорить. Выброси это из головы.
Он кивнул. Он вытер слезы и снова кивнул.
– Я в порядке. Я в порядке.
– Выброси это из головы.
Он снова кивнул.
– Я в порядке. Все хорошо, – глубокий вдох. – Я в порядке, Лилли.
– Ладно, план такой. У нас немного времени. Они найдут этих парней, вопрос только когда. Поэтому нужно, чтобы ты помог мне уложить их тела обратно в койки. Может быть, это даст нам немного времени. Кто знает? Давай – сначала огромного.
Они подняли массивные останки рядового первого класса Глена Маркхэма на угловую койку, укрыли его одеялом до шеи. Они вытащили отвертку из черепа, из-за чего потекла струйка крови. Лилли быстро ее вытерла куском одеяла. В следующую минуту они перетащили Дэниэлса и так же расположили его на койке. Потом вытерли кровавые следы. Затем Лилли осмотрела комнату.
– Поищи боеприпасы, проверь в том шкафчике. Посмотри, есть там еще одна обойма для «глока».
Она подняла винтовку «НК» и вытащила обойму, заменяя ее той, что была в пистолете. Это была высокомощная версия – тридцать патронов при полной комплектации, но потом Лилли увидела, что чуть недостает больше половины зарядов. Она собиралась что-то сказать, когда голос Томми прервал ее мысли.
– Нашел!
Лилли повернулась и увидела, что Томми обнаружил сумку с примерно несколькими десятками полных обойм, засунутых в карманы. Он посмотрел на нее. Его глаза застыли, челюсть сжата, будто он был готов сделать все, что угодно, чтобы вернуть брата и сестру.
– Это поможет? – спросил он.
Коридор третьего этажа протянулся на сотни футов в обе стороны, пустынный, темный; несколько каталок отброшены к стенам, паркетный пол старый и вытертый. В некоторых местах бежевые куски плитки были вычищены так много раз, что стали серыми. В воздухе висел тяжелый запах дезинфицирующего средства, нашатырного спирта и чего-то несвежего, похожего на запах еды, – может быть, консервированной кукурузной каши или сухого молока. Большинство дверей с номерами были закрыты. Приглушенные голоса слышались из-за некоторых, находящихся вдали, – возможно, другие солдаты лечились Белладонной.
Вооружившись тяжелой артиллерией, Лилли и Томми двигались вдоль стен по коридору, не издавая ни звука. У Лилли за спиной висела полуавтоматическая винтовка, «НК» был в правой руке. За голенище сапога был заткнут двенадцатидюймовый тактический нож, который она нашла у Дэниэлса. Томми обеими руками сжимал пистолет «глок», ремень сумки туго перетягивал узкую грудь, зарываясь в подмышку. Он неуклюже шел, выставив дуло вперед, готовый ко всему, слегка дрожа. Никто из них не произнес ни слова, пока они подходили к пересечению коридоров в конце холла.
Быстрым движением руки Лилли дала знак остановиться и вслушалась в приглушенные голоса и шаги, слышимые этажом выше. Звук отражался на лестнице слева. Другое быстрое движение рукой – и они проскользнули в металлическую дверь и на лестничную площадку. Гуськом взобрались по ступенькам, держа оружие наготове. Сердце Лилли тяжело билось, когда они достигли конца пролета и остановились, прежде чем пройти через металлическую дверь без опознавательных знаков. Травмированные голосовые связки Лилли все еще болели и скрипели. Она сипло прошептала:
– Будь рядом и следуй за мной. – Она подождала кивка Томми. – Если начнется пальба, оставайся за мной и пригнись, ищи выход. Не жди меня. Просто выберись отсюда. Если мы разделимся, тогда встретимся на той крыше. Ты понял?
Томми быстро и нервно кивнул.
– Что мы будем делать, если найдем Бетани и остальных с ними?
– Следуй за мной и дай мне говорить с ними. Я обещаю тебе, что выведу тебя и детей отсюда живыми. Но ты должен делать все в точности, как я сказала. И если тебе придется убить кого-то, не спеши стрелять. Сначала прицелься. Обещаю тебе, они тоже будут прицеливаться. Ты делай то же самое. Расположи мушку в середине прицела и зажми курок тем плавным движением, которому я тебя учила. Понял?
Он кивнул.
– Скажи это.
– Я понял.
Первое, что она почувствовала в коридоре четвертого этажа, – запах, тревожащая смесь из вони смерти с примесью хвои и едких химикатов. Затем она заметила сотни, может быть, даже тысячи бутылочек от освежителя воздуха. Они покрывали выщербленный пол, одна бутылочка на каждые несколько дюймов рядом с плинтусами, некоторые из них совершенно новые с жизнерадостными картинками сосновых шишек и вечнозеленых веток, яблок и палочек корицы. Лилли моргнула, ее глаза жгло. Она останавилась и исследовала дальний конец коридора. Сейчас он был пуст: лишь длинная, широкая гладь древней плитки, мерцающие люминесцентные лампы и столы из нержавеющей стали; но внутри многих комнат слышались звуки голосов, и шарканье, и гудение генераторов.
Лилли медленно поползла к первой открытой двери, Томми – следом за ней. Она увидела висящий над проемом знак – здесь когда-то был рентген-кабинет. Руки и ноги покрылись гусиной кожей, когда она услышала искаженный голос ходячих, рычащий и шипящий, человеческий голос, потрескивающий, как в рации, и треск оборудования. Она дала знак Томми, и они оба остановились прямо за дверью.