– Замолчите! Валентин, какого хрена эти люди здесь делают?
– Зачем вы так, Каролина, – опечалился гость. – Муж отзывался о вас как об идеальной хозяйке. Гостеприимной, внимательной. Неужели вы хотите выгнать его друзей, обречь на верную смерть? Разве вы настолько жестоки?
– Сева, сыночек, ты бы сходил к себе в комнату, посмотрел, как чувствуют себя игрушки. Они скучали по тебе, – сказала Каролина и, как только сын ушел, простонала: – Что ты натворил, Валентин? Скажи мне… – Ее слова оборвал звонок в дверь.
– Это еще кто? – Красные пятна, проступившие на ее лице, грозили слиться воедино.
– Не советую открывать. Это ваши соседи.
– Соседи?
– Мы имеем удовольствие находиться в вашей квартире уже два дня. Когда мы пришли, эти люди праздновали свадьбу. Они оказались настолько любезны, что несколько раз звонили в дверь, веселыми криками приглашая нас выпить за здоровье молодых. Вероятно, они думали, что вы дома.
– Зубы не заговаривайте. Что вы здесь делаете?
Мужчина с бородавкой поднялся, и выяснилось, что росту в нем не меньше двух метров, а вес переваливает за сотню килограммов. Худощавый жестом попросил его сесть.
– Позвольте я продолжу. Но потом случилось… несчастье. Мы услышали крики и стоны. Я попросил своего коллегу сходить наверх, чтобы узнать, что случилось. В общем, увидев, что стало с вашими соседями, он настоятельно посоветовал мне остаться здесь. Налицо признаки страшной эпидемии. Мы благодарны вам за приют.
В дверь снова позвонили.
– Мы дежурили у глазка, пытаясь понять их логику. Ее нет! Они постоянно и бессистемно мигрируют. Один раз мы чуть не попались к ним в лапы. Поскольку мы стали склоняться к мысли, что вы уже не вернетесь, то решили проскочить мимо этих… людей. Мы уже спускались, когда они вывалили всей компанией. Никто бы не стал связываться с ними. Мы снова закрылись в квартире.
– Да. Такие дела, – заметил мужчина с бородавкой. Бочаровы уставились на исполина.
– Надеюсь, теперь вам понятно, почему мы осмелились злоупотребить вашим гостеприимством, – продолжал обладатель запонок. – Даже хорошо, что мы все здесь собрались. Нам нужно забрать то, что привез Валентин.
– Какие у вас с ним дела?
– Ничего особенного. Не могли бы вы оставить нас с ним наедине?
– Нет! И не смейте мне указывать, что мне делать в собственной квартире!
– Тогда я попрошу вашего мужа проследовать с нами.
– Говорите здесь! – Каролина пошла на обидчика, но великан с бородавкой толкнул ее в грудь. Задохнувшись, женщина отлетела в кресло.
– Какая вы несговорчивая, – покачал головой гость, – не жена, а настоящий Цербер. Если вам так будет понятнее – мы пришли за долгом. Ваш муж нам должен. Сейчас он отдаст то, что нам причитается, и взаимопонимание между нами станет еще крепче.
Незнакомец подошел в Валентину, в румянце которого уже появились свекольные оттенки, и, протянув руку, сказал:
– Прошу.
Из комнаты вышел Сева.
– Ну же, Валентин. Все вас ждут.
– Я оставил его на даче, на которой мы ночевали.
– Какой странный поступок. Вы знали, что он нам нужен, но оставили его на даче?
– Я же не думал, что вы придете сюда.
– Тогда, вероятно, вы с моим помощником могли бы поехать и привезти его? А я подожду здесь, в кругу вашей семьи.
– Нет. Так дело не пойдет. Езжайте сами, если хотите.
– Вы нас отправляете незнамо куда. На это мы пойти не можем, – гость печально развел руками.
– Что он вам должен отдать? – Каролина жестами приказала сыну вернуться в комнату. – Валентин, ты что, провез через границу наркотики? Героин? О, боже!
– Какая богатая фантазия, – удивился гость, – а ведь вы не похожи на женщину, которая читает дешевые детективы. Ну какие наркотики могут быть в Таиланде? Валентин согласился привезти маленький сувенирчик. Но почему-то отказывается его отдавать.
– Я поняла, – Каролина прикрыла рот рукой. – Мне следовало догадаться. Валентин, ты снова стал играть.
Муж молчал.
– Сколько денег мы потратили на твою зависимость, – тихо сказала Каролина. – Сколько психотерапевтов обошли. Каждый час их работы – это кусок, вырванный у семьи. И немалый кусок. Но ты снова взялся за старое! Опять ходишь в эти треклятые казино? – Она повернулась к гостям: – Скажите сколько! Мы все вернем!
Губы ее тряслись.
– Конечно. Конечно, вернете. – Усмехнувшись, мужчина как бы невзначай вынул из кармана пистолет и, рассеянно взглянув на него, убрал обратно.
– Что значит «останется»? – вскинулась Вера.
– Значит, что тебя приглашают культурно отдохнуть. Ты посмотри на себя, – мужчина потрепал ее по увечной щеке. – Не ухаживают они за тобой нормально. А мы хорошо будем ухаживать.
– Да как вы смеете!
– Ты не кипишуй. Ишь, разошлась. Побереги свой пыл. Шрам-то у тебя откуда, красавица? Подралась с кем? Такой от ножа остается.
– Не ваше дело.
– Пойдем, говорю. Я целую сауну снял. Корешей пригласил. Думал, посидим как в старые добрые времена. И такой облом! Массажисток перекусали…
– Им крупно повезло.
– Не груби, – уголовник погрозил ей пальцем. – Пошли. Хорошо посидим. Сауна зачетная. Бухло и закуска – первый сорт. Тебя что, каждый день такие кавалеры в гости приглашают? А мужички твои пусть идут куда шли.
Но один из его спутников раздраженно заметил:
– Степа, ты не обижайся, но ты подумай головой. А если они нам еще кого приведут? А если их там много и их братва за них впишется?
– Истину глаголешь, – согласился Степа и икнул. – Правда, ребята, вы откуда здесь нарисовались? Где ваша база? Сколько вас там?
– Я вас уверяю, мы не представляем для вас никакого интереса. Мы медики из соседней больницы. Нас выжило всего трое – я и двое моих коллег, – Шер показал рукой на Саню с Верой, – и мы пришли сюда в поисках пищи. Больше с нами никого нет. Никто нас не ищет и не ждет.
– Тогда вам будет не западло назвать адрес вашей больнички? – ухмыльнулся Степа.
– Конечно, нет.
– Только, чур, хором. Ну? Как нехорошо, – пробурчал Степа, вдоволь налюбовавшись замешательством жертв, и обратился к своим: – Мужики, что будем с ними делать?
– Мочить их надо, – предложил один, – а бабу оставим.
– А убивать нас зачем? – У Сани дрожали губы, но говорил он горячо и убежденно. – В городе что, еды мало? Мы просто пойдем в другое место.
– Просто, да не просто, – хмыкнул Степа, – другое место еще найти надо. Ишь, пришли на все готовенькое. Мы тут, между прочим, попотели, пока все зачистили. Нас шестеро было. Место – наше. А вы сюда собираетесь таскаться?
– Хорошо, допустим, вас беспокоит, что мы можем сюда кого-то привести. Но убивать-то нас зачем? Вы можете просто оставить нас здесь, – предложил Шер.
– Вообще не вариант, – развел руками Степа. – Вы, значит, будете здесь прохлаждаться. А мы вас должны кормить? Вот радость!
– Мы можем принести пользу. Я действительно врач. Нужный человек. Неужели вам не пригодится доктор? Подумайте.
– Степа, он вообще-то дело говорит, – сказал второй мужчина из свиты. – Врач – это четкий пацан.
– Четкий? – Степа повернулся к своему дружку и смерил его колючим взглядом. – Ты, наверное, забыл, за что я чалился?
– Чем вам не угодили врачи? – высокомерно поинтересовался Шер.
– А ты думал, что я, как узнаю, что ты врач, так прямо расцелую тебя? Да я тебя, суку, первого замочу. Так, что визг твой в Москве услышат. – Мужчина обернулся к спутникам: – Братва, не помните, чем мне «не угодили врачи»?
Те лишь нахмурились.
– Да потому что я из-за такой суки, как ты, в тюрьму сел, – продолжил Степан, не дождавшись ответа. – Лечил мою сеструху один доктор. На тебя был похож: усишки тараканьи, очочки, голосок сладкий, все дела. Я сам ее, дурак, к нему отправил. На рекламу купился. Думал, если дорого берет, значит, хорошо лечит. Светило, мля, научное. Пришла она к нему и говорит, так мол и так, хочу я с мужем детей завести, проверьте меня на всякие инфекции и вирусы. А этот крендель, вместо того чтобы ее толком обследовать, решил с нее денег стрясти. Придумал ей болезнь неприличную. И стал говорить, что должен обо всем мужу сообщить, чтобы тот тоже лечился. Шантажировал ее так. А не было у нее никакой болезни!
– Мне очень жаль… – начал Шер.
– Заткнись. Врач этот привык так деньги заколачивать, шантажом. Все пугались и несли ему, чтобы молчал. И сеструха моя сломалась, заплатила. Только потом со стыда взяла и повесилась. Докторишка не знал, что она нервная у нас. Депрессия у нее случилась.
– И вы его убили.
– Само собой. Имя ее вырезал у него на груди, а фамилию на лице и оставил кровью истекать. Визжал он как свинья. Семерик за него припаяли.
– Очень жалостливая история. Но, простите, судя по татуировкам, это была не первая ваша ходка.
– Тебе-то какое дело, шибзик? Первая не первая, а мокрухи до того на мне не было. А убил я из-за племени вашего поганого. Не верю я больше в хороших врачей. Вы совсем за своей выгодой о людях позабыли. Возомнили о себе невесть что и стали играть с ними. Типа вы боги и судьбу их решаете. Только не бог ты, а кусок говна.
– Вы по одному человеку судите обо всей профессии.
– Заткнись, лепила, некогда мне с тобой трепаться, – он потянул Веру за руку: – Пойдем, красавица. Ребята мои чуть попозже к нам присоединятся. Дело одно сделают и вернутся.
– Нет, – свободной рукой Вера уцепилась за поручень эскалатора, – нет.
– Неразумная ты баба, – Степа ткнул ей пальцем в солнечное сплетение, от чего Вера сложилась пополам. – От своего счастья отказываешься. Правда, мужики?
Те заржали. Что-то было в этом смехе, что Вера заплакала.
– Ну зачем же так? У нас ведь все путем, – театрально опечалился Степа, – наоборот, надо радоваться. Дядя Степа откинулся. УДО получил! И я не хочу, чтобы кто-то плакал на моем празднике!
– Хорош праздник.
– Какой ни есть, а мой!!! – Степа схватил женщину за волосы и притянул заплаканное лицо. – Мой праздник! Ни одна сука не скажет мне, что я не имею права отметить.