чке «я простой советский бомж, а не шпана», но по степени актуальности в 1992 году ей просто не было равных. Нищая, расколотая, грязная страна валилась в пропасть экспериментов и псевдореформ. А люди без определенного места жительства стали дополнительным украшением этого процесса, так сказать, бонусом с неприятным запахом. И песня попала в самый ноющий нерв общества. Только и оставалось плюнуть на все четыре стороны и заорать, чтобы слышали от колхоза до Кремля: «Гуляй, мужик! Пропивай, что есть!»
Разудалую часть альбома представляют песни в уже привычном «секторовском» духе – «Мастурбация», «Трипак», «Як на хуторе», «Моя бабка». Но основной изюминкой релиза вместе с песней о бомже стали, конечно, «Частушки». У многих до сих пор группа «Сектор Газа» ассоциируется именно с частушками – настолько эпатажными они получились. По степени концентрации мата группа не превзошла их ни до, ни после. И в этом есть своя подоплека. Постараемся ее вскрыть.
Близкие Юры вспоминали, что к началу девяностых он уже вдоволь натерпелся наездов и порицаний за то, что использует нецензурную лексику в своих песнях. Хоя сильно напрягал этот парадокс – получалось, что общество врет самому себе, когда воротит лицо от «Сектора». То есть в социуме существуют гомосексуализм, зоофилия, наркомания, алкоголизм, проституция, онанизм, нецензурная брань, но оно само как бы закрывает глаза на свои же грехи? И когда кто-то просто берет и ставит перед людьми гигантское зеркало, как бы говоря: «На, смотрись, вот что ты содержишь в себе!», они истерично вопят: «Безобразие! Чего это он выдумал? Чему это он учит наших детей! Такое нельзя показывать, слушать, видеть, знать!» В общем, Юру эта ложь и фальшь, конечно, злила всегда, а тут достала окончательно. И своими частушками он словно говорит – вот, послушайте, что вы поете на свадьбах, юбилеях и прочих пьянках. Вы себе такими нравитесь, а?
Частушки в Юриных песнях уже встречались. Вспомним первый официальный альбом «Зловещие мертвецы» и его заглавную песню – «Ой, ты, травушка зеленая». Как раз в ней Хой частично использует народные, а не похабные частушки из сборника «Заиграй мой гармонист» (воронежские колхозные). Для того чтобы вдохновиться исконно почвенным творчеством, он специально ходил в библиотеку, знакомился с тем, как и что писали и пели его великие земляки – композитор и фольклорист Константин Массалитинов и известная частушечница Мария Мордасова. Один куплет из ее репертуара Юра включил в песню без изменений:
Я в колхозе звеньевая:
Боевая, смелая;
Ловко я плясать умею
И в работе первая.
Я, собственно, вот о чем. Если кому-то вдруг еще раз захочется поговорить о частушках в контексте группы «Сектор Газа», включайте «Ой, ты, травушка зеленая», а потом сразу «Частушки» из альбома «Гуляй, мужик!» – просто для сравнения. Сразу станет понятно, где Юра воспевает здоровый русско-советский быт, а где кривляется и пародирует сниженную общественную мораль и пошлую явь пьяных провинциальных свадеб. Шутовство испокон веков для того и существовало, чтобы социум не очень-то погружался в дерзкую идею о своей непогрешимости. Бухаешь и куришь траву ночами, потом колотишь жену, а утром как ни в чем не бывало идешь на работу в свой уютный кабинетик? «Сектор Газа» расскажет об этом твоим соседям, не сомневайся.
Дополнительным «аккордом пошлости» в «Частушках» стала мелодия из песни «Бухгалтер» группы «Комбинация». То есть Юра спрессовал в одно произведение эдакий советско-российский обывательский ад: посмотри на себя, мой народ. Ты любишь пошлые частушки и дешевую попсятину – ну вот тебе все это сразу в предельно концентрированном виде. Слушай и тащись.
В пещере кассетного короля
Роман Богословский. В 1992 году «Сектор Газа» наращивает количество концертов. В марте группа отыгрывает «Юбилейный» в Питере и остановится только в середине декабря. После Питера «Газ» посетил Североморск, Мурманск, Калининград, Первоуральск и целый ряд других городов во всех уголках страны. Играли везде: на открытых площадках, стадионах, во дворцах спорта, в цирках, кинотеатрах и филармониях – и повсюду их ждал неизменный аншлаг. С пятого по восьмое марта «Сектор» играет четыре концерта подряд в «Лужниках». Сегодня себе такое представить затруднительно, даже если ты Филипп Киркоров. О гастрольной круговерти начала девяностых певица Татьяна Фатеева до сих пор все помнит в подробностях.
– Бытовая сторона гастролей – это воистину страшно. Особенно если тебе нужно голову помыть, одежду погладить, макияж сделать. В обязанности артиста входит не только качественное исполнение, но и соответствующий внешний вид. Мужчинам несколько проще, у них по имиджу мятые джинсы как раз и предполагались, а мне сложнее было. И помочь они мне ничем не могли, всё решали обстоятельства. Например, во Владивостоке не было горячей воды и света. Мыться нужно было под холодной и в темноте. Гримерки мало где нормальные встречались, мы уже научились переодеваться в специальные моменты. Конечно, в быту все старались друг другу помогать: если у кого-то не получалось всё уместить в чемодан, кто-то другой мог помочь ему переуложить все так, чтобы вошло. Я и сейчас беглым взглядом определю, влезет ли данная куча вещей в мой чемодан или придется отбавить немного!
Взаимовыручка и поддержка были всегда, оптимизм зашкаливал, несмотря на усталость. В чем-то мне жилось легче: музыкантам нужно было заботиться об инструментах, а это хрупкая и недешевая штука. Гостиницы были чаще всего с таракашками. Хорошо, что я их не боюсь, иначе как бы я выжила? И, конечно, недосып. Это самое сложное для меня. Спать я могу только в поезде, а в самолете, автобусе, машине не получается. Все спят, а я кручусь и считаю минуты. Книжки помогали. Читать книги и слушать музыку – это спасение в некотором смысле! С безопасностью тоже не всегда было хорошо, многие люди хотели выпить с Юрой и с нами поближе пообщаться. В основном это было интересно и весело, мы встречали много прекрасных людей, они тоже старались дарить нам хорошие эмоции. Иногда бывали и недоразумения, но не так часто.
Сохранилась концертная запись выступления 1992 года. Речь о так называемом «Концерте без названия». «Сектор» отыграл его в родном воронежском «Полтиннике» и приурочил к пятилетнему юбилею. Послушав этот концерт, можно понять, что представляла собой группа в то время. Это неудержимый драйв Хоя, хард-роковая гитара Лобанова, насыщенный бас Тупикина – все это вкупе с припопсованными клавишами Ушакова и ровными, ритмичными барабанами Якушева складывалось в единую фееричную концепцию, в поток, который уже на второй, третьей песне способен был обрушить стены любого зала или стадиона. Почему на том концерте не пела Татьяна, история умалчивает.
Все попсовые «звезды» того времени уже прекрасно знали «Сектор», но старались держаться так, словно такой группы не существует. Вообще скрытый или нарочито распахнутый снобизм коллег по цеху будет сопровождать группу до самого конца и даже после него. Основная причина – смесь зависти и недоумения. У группы минимум телеэфиров, ничтожное количество трансляций на радио, их фотографий не печатают ведущие журналы на своих обложках, а продажи альбомов просто бешеные и не идут в сравнение ни с одним из самых топовых артистов. Не зря ведь к Хою тогда приклеилось прозвище – «кассетный король». Что касается рокеров, они смотрели на группу с раздраженным удивлением. И как бы тоже не очень числили ее по «рок-ведомству». Мы, к сожалению, так устроены. Если явление не укладывается в некий формат, который мы сами себе придумали или нам навязали, то сознание выбрасывает его на периферию. Конечно, были и благосклонные коллеги. Многие из них участвуют в различных проектах, связанных с Юрой Хоем и по сей день, в том числе касательно и этой книги: Сергей Галанин, Юрий Шевчук, Глеб Самойлов, Вадим Степанцов, Валерий Скородед и другие.
«Сектор Газа» в начале девяностых – это огромный скачок в плане финансов прежде всего для Юры: он автор песен, лидер группы, все договоры были подписаны конкретно с ним. Остальные участники работали больше из интереса, ну и для поддержания штанов. В стране творилось черт-те что, одна реформа сменяла другую, в Воронеже работы не было. А тут уже известная группа, гастрольная жизнь – романтика. Кстати, напрасно порой говорят, что Хой был диктатором и все решал единолично. Это, конечно, преувеличение. Тогда «Сектор» – это коллектив не только музыкантов, но и товарищей, которые знают друг друга уже много лет. Юра порой говорил: «А чего вы меня спрашиваете? Вот как все скажут, так и будет». В поездках группа превращалась фактически в родственников, иначе напряженности гастрольной жизни было просто не выдержать. Единолично Хой решал только то, что связано с альбомами: какие именно песни в него войдут, каков будет их порядок, сколько их будет, как альбом назвать, как все станет в итоге звучать – вот это было полностью за ним.
Реалии, в которых проходила концертная жизнь группы, были далеки от совершенства. Ведь понятия «райдер» тогда вообще никто не слышал. Ты приезжаешь в абсолютно незнакомый город. Тебя никто не встречает на лимузине. Максимум – привезут в гостиницу на такси. Что ты будешь есть и пить – вообще никого не волновало. Гостиничные рестораны были совсем не по карману. Ребята просто спрашивали у кого-нибудь из местных: «Где тут у вас борща хлебнуть? Есть столовая поблизости?» И шли перекусить в нее. Да еще в термос с собой накладывали, чтобы после концерта не голодать. Плюс довольно тяжело было с «е. чим темпом инфляции» понять, сколько завтра будет стоить пачка сигарет и хватит ли на нее твоих денег? Играли тоже на чем придется. Хотя бы примерно понимать, какое будет звуковое оборудование в том или ином городе, было нереально. Звук зачастую оказывался настолько плохим, что зрителям не удавалось понять ни одного слова. Благо, тексты публика знала наизусть, поэтому пела сама.