После концерта, уже ночью, приезжал тот же автобус и увозил группу на место проживания. Ехать приходилось порой довольно далеко, 200 километров и более. Спать ложились в четыре утра, а на следующий день все повторялось снова. С таким распорядком ни о каких кутежах, как на родине, не могло быть и речи. И еще: ведь это Германия! Семь часов вечера – и уже все закрыто, ставни на окнах опущены, на улицах ни души. Не дай бог какие-то громкие звуки, смех, крики – сразу приедет полиция. Магазины тоже на замке. Если уж слишком хотелось пивка в вечернее или ночное время, нужно было ехать на автозаправку. Несколько выходных группе все же дали. Это время музыканты проводили, как обычные туристы – магазины, прогулки по центру города, пару раз даже на шашлыки выезжали.
Германия Юре не сильно понравилась. Живая плоть от плоти Русской земли, в России он чувствовал себя гораздо увереннее. Да и воронежское «Жигулевское» пиво нравилось ему гораздо больше, чем любое немецкое. И липецкое пенное Хой наверняка любил – области-то соседние. Имеется и свидетель одного из концертов в Липецке, который помогал в его организации. Это Эдуард Беспяткин, в то время вокалист и автор текстов группы «Такси». Вот так он вспоминает общение с Юрой:
– Вообще, мы с Хоем дважды виделись. Первый раз я встретил его в коридоре компании Gala Records в Москве. Сам подошел к нему познакомиться, рассказал, что музыкой занимаюсь, что кассету на Gala привез, что «Сектор» люблю. Он обрадовался земляку, стал рассказывать, что компания все под себя гребет, жадничает. Вместо нормальных денег они дали Юре какой-то, кажется, «фольксваген» и небольшую сумму. Я уже не помню, за какой альбом. В общем, он был расстроен. И сказал мне: «На хер тебе весь этот шоу-бизнес? В нем одни мрази». А вторая встреча – это уже Липецк. То был концерт в клубе «Титаник». Помню, в ночь после выступления хозяйка кабака прирезала своего мужа-армянина, за что потом села – середина 90-х, чего ты хочешь. Мы тогда дали «Газу» барабаны, свои они почему-то не привезли. А после концерта хорошенько посидели все вместе. Хой, кстати, не пил. А вот я надрался вусмерть и стал звать «Сектор» играть вместе в футбол. Жаль, что они отказались. На прощание Юра хлопнул меня по плечу, сказав: «Эдик, водка – это хорошо. Все остальное – дрянь».
Юра Хой покоряет Rock Summer
Роман Богословский. Не успели музыканты «Газа» отойти от поездки в Германию, буквально через две недели их ждало новое путешествие – на сей раз в Таллин. Я уже писал об особой любви к «Сектору» в Прибалтике, но на сей раз она вышла на глобальный уровень: в Gala пришло приглашение для «Газа» на крупный европейский фестиваль Rock Summer. Борец за свободу Эстонии, организовавший первый фест в 1988 году на волне гласности, сам бывший музыкант, Юри Макаров, проводил шоу уже шестой год подряд. Вполне допускаю, что «Сектор» в Эстонии воспринимали как антикоммунистическую группу, и это явно шло им на пользу. Естественно, ничего анти– или прокоммунистического и даже просто политического Хой всерьез никогда не декларировал. Ну а то, что некоторые его стёб интерпретировали на свой лад – на вкус и цвет все флаги разные. Главное, что группу пригласили. И никому из зрителей не было дела до того, какие мысли ютились в головах организаторов.
И «Газ» прибыл на Rock Summer VII. Фестиваль проходил с 13 по 16 июля на двух сценах и собрал более 100 тысяч зрителей. В этот раз на фесте выступило около 30 артистов и групп из Голландии, Новой Зеландии, США, Эстонии, Финляндии и др. Из России на концерт пригласили Владимира Кузьмина, «Сектор Газа», некогда популярный техно-трансовый коллектив «Русский размер» и The Eyes in Acid – ныне почти забытую техно-группу из Питера.
Каких-то суперкультовых исполнителей из Европы и Америки на этой фееричной тусовке не было, но вполне успешные и знаменитые каждый в своей нише артисты в списке значились. Среди них американцы Hazmat, англичане M People и Simple Minds, финны 69 eyes, швейцарцы Lovebugs. Формат концерта предполагал, что группы играют попеременно на двух сценах: выступление на первой, затем перерыв и сет следующей группы на второй.
«Сектор» выступал на второй сцене, пока на первой готовились к выступлению хедлайнеры фестиваля группа M People. И когда «Газ» играть закончил, зрители не отпускали Юру со сцены еще минут сорок – орали, скандировали и всячески «рубились». У организаторов шок – M People не могут начать концерт, потому что публика не уходит от второй сцены и абсолютно не желает отпускать Юру Хоя.
Впечатления от фестиваля у Юры и остальных остались вполне положительными – европейский подход к делу разительно отличался от российского. Две огромные сцены, качественный звук и свет – все это воодушевляло. Тогда «Сектор» познакомился со многими зарубежными музыкантами: они общались, обменивались мнениями, делились опытом.
«Сектор Газа» в Секторе Газа
Роман Богословский. Время в Таллине пролетело быстро. Нужно было возвращаться в родные края. Тем летом «Газ» отыграл еще несколько концертов в Украине, затем их перенесло на другой конец страны – в Артем и Владивосток, а потом ждало возвращение в родные края – Воронеж, Липецк, Тверь, Самара, Тула, Серпухов.
А ближе к концу года снова заграница. Да еще какая! Солнечный в любое время года Израиль. Юра поехал туда, где находится та самая территория – Сектор Газа – в каком-то смысле это самые родные места для группы после Воронежа! Принимающую сторону представлял литератор, продюсер, поэт-песенник Александр Елин, который уехал на Землю обетованную на пмж еще в 1990 году. Специально для нашей книги Александр Михайлович рассказал о том, как «Сектор» покорял Святую землю:
– Все началось с того, что мы с моим другом Леней привезли в Израиль с гастролями группу «Крематорий». Концерты прошли удачно, заполняемость была хорошая. И тут все вокруг нас стали говорить: «Привезите “Сектор Газа”!» И мы решились. Нашли телефоны, позвонили. Ребята обрадовались, что их зовут в Израиль.
Тем временем мы придумали идею: нужно делать концерты «Газа» не в маленьких клубах и дворцах культуры, а в спортзалах, чтобы люди могли свободно прыгать при отсутствии сидячих мест, кресел. Ну а если кому-то приспичит присесть, в спортзалах всегда есть длинные скамьи справа и слева. Это удобный формат для такого коллектива, как «Сектор», да еще и по аренде дешевле, чем другие залы.
К сожалению, билетов мы продали мало. Просить-то все просили, а вот когда до дела дошло, многие постеснялись идти на концерт группы, которая поет матом. Типа: «Это что, значит, я не интеллигентный, раз пойду?» Да, все «Сектор» слушали, но вот идти на шоу побоялись – то, что можно под одеялом, нельзя на всеобщем обозрении. Но дело не только в этом – мы сами тогда не очень понимали, как делать маркетинг, рекламу. А концерт был прекрасен. И пусть то, что мы заработали на «Крематории», потеряли на «Секторе Газа», зато получили удовольствие.
Чем еще мне запомнился приезд Хоя? Я ведь человек пытливый. И решил кое-что у него выяснить. Оказалось, что мы оба большие любители настольного тенниса. И вот, когда мы в него играли, беседовали о рок-музыке, о рок-н-ролле. И меня поразило то, что он сказал: «У нас в России все группы обычно снимают с западных команд звук, стиль. Если это метал, играют как Iron Maiden или Judas Priest. Если панк, “рубят” как The Clash и Sex Pistols. А я взял за основу концепцию. И это – негритянский американский рэп. Нужно переделывать городские легенды и сказки своей страны, а играть при этом дворовую музыку. У них во дворах одна музыка, у нас – другая. И вот если обращать внимание не на звук и образ, а именно на подход – это будет круто».
Надо сказать, у Юры это получилось прекрасно. Что еще удивило: в быту, в употреблении алкогольных напитков, оказалось, что Хой – тихий, вежливый, интеллигентный человек. Никаких фанаберий с его стороны я не помню. Вообще, весь «Сектор» – это были нормальные работящие ребята, которые думали о том, как правильно выстроить концерт, как понравиться публике.
Воспоминания Александра Елина вполне укладываются в неумолимую логику рок-н-ролла: если ты не сгорел в самом начале пути, отдав свою жизнь на растерзание злому року, если тебе удалось выжить, не сорвавшись в смертельное пике, ты будешь меняться, искать что-то новое, расти в своем деле. Вот и ребята из «Сектора Газа» стали аккуратными в быту и пьющими строго в меру. И Юра, и коллектив уже чувствовали себя по-другому: настало время переосмысления для всех.
Многие близкие друзья тогда заметили, что Хой во многом изменился. Он иначе общался, по-иному себя вел, стал еще более сдержанным в одежде. Старая кожа разбитного панк-хулигана стала ему окончательно мала. «В этот день скажу юности “Привет!”, в этот день я в зрелость возьму билет», – написал Юра годом ранее, как раз к своему тридцатилетию. И не просто написал. Этой песней он как бы прокладывал для себя новый неизведанный путь. Предыдущие годы основательно измотали коллектив. И пришло время для поиска новых троп и дорог. И как всегда бывает на перекрестке, в неведомое путешествие отправляются не все. Каждый имеет право на выбор собственного пути. Юра это прекрасно понимал, поэтому никого и ничего не держал. Да, расставания не всегда бывают приятными, но если назрело – надо отпускать. И ситуации, и мысли, и людей.
Как Савин Хоя на Варум променял
Роман Богословский. За те четыре года, что Сергей Савин находился на посту директора группы «Сектор Газа», он успел многое сделать. И зачастую это было вопреки всякой логике и здравому смыслу. Проект неоднозначный, проблем с ним много, покой Сергею Николаевичу только снился. То разборки, то бандиты, то поломанные кресла во дворцах культуры, то срывы концертов, то кто-то из музыкантов загремит в милицию. Плюс наметившееся падение концертной активности группы, а это значит – финансовые потери. Савин стал от всего этого уставать, ему тоже требовались перемены. И они постепенно наступали. И, конечно, волновали Юру Хоя, вызывая неприятные догадки. В кабинете директора стало появляться все больше афиш других артистов – Анжелика Варум, группа «Ленинград», Кай Метов, Александр Айвазов… Юра вдруг понял, что «Сектор Газа» перестал быть для Савина основным проектом. Естественно, это его напрягало. И момент взрыва настал. Хой пришел к директору с разговором.