– Ты права. Впрочем, в ее показаниях есть несколько пробелов. По ее словам, они поднялись на второй этаж, она прошла в ванную, а выйдя, обнаружила, что дверь заперта, поэтому сразу же спустилась к нам. Но ты помнишь, что между этими двумя эпизодами прошло не меньше двадцати минут. Довольно много времени для принятия душа. И если она действительно стучала в дверь и звала мужа, почему никто ничего не слышал? Даже не упомянул об этом. Ведь, услышав, кто-нибудь обязательно бы выглянул и поинтересовался, что случилось…
– Да, – подтвердила Фишер. – Пока все сходятся в одном – совсем недавно Блекстоун серьезно поссорился с Адамом Сталкером.
– Открытие, которое не приближает нас к разгадке. Адам Сталкер?…
Дверь библиотеки распахнулась, и на пороге появились лорд и леди Хайтауэр. Лорд Родерик придержал дверь, чтобы она не закрылась. Оба остановились в дверях.
– Я просил вас прийти одного, милорд, – холодно бросил Хок.
– Меня не интересует, о чем вы просили, – отрезал Хайтауэр. – Нет ничего такого, о чем мы не могли бы говорить в присутствии моей жены.
– Прекрасно. Итак, где вы были в момент убийства?
– В своей комнате вместе с женой.
– Это так, миледи? – спросила Фишер.
– Разумеется, – оскорбленно выдохнула леди Элен.
– Благодарю вас, – буркнул Хок. – Пока вопрос исчерпан.
Хайтауэр ошеломленно уставился на него, но спустя секунду-другую снова принял привычную атакующую позу.
– Я требую объяснить, почему мне не позволили осмотреть тело! Что вы пытаетесь от нас скрыть?
– Я сказал, что вопрос исчерпан, милорд, – сухо повторил Хок. – Вы можете вернуться в гостиную. И попросите Адама Сталкера зайти в библиотеку, если, конечно, подобное поручение вас не затруднит.
Хайтауэр был вне себя. Хок спокойно выдержал его разъяренный взгляд. Лорд отвернулся, взял жену под руку, и они покинули библиотеку, так хлопнув на прощание дверью, что звук еще долго эхом отдавался в маленькой комнате.
– Никаких расспросов? – удивленно спросила Фишер. – Ты не хотел уточнить детали?
– А какой смысл? Оба подтвердили алиби друг друга, а Хайтауэр, судя по его поведению, не собирается нам ничего рассказывать. На любой наш вопрос он заявит, что мы суем нос не в свое дело. Возможно, ему и есть что сказать, но он прибережет это для нашего начальства. У него на лице написано – он жаждет нашего провала. Так он мстит за смерть сына.
– Но ведь убийца Блекстоуна может остаться безнаказанным!
– Хайтауэр надеется, что завтра, как только спадет заклятие, прибудет целая команда, которой мы должны предоставить отчет. Если ему есть что сказать, он сообщит нашему руководству. Впрочем, я в этом сильно сомневаюсь.
– Закон на нашей стороне, – рассердилась Фишер. – Мы можем заставить его говорить…
– Не думаю. Хайтауэр весьма влиятельный человек в городе. Он, конечно, теперь не Главнокомандующий, но связей у него достаточно. Нет, Изабель, нам ничего не узнать от Хайтауэра. Он не скажет нам ни слова до тех пор, пока ему не приставят нож к горлу. Придется добывать сведения от других.
– Наверное, ты прав, – разочарованно произнесла Фишер. – Заметь, леди Элен настроена не так решительно. Попробую поговорить с ней позже. Не исключено, она скажет мне что-нибудь, как женщина женщине.
– Попробуй, но на многое не рассчитывай.
Дверь снова отворилась, и в комнату вошел Сталкер. Ему пришлось наклонить голову, чтобы не задеть о притолоку. Он сел напротив Стражей, и кресло жалобно заскрипело под его тяжестью. Даже сидя, Сталкер был на голову выше Хока.
– Итак, – начал он уверенно. – Вы побеседовали уже со всеми. Кто же убил Вильяма?
– Еще рано судить об этом, – ответил Хок.
– Но вы же обязаны были что-то узнать?
– Конечно. Но большую часть показаний можно трактовать двояко. Где вы находились в момент убийства, сэр Сталкер?
– В своей комнате. Один. Свидетелей нет, нет и алиби. Но я не убивал Блекстоуна.
– А разве у вас есть основания считать, будто мы вас подозреваем?
– Вам, наверное, уже сообщили, что мы с Вильямом последнее время не ладили, – сухо улыбнулся Сталкер.
– Да, такие слухи до нас дошли.
– Мы решили каждый идти своей дорогой. Вильям, по моему мнению, оказался слишком медлителен, слишком осторожен. Я намерен сам вершить дела! Сам добиваться цели. Мы с Вильямом всегда спорили: оба хотели примерно одного и того же, но никогда не достигали согласия в методах. Оглядываясь назад, я сам удивляюсь, как мы сумели так долго быть в одной упряжке. В конце концов, я решил пойти своим путем и на следующих выборах проверить свое влияние. Думаю, что сам смогу быть неплохим Советником. В Хейвене бывали и похуже. Но причина нашей ссоры только в различии взглядов на методы руководства. Я никогда не имел ничего против Вильяма лично, более того, я всегда восхищался его способностями политика. Он самый несгибаемый из тех, кого я когда-либо встречал.
– Тогда кто же, по-вашему, убил Советника Блекстоуна? – вмешалась Фишер.
– Разве это не очевидно? – с сожалением посмотрел на нее Сталкер. – Вильям умер один в комнате, запертой изнутри. Причина – магия. Только магия.
– Гонт так не думает, – возразил Хок.
– Я бы не доверял ему столь безоговорочно, – пожал плечами Сталкер. – Никогда не доверяю чародеям.
– А как давно вы знакомы с Блекстоуном? – снова включилась в разговор Фишер.
– Не очень давно. Года два, пожалуй.
– Отвлечемся от магии, – продолжил беседу Хок. – Как вы думаете, у кого были веские причины убить Блекстоуна?
– Естественно, вы уже слышали о Кэтрин и Боумене? – улыбнулся Сталкер.
– Да, – ответила Фишер. – Это правда?
– Не берусь судить. Возможно. Женщины – существа непостоянные. Но на подобной версии не настаиваю.
– А политические противники?
– У него, конечно, имелись враги. Но конкретно никого не назову.
– Понимаю, – сказал Хок, – Благодарю вас, сэр Сталкер. Пока достаточно. Если вас не затруднит, подождите, пожалуйста, в гостиной. Мы скоро к вам присоединимся. И еще я прошу не входить пока в комнату Блекстоуна, будьте добры, напомните всем об этом еще раз и…
– Разумеется, – ответил Сталкер. – Рад буду помочь, капитан Хок.
Он наклонил голову, поднялся и вышел из комнаты. Хок и Фишер еще какое-то время молчали, обдумывая беседу.
– Знаешь, – прервала молчание Фишер, – пока мы не начали задавать вопросы, дело казалось проще простого.
Хок рассмеялся.
– Ты, как всегда, права, девочка. Давай попробуем разобраться. Кого мы действительно имеем право подозревать? По-моему, список возглавляет Кэтрин Блекстоун. Следом за ней Эдвард Боумен. Или оба вместе. У них ведь есть веская причина желать Советнику смерти. К тому же любовная связь, жаль только – не подтвержденная фактами. Сплетни к делу не пришьешь.
– Доримант сообщил, что Кэтрин находилась в комнате Боумена, но у него могли быть свои причины, чтобы оговорить жену Советника. Мы вернулись к тому же, с чего начали. Ну, кого еще включим в список? Наверное, Гонта, потому что он единственный, кто мог бы совершить убийство именно таким способом, как и случилось на самом деле, – в запертой изнутри комнате.
– Но послушай, – возразил Хок, – ему не проникнуть в комнату Блекстоуна так, чтобы об этом не узнала Визаж.
– Она сказала, что он гораздо сильнее ее.
– Действительно. Не исключено, что они действовали вместе.
– Нет, Хок, это уж слишком. Ты же сам слышал, как колдунья говорила о Блекстоуне. Она и впрямь готова целовать землю под его ногами.
– Такое обожание иногда опасно. Достаточно одного разочарования, и дело принимает иной оборот…
– Да, – согласилась Фишер, – Ты прав, Хок. Визаж тоже под подозрением. Ох, черт, мы же внесли в список уже почти всех! И Сталкера?
– Не знаю, девочка. Адам Сталкер – герой, живая легенда… Но Доримант же сказал: все мы способны на убийство, если вынудят обстоятельства. А ты заметила, как Сталкер был напряжен во время нашей беседы?
– Значит, подозреваем и его?
– Да. На своем веку он убил немало людей из лучших побуждений, а в этот раз причина могла оказаться куда более земной. – Хок, тяжело вздохнув, вытянул ноги. – Клянусь, мы сделали все, что в наших силах. Заклятие Гонта действует до первых лучей солнца, выходит, ночь придется провести здесь. Дождемся дня и вызовем помощь. Судебный маг сумеет дать нам правильные ответы, по крайней мере, наложит Заклятие Истины.
– Такое заклятие способен наложить и Гонт.
– Да, ему это под силу, но мы не имеем права принуждать кого-либо подвергнуться подобному испытанию. Не забывай, Изабель, все гости – очень влиятельные люди. Для применения Заклятия Истины нужны очень веские причины.
– Ты прав, – согласилась Фишер. – Идем в гостиную. Чем раньше мы все им выложим и отправим их спать, тем быстрее освободимся и сами отдохнем.
Хок устало потряс головой. Они поднялись с кресел, и Фишер уже направилась к двери, как вдруг заметила, что Хок за ней не идет. Он стоял в центре комнаты и к чему-то прислушивался, склонив голову набок.
– Что случилось? – спросила Фишер.
– Не знаю, – медленно ответил Хок. – Мне показалось, что я слышал какие-то… Нечто странное…
Он обвел глазами комнату и остановился на левой двери.
– Брось, Хок. Это же лаборатория Гонта. Его личное убежище. Да и дверь заперта.
– Да. Но Визаж говорила, что лаборатория ее беспокоит.
Хок приблизился к двери и прислушался. Фишер быстро очутилась рядом с ним.
– Ты что-нибудь слышишь? – спросила она.
– Нет.
– А что ты услышал в тот раз?
– Не могу даже объяснить.
Хок выпрямился и отошел от двери, подозрительно вглядываясь в нее.
– Похоже на рычание или что-то в этом роде…
Снова приблизившись к двери, он подергал за ручку. Ручка легко повернулась, по дверь не открылась.
– Хок, – медленно проговорила Изабель, – здесь есть что-то странное. У меня плохое предчувствие. Лучше пойдем отсюда.