себя.
– Я буду французский сэндвич и чай со льдом, – уверенно сообщаю я, протягивая меню официанту.
– Мне то же самое, – поддерживает папа.
– Если они оба заказали сэндвичи, то, должно быть, они у вас хороши. Я тоже буду сэндвич, – говорит Зак. А потом пожимает плечами, глядя на папу. – Будем считать это праздничным обедом. Компенсирую съеденное ужином.
Точно. Он же профессиональный спортсмен, осеняет меня. Вот почему его тело такое потрясающее. Да уж. А ведь у меня мелькнула мысль, будто его телосложение похоже на телосложение атлета. Просто я и предположить не могла, что он хоккеист.
Это возвращает меня к затронутой теме.
– Так где ты играл после Нотр-Дама?
Зак улыбается.
– Не хочу нагружать тебя еще больше, но, возможно, ты захочешь добавить в свой график просмотров еще и международные матчи. Я выступал в нескольких командах, все скандинавские, в последний раз за Финляндию.
– Гонишь? – Моя рука сама собой взлетает ко рту; я не собиралась ругаться при папе.
– Нежная фиалка – это не про нее, – сухо замечает он.
Официант приносит чай, и я сразу же тянусь к пакетикам сахара, чтобы высыпать их в свой стакан. Чай, как и кофе, я предпочитаю сладкий. Добавив две упаковки, я раздумываю над третьей, и тут мое внимание привлекает движение на столе. Зак как бы невзначай поворачивает пакетик с сахаром ко мне и небрежно стучит пальцем по названию. Я прикусываю губу, чтобы не улыбнуться. Вот же наглый финский хоккеист.
– Нежности – это неинтересно, – отвечает Зак папе. – У кого есть на них время?
– Ха! Говоришь как настоящий тафгай! – восклицает папа.
– Тафгай? – переспрашиваю я, переводя взгляд на Зака.
И тут я приглядываюсь к нему по-настоящему. Шрам через бровь, сломанный нос, рубец на губе. И как я не заметила этого раньше? На арене он выключает игроков соперника. Его образ «плохого парня» оказался вполне правдивым. Будучи тафгаем, Зак участвует в драках намного чаще, чем кто-либо другой в команде. Конечно, это неофициальная роль[1], но от этого менее серьезной она не становится. Или менее опасной.
– Не беспокойся, куколка. Я профессионал, – с добродушной улыбкой говорит мне Зак.
– Что? Нет. Я не… Я не беспокоюсь.
Если папе и показалось подозрительным, что Зак называет меня куколкой, – или то, что я заикаюсь, – он этого никак не обозначает.
– Признаться, я не очень много знаю об этих командах. И за какую команду ты играл в последний раз?
– Моя последняя команда базировалась в Хельсинки. Я играл с ними пару лет. Называлась «Драконы», – отвечает Зак.
– «Драконы»? – протягиваю я, пытаясь сообразить, почему это слово мне так знакомо. – О, точно! Твоя…
Колено Зака тут же ударяется о мою ногу. Ощутимо.
Боже, какая я идиотка! Я чуть не произнесла вслух «твоя татуировка». А учитывая, что он не снимал рубашку во нашего время обеда, мне было бы весьма непросто объяснить, откуда я в курсе про нее.
Я перевожу взгляд на папу, однако его внимание приковано к одному из телевизоров, где транслируют какую-то студенческую игру. Он очень хороший человек, правда, но совершенно не умеет слушать собеседника. Он уже поворачивает голову в мою сторону с открытым ртом, будто вот-вот собирается попросить меня повторить. И в этот момент у нашего столика появляется официант с едой. И я едва не плачу от облегчения. ОЯ оставлю этому парню самые большие чаевые в его жизни. Он будто каким-то шестым чувством понимает, когда я собираюсь ляпнуть несусветную глупость, и тотчас материализуется возле нас, чтобы меня спасти.
Когда мы приступаем к еде, папа сообщает, что Зак будет играть на позиции защитника. Разговор быстро переключается на внутрикомандные вопросы, о которых я уже в курсе, так что я выпадаю из обсуждения. И все-таки хорошо, что я не стала менять свой заказ. Французский сэндвич – одно из моих любимых блюд. Сочная, тонко нарезанная говядина идеально приправлена травами, а поданный к ней соус придает мясу дополнительный вкусовой акцент.
С ним сложно справиться, не запачкавшись, так что я принимаю это уже как должное. Папа и Зак так увлечены разговором, что последние остатки моего стеснения пропадают без следа.
А когда я отправляю в рот последний кусочек, то не могу сдержать удовлетворенный вздох. Заметив, что по моей руке пытается стечь капля вкуснятины, я поспешно слизываю ее.
– Вот черт… – раздается голос Зака, настолько тихий, что я едва его слышу.
ПЯ поднимаю глаза и понимаю, что он смотрит прямо на меня. Стиснув зубы. Упс. Я бросаю быстрый взгляд на папу и вижу, что он опять отвлекся на телевизор. Поэтому я расправляю плечи и подмигиваю Заку. В ответ его глаза загораются озорством, и он укоризненно качает мне головой.
А я поднимаю стакан, пытаясь скрыть улыбку, которая так и растягивается на моем лице. Почему мне так легко с Заком? У нас же был одноразовый секс, и я думала, что никогда больше его не увижу. А теперь он так бесцеремонно ворвался в мою жизнь снова. И вот мы сидим здесь, друг рядом с другом, и это кажется мне самой естественной вещью на свете.
Папа кладет свою карточку на стол, давая понять, что мы готовы к расчету.
– Изабель, извини, я чувствую себя таким невоспитанным. Все это время мы говорили только обо мне. А о тебе мне не удалось узнать ровным счетом ничего. Ты работаешь в тренерском штабе? Ты поэтому была сегодня утром на базе? – Улыбка Зака невинна.
И полна лукавства.
При знакомстве мы договорились избегать этой темы, и сейчас я не могу решить, была ли эта идея прекрасной или самой ужасной из всех. Если бы мы заговорили о работе, то быстро бы поняли, что можем еще столкнуться, и избежали бы всей этой путаницы. Но если бы мы сделали это и разошлись, как в море корабли, то я бы никогда не познала блаженства, которое испытала с Заком в ту ночь. И как бы это ни было распущенно с моей стороны, я нисколько не жалею о случившемся.
– В тренерском штабе я не состою, но я работаю с кое-кем из хоккеистов. Я финансовый консультант. Открыла свою фирму в прошлом году, так что многое для меня все еще в новинку. Однако дела идут хорошо. ПЯ планирую начать работать со спортсменами и из других видов спорта, – с гордостью рассказываю я.
– О, точно! – восклицает папа. – Как прошла твоя сегодняшняя встреча? – спрашивает он, а потом поворачивается к Заку, чтобы объяснить: – У нее был звонок с представителями нашей местной бейсбольной команды «Дети Миннесоты».
Я улыбаюсь.
– Все прошло просто замечательно. Сегодня утром я подписала соглашение о неразглашении, чтобы мы могли приступить к более обстоятельным консультациям, но, думаю, уже к началу следующего сезона у меня будет несколько новых клиентов.
– Моя гениальная девочка, – лучезарно улыбается мне папа. – Я так тобой горжусь.
И я краснею. Не из-за папиного комплимента – он постоянно говорит мне подобные вещи, – а потому, что здесь сидит Зак, который внимательно наблюдает за происходящим.
– Спасибо, папочка, – тихо отвечаю я.
Зак выглядит немного смущенным. И несмотря на то что он, по сути, измывается надо мной, я все равно чувствую себя виноватой, что заставляю его ощущать себя некомфортно.
– В общем, это звучит как очень долгий проект. – Я пожимаю плечами. – Кстати о переездах, Закари, а ты когда-нибудь бывал в Миннесоте до этого?
Зак качает головой.
– Ни разу. Я давно понял, что хочу вернуться в Штаты, и когда мне представилась такая возможность, то решил ею воспользоваться. Мне нравится холод, так что, думаю, здешний климат меня вполне устроит. Я здесь всего несколько дней. – Он улыбается. – И у меня еще не было времени поискать дом для покупки.
Я с ужасом наблюдаю, как над головой папы вспыхивает лампочка озарения.
– Изабель уже помогала ребятам подыскать себе жилье. Она знает много риелторов и, будучи мастером финансового дела, отлично разбирается в выгодных инвестициях. Орешек, думаю, тебе стоит поработать с Закари. Помоги ему обустроиться в нашем великолепном штате.
Время, кажется, замирает. Нет, пап, это ужасная идея. Буквально самая худшая из всех, что когда-либо приходили тебе в голову.
– Это отличная идея! – восклицает Зак, поворачиваясь ко мне и одаривая своей самой идиотской улыбкой.
«Я тебя ненавижу!» – одними губами произношу я. И от этого его улыбка только растет.
– Отлично! – Папа хлопает в ладоши. – Изабель, оставь-ка Закари свою визитку. Нам уже пора возвращаться, так что договориться о своей встрече вы можете и позже.
– Конечно, – бурчу я, копаясь в своей огромной сумке в поисках карточки.
Найдя ее, я поспешно встаю. В кои-то веки я хочу иметь преимущество высоты над Заком. А когда он сидит, я на несколько сантиметров, но все же выше. А потом я с запозданием понимаю, что это положение предоставляет ему возможность заглянуть прямо в мое декольте. И он не стесняется это сделать. По-прежнему продолжая лыбиться.
Я отгибаю край визитки большим пальцем, а затем щелкаю ей по его лбу.
Папа занят подписанием счета, поэтому я наконец-то отстраняюсь в сторону от трясущегося от смеха тела Зака и бросаю на него свой самый выразительный взгляд.
Глава 12
Я: Я созываю экстренную встречу сегодня. Мне срочно нужно напиться.
Меган: Ну и ну, шлепните меня по заднице и назовите Скиппи. Я в деле!
Кейтлин: Я тоже!
Стеф: Твою мать, а я не могу. Дурацкий тимбилдинг. Не нужно мне сближаться ни с какими коллегами. Я вижу этих придурков каждый божий день.
Меган: Бу! Коллеги – отстой!
Кейтлин: Мег, у тебя же нет коллег. Ты руководишь собственным делом.
Меган: Бу! Кейтлин – отстой!
Я: Встречаемся в «Пьяном Хуче» в семь. И постарайтесь организовать вашу доставку до дома. Мы будем не в том состоянии, чтобы садиться за руль.
Меган: Вот черт. Судя по всему, дело серьезное. Все хорошо?