В нашу первую встречу, когда Иззи добавила в список тем, которых мы не будем касаться, семью, я был безумно доволен. Моя семья – это так… мусор. Я не видел своих родителей уже десять лет. Изредка мне приходят электронные письма от отца, но и их становится все меньше и меньше. Мать звонит примерно два раза в год: в ноябре, когда понимает, что забыла про мой день рождения, и весной, чтобы поздравить меня с Новым годом. Братьев и сестер у меня нет, а бабушки и дедушки уже давно все умерли. Так что, по большому счету, у меня вообще никого нет.
И хотя семья у меня и была дерьмовой, у меня оставался хоккей. Он был моим спасением. Моим безопасным пространством, в которое я и направил всю свою энергию и злость, когда учился играть. Потом я стал старше, и нам разрешили играть более агрессивно. И вот тут я преуспел. Я стал лучшим.
После колледжа ко мне начали присматриваться в НХЛ, но я хотел только одного – сбежать подальше. Так что я нашел кого-то, кто знал нужного человека, и так мне удалось организовать свой переезд в Европу.
В Штаты я возвращался несколько раз – на свадьбы друзей и по прочим подобным поводам; есть еще парни, с которыми я до сих пор общаюсь со школы и колледжа. Все они хоккеисты. И да, я знаю, что был не таким хорошим другом, каким мог бы быть, но теперь, когда я вернулся, постараюсь это исправить.
Не знаю точно, что заставило меня вернуться. сюда, но я вернулся. И теперь мой дом – это Миннесота. Раньше, когда я говорил «дом», я всегда имел в виду Штаты. Мне нравилось жить за границей, но я так и остался там чужаком. А снова оказаться здесь… Все же приятно иметь свое место в этом мире. И еще приятнее – иметь дом, который я смогу назвать своим. Там, в Финляндии, у меня была квартира, но я всегда воспринимал ее только как временное убежище. Потому что знал: когда-нибудь я вернусь.
Я повторял себе, что у меня никогда не было долгосрочных отношений именно по этой причине. Так я избавлял девушку (и себя) от душевной боли, вызванной предстоящим разрывом. Но на самом деле я просто не был уверен, что готов к отношениям. Не уверен, что меня можно любить. Да, я в курсе, что я большой и сексуальный зверь, как говорили мне некоторые. Но тот ли я парень, с которым захочет провести свою жизнь какая-нибудь милая девушка? Сумею ли я полюбить эту девушку так, как она того заслуживает? Черт его знает, в отчем доме я так этому и не научился.
А потом я встретил ее. Милую, невинную, маленькую лисичку. И одной только ее внешности оказалось достаточно, чтобы уронить меня на задницу. Все эти изгибы. Ее притягательность. Ее мягкость. Ее женственность. Ее сладость.
Я понял, что она должна стать моей, еще до того, как она открыла рот. А потом она заговорила со мной, и каждое ее слово пробивало мою невидимую броню насквозь. А та штука с леденцом… Че-е-ерт. Глядя, как она проводит своими губами по конфете, я напрягся так, как никогда в жизни. Она выглядела такой уверенной, такой самодовольной, а потом внезапно захихикала, словно школьница. Нет, она совсем не была уверена в своих чарах, но она старалась. И чем больше я наблюдал за ней и слушал ее, тем больше понимал, насколько она идеальна.
И я уже был готов пригласить ее на самое настоящее серьезное свидание, когда она спросила, где я остановился. Тогда я просто обомлел. И как бы мне ни хотелось завязать с ней полноценные отношения, отказаться от ее предложения я просто не мог.
Мне не хотелось вводить ее в заблуждение, что я в Миннесоте проездом. Но мы же договорились, что не станем обсуждать работу, так что сказать ей, почему я здесь, не упоминая об этом, способа не было. К тому же сообщить девушке, что ты профессиональный спортсмен, и при этом не прослыть придурком – просто невозможно. Многие полагают, что НХЛ – это гонять шайбу по льду и легкий секс, и отчасти это, конечно, правда. Но вне официальных мероприятий большинство игроков даже не узнают в лицо. Мне вот, например, нравится смотреть бейсбол, но даже я, наверное, не узнаю профессионального бейсболиста, если встречу его на улице.
Так что я не стал говорить, что переезжаю сюда. Решил сказать утром. Но она ушла. Исчезла из моей постели, а ее профиль в приложении оказался удален. И я расстроился гораздо сильнее, чем думал.
Та ночь стала для меня особенной. Не считая умопомрачительного секса, она, спящая рядом со мной, подарила мне куда больший покой, впервые за долгое-долгое время. Не знаю, снятся ли мне кошмары… если и снятся, я их не помню. Я просто сплю плохо. Всегда спал. Но эти часы рядом с ней я спал как младенец. Так что я поклялся, что найду ее. А когда найду, сделаю все, чтобы она стала моей. И вот она здесь – сидит напротив меня и пьет кофе.
А я словно бы читаю ее мысли. Иззи делает все возможное, пытаясь уговорить себя, что мы – не пара. Пытаясь построить барьер между нами. Пытаясь отпугнуть меня. Но похоже, Сахарная не понимает, кто я такой.
Я – Закари Хант, и я никогда не отступаю перед вызовом.
Глава 17
Утро выдалось… забавным. Легким. Приятным.
После всех наших взаимных извинений и прояснения ситуации мы приступили к непринужденной беседе. Чтобы понять, что именно интересует Зака, я захватила с собой несколько объявлений о продаже недвижимости, и чем больше мы общались, тем больше он понимал, что не так уж и гибок в этом вопросе, насколько ему казалось изначально. Такое случается практически каждый раз, когда кто-нибудь присматривает себе жилье.
Когда мы обсудили все принесенные мной варианты, стало понятно, что ему требуется хороший и комфортабельный дом. Такой, в котором он сможет жить и который сможет продать, когда придет время. В его перечне пожеланий не нашлось ничего безумного: просто дом с тремя или большим количеством спален, двумя санузлами, гаражом, огороженным задним двориком, большой кухней, деревьями на участке – желательно в тихом районе и недалеко от арены. В общем, вполне осуществимые условия. Более того, он ведь буквально описал район, в котором сейчас живем мы с отцом. Вопрос о его платежеспособности даже не поднимался.
Чем больше времени мы проводим вместе, сидя здесь и разговаривая, тем комфортнее мне рядом с ним, однако это вовсе не значит, будто мне хочется, чтобы он поселился прямо напротив меня. Как бы мне ни было неприятно это признавать, мысль о том, что я буду видеть всех женщин, которые приходят к нему домой и уходят оттуда, чертовски меня беспокоит.
– Что ж, думаю, это отличное начало, – подытоживаю я, отправляя в рот последний кусочек апельсиново-имбирной булочки.
– Чувствую себя непостоянным мудаком, глядя на этот длиннющий список, – произносит Зак, указывая на блокнот, в котором я делала пометки весь последний час.
Качая головой, я усмехаюсь.
– Но так будет проще найти тебе дом. Иметь свое мнение о том, чего ты хочешь, – не плохо.
Зак откидывается в кресле.
– На самом деле мне очень нравится заниматься этим. Я и не думал, что мне захочется пустить корни так быстро, но этот город кажется мне подходящим. – Он делает глубокий вдох. – Я принял правильное решение, приехав сюда.
И я ничего не могу поделать со своими эмоциями. Эта чертова горлица вернулась и снова щелкает клювом у самого основания моего горла.
– Я рада.
– Так когда мы начинаем смотреть дома?
– Ну… У меня есть на примете одна один риелтор. Она идеально подойдет. Ее зовут Эмма Каллаган. Та еще штучка, знает всех и вся. Я отправлю ей то, что мы тут записали, сегодня, и через день-два она Эмма подберет объекты, которые можно будет рассмотреть.
– Отлично. – Зак вытирает руки, словно бы стряхивая с них пыль. – Неделя у меня загружена, но мы можем взглянуть на ее дома в четверг вечером, если, конечно, она успеет к этому времени.
Слово «мы» заставляет меня замереть на месте.
– Зак, я не буду осматривать эти дома с тобой. Это задача риелтора.
– Не принимается. Ты обязательно должна быть там со мной. Можешь назначить любую цену.
А ведь точно, мы еще даже не обсуждали мои услуги. Мне стоило отправить ему типовой договор во время нашей первой переписки по электронной почте, но тогда мне показалось, что это будет не к месту. И я думаю так до сих пор.
– Дело не в этом, Зак. Просто это не моя специальность. Конечно, я заранее проверю и одобрю все предложенные ею варианты, чтобы удостовериться, что это разумные инвестиции, но присутствовать при их осмотре мне не нужно. – «С тобой», – не добавляю я вслух.
Он качает головой еще до того, как я заканчиваю предложение.
– Если ты думаешь, что я могу принимать такие решения без надлежащего надзора взрослых, то ты сильно ошибаешься. Я не приму иного ответа, кроме «да».
– За тобой будет присматривать риелтор. Размером она с Полли Покет, но достаточно взрослая. Так что ты можешь ей доверять.
При упоминании Полли Покет в глазах Зака появляется блеск; должно быть, перед ними проносятся те же воспоминания, что и перед моими.
– Как бы то ни было, мне нужно, чтобы ты поехала со мной. Мисс Полли я не знаю. А тебя – да. И у тебя хороший вкус. – Он подмигивает мне.
Я закусываю губу, борясь с желанием уступить. И тут же проигрываю.
– Ладно!
– Отлично! В четверг вечером. Скажи своей модной подружке-риелтору, чтобы она нашла нам подходящий вариант.
Я открываю календарь на телефоне и сразу же морщусь.
– Что такое? – спрашивает Зак.
– Я не могу в четверг.
– Можешь отложить это?
– Нет. – Глаз на него я не поднимаю.
– Иззи, если ты занята, то ничего страшного. Как насчет вечера субботы?
По идее, его доброжелательный голос должен заставить меня почувствовать себя лучше, но вместо этого я чувствую себя в полной задницей.
ПЯ проверяю свою субботу.
– Суббота подойдет, – тихо сообщаю я.
– Вот и хорошо. Просто напиши мне, во сколько. Я могу заехать за тобой, если хочешь.
– О, ладно, хорошо. Посмотрим, какие дома она предложит, и тогда я дам тебе знать.