– Да, ты пришла сюда со школьником. Я знал, что ты хищница, Сахарная, но это – уже слишком.
– Хищница? Да о чем, черт побери, ты говоришь?
– О том, что тебе нравятся парни помоложе. Ты ведь старше меня, – ухмыляется он.
Я насмешливо улыбаюсь.
– Всего-то месяца на четыре. Это даже не считается.
Я пытаюсь игнорировать тот факт, что уже обе его руки лежат на мне. И растерянно моргаю, когда понимаю, что мои ладони тоже опустились на его грудь. Когда это произошло?
– Может быть, ты прав, – произношу я. – Может быть, до сих пор я просто выбирала не тех парней. Мне нужен кто-то постарше. Ты же слышал все эти разговоры об опыте и выносливости…
Я слышу рычание, и это – единственное предупреждение перед тем, как губы Зака впиваются в мои. Его ладони соскальзывают на мою спину, и он притягивает меня к себе.
Мои руки оказываются в ловушке между нашими телами, но я и не пытаюсь сопротивляться. Я сваливаю все на алкоголь, хотя оба мы понимаем: это наглая ложь. Я ведь (буквально) мечтала о том, как его губы снова касаются меня. И я прекрасно отдаю себе отчет в том, что они – последнее, что мне сейчас нужно, но я слишком большая сладкоежка и не хочу брать себя в руки. Это всего лишь поцелуй.
Просто поцелуй, напоминаю я себе, когда его язык проникает мне в рот.
Просто поцелуй, говорю я, когда он прикусывает мою нижнюю губу.
Просто поцелуй, твержу я, когда стону и сжимаю бедра.
Просто поцелуй, уговариваю я себя, когда ощущаю, как он твердеет, прижимаясь к моему животу.
Просто поцелуй, сдаюсь я, пока борюсь за контроль, отдавая ему столько же, сколько беру.
Зак отстраняется – увы, слишком быстро. Я и не заметила, как закрыла глаза, но когда я открываю их, то вижу, что он обводит коридор взглядом.
– Идем, – рычит он.
– НЯ не хочу ждать, – шепчу я, позволяя ему протащить меня через зал игровых автоматов.
– Я понял, – отвечает он. – Не переживай, детка, ждать не придется.
И он откидывает передо мной занавеску фотобудки. Скорее всего, это очень старая модель, либо ее сделали специально на заказ, потому что по размерам она превосходит все остальные фотобудки, в которых мне когда-либо доводилось бывать. Внутри нее установлена жесткая деревянная скамейка, так что мы можем разместиться в ней как стоя, так и сидя. Зак задергивает штору, и я понимаю, что в нашем распоряжении не более тридцати сантиметров пространства. Не то чтобы я беспокоилась о торчащих наружу ногах, но ведь это просто ткань, а не запирающаяся дверь, и нас в любой момент могут обнаружить.
Я должна сопротивляться этому порыву, как противилась поцелую. Но не могу. Не хочу. Я снова хочу почувствовать себя хорошо, а Зак знает, как мне помочь.
Он садится на скамейку, обхватывает меня за бедра и притягивает к себе.
– Давай, Сахарная. Иди ко мне.
И я кладу руки ему на плечи, ставя одно колено, а затем второе на скамью, и усаживаюсь на него верхом. Все еще держа меня за бедра, Зак подается вперед.
И ощущение его твердого члена, прижимающегося к моему лону, даже сквозь ткань джинсов невероятно потрясающее. Я подчиняюсь желанию прижаться теснее.
– Черт, – стонет он.
А потом его губы снова оказываются на моих. Я судорожно шарю по нему руками, пытаясь осязать как можно больше его тела. Вожу пальцами по его плечам, сжимаю его напряженные бицепсы, царапаю его шею. Я хватаю его за волосы и привлекаю еще ближе, сталкиваясь своим языком с его.
Его щетина царапает уголки моего рта и подбородок, но меня это мало заботит. Каждое ощущение, что он дарит мне, возбуждает так же, как и окрыляет.
Руки Зака перемещаются на мою задницу. Его хватка настолько жесткая, почти с болезненная, и наверняка на мне потом останутся следы его рук, но мне это только нравится. Это так собственнически и сексуально, что заставляет меня ощутить себя самой желанной женщиной в мире.
– Прижмись ко мне теснее, детка.
Но я не обращаю внимания на его слова, слишком поглощенная своими ощущениями.
В кабинке фотобудки раздается звонкий звук шлепка. На мгновение я замираю, а боль, начавшая было расходиться от моей задницы, быстро смягчается поглаживанием ладони Зака.
– Я сказал, потрись об меня, – повторяет Зак.
– Ты что, только что шлепнул меня? – потрясенно выдыхаю я.
– Да, Сахарная. И если ты сейчас же не начнешь тереться об меня своей маленькой сладкой киской, то я перегну тебя через колено и отшлепаю еще сильнее.
Я чувствую, как по телу пробегает дрожь при этих словах.
И Зак тоже ее чувствует. Я заглядываю в его глаза, и, кажется, они темнеют еще больше.
А потом наши губы сталкиваются. Неистово, безотчетно, и это на тысячу процентов сильнее возбуждает меня. Зак шлепает меня по заднице еще раз, и я стону ему в губы. А потом начинаю тереться об него, как он и просил.
Меня никто никогда не шлепал в прошлом, и уж точно никто никогда не командовал мной так, как Зак. И я даже не представляла, насколько сильно мне придется по вкусу подобное обращение. Мне нравится его властность. Нравится, когда он распоряжается мной. Нравится все, что он делает с моим телом.
Он все еще держит руки на моих бедрах, направляя меня, и мне не требуется много времени, чтобы войти в нужный ритм.
Откинув голову назад, я обхватываю его шею руками и с силой ерзаю о твердый гребень его эрекции. И я уже было начинаю думать, не причиняют ли мои движения ему боль, не натираю ли я его член молнией или еще что, однако все мысли разом вылетают из головы, когда его губы смыкаются вокруг одного из моих сосков.
Надо же, я и не заметила, как он успел расстегнуть мою рубашку и вытащить мою грудь из лифчика. От ощущения его языка, порхающего взад-вперед по моему мучительно уязвимому острию, я принимаюсь тереться об его член еще интенсивнее.
А он продолжает держать меня и за задницу, и за грудь, переключаясь уже на второй сосок.
И это слишком невыносимо.
– Зак. Черт побери, Зак. О боже…
– Вот так, Сахарная. Давай, кончи для меня.
– Зак, но мы не можем…
– Кончай, Сахарная, – обрывает он и прикусывает мою грудь, одновременно щипая второй сосок.
И я подчиняюсь. От его прикосновений я содрогаюсь и продолжаю раскачиваться в такт движениям, чтобы продлить оргазм. А он терзает мою грудь, пока я окончательно не опадаю. Мое тело становится вялым и каким-то бескостным, словно из меня только что высосали душу. И полагаю, так оно и было – через мои жадные женские прелести.
Я прижимаюсь к груди Зака, глубоко дыша, и втягиваю его запах. И он тут же вгрызается в мою шею, медленно ведя ладонями по моей спине.
Постепенно до меня доходит реальность произошедшего. Мы не должны были делать это. По миллиону причин, и не последняя из них – непристойное поведение в общественном месте. Причина миллион первая – я пытаюсь забыть Зака, а не привязаться к нему еще больше. А еще я не хочу, чтобы он думал, будто может иметь меня в любой момент, когда ему вдруг вздумается. Мне нужен парень, а не приятель по сексу. Даже если этот приятель – действительно суперталантливый.
– Черт, Сахарная, вот это было сексуально, – шепчет мне в шею Зак.
Я отшатываюсь, чтобы вернуть свои сиськи обратно в рубашку.
– Нам нельзя было делать это здесь.
– Ты права. Мы должны были сделать это там, где есть дверь, и я смог бы тебя раздеть, чтобы засунуть свой член глубоко внутрь тебя.
О боже, дай мне сил.
Он довольно улыбается.
– Ты ведь об этом сейчас подумала, да?
Я шлепаю его по груди.
– Ты хуже всех.
– Несколько минут назад ты говорила другое.
Я закатываю глаза и неловко слезаю с его коленей.
Зак откидывается на спинку скамьи.
– Мне нужна минутка, прежде чем я смогу выйти отсюда.
Я закусываю губу. И как мне теперь выбраться из этой будки, сделав вид, будто ничего особенного не произошло?
К черту.
– Ну, увидимся! – тоненько бросаю я, стремительно ныряя за занавеску.
– Иззи! – слышу я оклик Зака, пока я мчусь прочь от этой фотобудки.
Я знаю, это было очень подло, но прямо сейчас он не сможет меня преследовать из-за своего гигантского стояка. Почти бегом преодолев зал для боулинга, я обнаруживаю Меган сидящей за столиком в одиночестве и играющей в свой телефон.
Приближаясть к ней, я едва замедляю шаг.
– Меган, валим!
– Что? Иззи, подожди!
Но вместо того чтобы замедлиться, я вскидываю руку в воздух, и еще больше ускоряюсь.
И Меган не остается ничего иного, как броситься меня догонять.
– Господи, женщина, где пожар?
– В штанах Зака, – бурчу я.
– Что, опять?
– Да, опять! – восклицаю я, и в мой голос закрадываются панические нотки.
– Подожди, что? Вот дерьмо, ты что, только что трахнула Зака в туалете? – При этом предположении Меган аж подпрыгивает на ходу.
– Что? Нет. Мерзость.
Она дергает меня за руку.
– Тогда что случилось? Ты выглядишь на пятьдесят оттенков растрепаннее, чем раньше.
Я поспешно приглаживаю волосы. Наверное, она права. Уверена, выгляжу я, будто только что потрахалась.
Когда я вылетаю на парковку, то вздыхаю с облегчением.
– Давай просто сядем в машину, а потом я тебе все расскажу.
– Договорились! – кричит Меган и устремляется к своей машине даже быстрее меня.
И я не могу удержаться от смеха. Проблема лишь в том, что, как только я начинаю смеяться, остановиться уже не могу, и, когда открываю дверь машины, по моему лицу вовсю катятся слезы.
– Иззи? Ты беспокоишь меня, подружка. Мне нужно, чтобы ты взяла себя в руки. – Голос Меган звучит обеспокоенно.
Я пристегиваюсь, и только сейчас мой хохот начинает утихать. На глаза снова наворачиваются слезы, только на этот раз другие.
Официально заявляю, что я, судя по всему, сошла с ума.
– Изз?
– Я в порядке. В порядке.
Но я совершенно не в порядке, и это очевидно.
– Неправда, ты совсем не в порядке.
Она снова права. ВЯ вытираю слезы и слышу, как пиликает мой телефон.