И тут, словно бы услышав Меган, Зак снова оглядывается.
Мы смотрим прямо в глаза друг другу, и мне сразу же начинает казаться, что он здесь, рядом со мной, а не в пяти метрах, за пластиной из плексигласа. Я вспоминаю тепло его тела. То, как его мышцы ощущаются под моими руками, на моих бедрах. И у меня сжимается сердце. В той фотобудке было хорошо, но мне хочется всего его. Чувствовать его внутри себя, как в ту первую ночь. До момента, когда я узнала, что он Закари Хант. До того, как я поняла, какой он на самом деле замечательный.
Судьи назначают офсайд, и игра останавливается. Я перевожу взгляд на табло и понимаю, что у Зака осталось всего 20 секунд штрафа. И прежде чем судья вводит шайбу в игру, Зак снова оглядывается на меня и подмигивает.
Шайба касается льда. А я таю.
Потом штрафное время истекает, и Зак устремляется на поле.
– Боже! Неужели Закари Хант только что мне подмигнул? – кричит одна из девушек, сидящих спереди.
– Не в этой жизни, девчуля, – громко отвечает Меган.
Они оборачиваются к нам.
– Это предназначалось вот этой цыпочке. – Она Подруга указывает на меня большим пальцем.
Девушки синхронно поворачивают свои пьяные лица, чтобы посмотреть уже на меня. Очень по-степфордски.
– И кто же это? – спрашивает невеста.
– Девчонка, которая трахает Закари Ханта, – напрямик заявляет Меган.
Компания дружно ахает.
А мое лицо начинает пылать жаром, в то время как тело – самодовольной гордостью.
Глава 44
– Вам как обычно?
– Конечно, Дарси, – отвечает папа.
Мы ходим в эту закусочную «Закрыто» с тех самых пор, как папа начал тренировать «Буранов». Пару раз в сезон и регулярно в межсезонье мы заказываем их горячее помадное чудо. Закусочная открыта круглосуточно, а еще в ней самое лучшее мороженое, какое я только пробовала. Уверена, остальное меню тоже восхитительно, но мы каждый раз заказываем себе одно и то же.
Когда Дарси уходит, папа вздыхает и откидывается на спинку дивана в нашей кабинке.
– Жалко, что мы проиграли, – говорю я. – Игра была сложной, но ребята старались изо всех сил.
– Так и было. Так и было. Для ребят это не просто счет, для них это удар по морали. Начинать сезон с поражения – сложно. Но мы справимся.
– Вы всегда справляетесь. – Я киваю.
– А как вы посидели с девочками?
– Ты же их знаешь, они всегда развлекаются.
– Это точно.
– А вот сидящие перед нами женщины – они отвлекали, – жалуюсь я.
– Да?
– Они сильно напились. Кажется, у них был девичник. А еще у них были такие неприятные плакаты. Разве на этот счет нет никаких правил?
– Вообще-то мы не позволяем писать бранные слова на плакатах. Странно, что их не отобрали на входе.
– Ну, как таковых ругательств там не было. Они были просто… неуместными.
– И что же там было написано? – Папа выглядит так, будто пытается сдержать улыбку.
Я закатываю глаза.
– Они были сексуального характера. Я не стану повторять тебе их.
Его брови взлетают вверх.
– Полагаю, все они были адресованы моим мальчикам?
– Только одному определенному. Будто бы все они были одержимы только им.
– И кем же? – И снова эта глупая почти улыбка на его лице.
Я пытаюсь придать своему голосу как можно больше беззаботности.
– Закари Хантом.
– Ха! У мистера Ханта действительно есть свой фан-клуб. А почему тебя это раздражает?
–Дело не в том, кто это, папочка. А в том, что эти надписи были непристойными. Хоккей – это семейный вид спорта. Так что это было неуместно.
Надеюсь, я говорю убедительно, потому что я так и ощущаю, как к моим щекам подбирается румянец.
– Ты ведь помнишь, как Зак сбросил перчатки и съездил по лицу тому идиоту из Юты? Это один из лучших моментов игры, но он вовсе не рассчитан на просмотр всей семьей.
– Ты все равно понял, о чем я, – фыркаю я.
– Да, кажется, я понял.
Дарси возвращается к нам, и наш разговор прерывается на поедание их чудесного лакомства. Его подают в суповой миске. На дне лежит большой кусок теплого брауни с пеканом, а сверху водружен гигантский шарик превосходнейшего ванильного мороженого. В «Закрыто» делают свой карамельный соус, который в данный момент растекается сладкой лужицей вокруг брауни, сверху все это поливают густой горячей помадкой, и, не останавливаясь на достигнутом, pièce de résistance [3]сего творения становится пышный слой взбитых сливок собственного приготовления и засахаренная вишенка.
Уверена, Заку было бы что сказать о том, какое количество сахара я сейчас собираюсь употребить. К счастью, у нас есть еще одна традиция – первые пару минут наслаждаться этим лакомством в тишине.
Обычно мне удается закрыть глаза и представить, что я нахожусь в настоящем конфетном царстве, пока я поглощаю это великолепие, но сегодня сладкий десерт напоминает мне лишь о Заке.
И если бы у меня не было запланировано свидание с Биллом, то, наверное, я бы сдалась прямо сейчас. Ушла бы отсюда и отправилась прямиком к Заку домой, попросив его взять меня любым возможным способом, которым ему заблагорассудится.
Эта идея вызывает у меня одновременно и восторг, и отвращение. Восторг, к слову, вполне объясним, но вот противно мне от самой себя за то, что я готова согласиться на меньшее, чем я хочу на самом деле. Мне нужны долгосрочные отношения, а не что-то мимолетное.
Однако чем больше я вижу Зака и чем больше решимости в его взгляде, тем больше я задаюсь вопросом, хочет ли он того тоже. Надо бы поговорить с ним по-взрослому. И я обязательно это сделаю.
Как-нибудь потом. После свидания с Биллом.
Глава 45
– Поверить не могу, что твое свидание со старикашкой пройдет в вечер понедельника.
– Меган… – пытаюсь урезонить я ее.
Но Меган меня игнорирует.
– Выходные же были только что! И зачем ему понадобилось ждать вечера понедельника? Сомневаюсь, что он был занят последние два дня. А еще я не могу поверить, что ты позволишь ему заехать за тобой. Парень с первого свидания не должен знать, где ты живешь.
– Не то чтобы мы не были знакомы раньше. Я работала с ним больше года.
– Года, за который, должна заметить, ты ни разу не думала о его члене.
– Мерзость! – восклицаю я.
– Ага! – ликующе кричит она в трубку.
– Что?
– Я только что упомянула о члене этого мужика, и ты сказала «мерзость». Разве это не признак того, что ты не заинтересована в нем?
Черт.
– Я не это имела в виду.
–Да правда, что ли? Может, появилось какое-то новое определение мерзости, о котором я не знаю? Какова будет твоя реакция, если я начну говорить… ну, не знаю, о члене Зака, например.
Мои бедра инстинктивно сжимаются, и я кусаю губы, чтобы сдержать стон.
– Я так и знала, – поет Меган в трубку.
– Но я же не издала ни звука!
– Да! И этим все сказано. Если бы мы общались по видеосвязи сейчас, то я бы почувствовала себя неловко, просто наблюдая за тобой.
Сдавшись, я опускаюсь на диван.
– Я ужасный человек, да? Я не должна была соглашаться на это свидание с Биллом. Вводить его в заблуждение – это так подло с моей стороны. Я должна все отменить.
– Нет! – Крик Меган настолько громкий, что даже пугает меня.
– Что значит «нет»? Мы ведь обе знаем, что он мне не нравится.
– Ну и что? Он получит возможность сходить на свидание с горячей красоткой и на пару часов притвориться, что ты можешь стать его. А ты обеспечишь его материалом для влажных фантазий на весь следующий год. Надень какое-нибудь сексуальное платье, чтобы ему было что вспомнить.
– Фу, это ужасно. Я должна отменить эту встречу.
– Не вздумай! Ты – мое самое главное развлечение. И ты должна пойти на это свидание, чтобы рассказать мне обо всем завтра. К тому же ты сказала, что я могу забрать нарисованную тобой картину. Не говоря уже о том, что сейчас, скорее всего, уже поздновато все отменять.
Ее фраза прерывается звонком в мою дверь, подтверждая ее правоту. Я тяжело вздыхаю.
– Черт. Он здесь.
– Вот это настрой! – И Меган смеется, прежде чем повесить трубку.
Глава 46
Путь в пункт назначения выдался непростым. Скрежет зубов, отсутствие тем для разговора, неловкость, тряска.
Но несмотря на то, что я не в восторге от этого свидания, я все равно оделась соответствующе. На мне темно-фиолетовое платье с длинными рукавами и черные сапожки до колена на каблуке. Так вышло, что остальные мои аксессуары оказались черными, и в итоге образ получился намного более роковым, чем я планировала. Однако на смену наряда я не решилась, поэтому Биллу сегодня досталась БДСМ-госпожа Иззи.
Билл Спутник же, напротив, выглядит так, будто собрался на корпоративную встречу: строгий костюм, галстук. Впрочем, как и в любой другой раз, когда мы с ним виделись. Он неплохо выглядит: чисто выбрит, подстрижен как клерки с Уолл-стрит. И он не то чтобы слишком стар для меня… скорее, просто скучноват.
Я вспоминаю комментарий Меган о его члене, и мне приходится сдержать дрожь. Билл… я бы не сказала, что он в форме, поскольку не могу даже представить его посещающим спортзал, но он хотя бы стройный. И я обедала с ним достаточное количество раз, чтобы знать: он всегда берет салат с винегретной заправкой, без хлеба и сыра.
Видите, слишком скучно для меня.
Может, Зак и ограничивает себя в еде, но это только потому, что он профессиональный спортсмен. И он сто процентов ходит в спортзал. Не то чтобы я осуждала кого-то за отсутствие физической нагрузки, но мне нравится то, что мне нравится.
– После тебя, Изабель, – произносит Билл, открывая передо мной дверь в «Штрихи Бургунди».
Внутри студия оказывается более официальной, чем я ожидала, и напоминает скорее школьный класс, чем творческое пространство. Перед нами стоят три ряда мольбертов с табуретами; все повернуты к главной части помещения, где расположены подиум и проектор. Убранство стилизованно под картину эпохи Возрождения: темные стены, темные полы, темная мебель из тяжелого дерева. А вдоль стен висят темно-красные бархатные портьеры в окружении множества ваз с засушенными цветами. И вот это уже перебор.