– Bonjour! – приветствует нас высокий худощавый мужчина. – Вы пришли на занятие, oui?
– Oui, – отвечает Билл.
И я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Боже правый, Билл, я ведь знаю, что ты не говоришь по-французски.
– Превосходно. Можете называть меня Месье. Сегодня я буду вашим учителем. Налейте себе бокал этого великолепного красного вина и выберите холст, который с вами заговорит.
И пока Билл наливает нам вино, я подхожу к мольбертам поближе, чтобы узнать, не заговорит ли со мной какой. Но нет. Ни один.
Билл поворачивается ко мне с бокалами в руках.
– Где присядем?
ОЯ обращаю внимание на то, что Билл держит дружескую дистанцию, не кладет руки мне на спину, не придвигается слишком близко. Это не совсем соответствует этикету свиданий, но я все равно это ценю.
– Как насчет заднего ряда? – спрашиваю я.
– Как смело… – Глаза Билла удивленно округляются. – Я всегда сидел только в первых рядах.
– Охотно тебе верю, – улыбаюсь я.
Мы выбираем пару мест в центре самого дальнего ряда от Месье. В студии всего несколько человек – еще одна пара и группа из четырех дам. И я надеюсь, что группа наберется полная, поскольку не хочу, чтобы этот франтоватый французишка уделял критике моих работ слишком много времени.
Возле каждого мольберта есть небольшой приставной столик с ассортиментом красок и кистей, плюс дополнительное место, чтобы поставить бокал с вином. Перебирая краски, я начинаю склоняться к мысли, что в итоге это времяпровождение может оказаться интересным.
– Честно говоря, я и не вспомню, когда в последний раз занимался чем-то творческим, – делится Билл, перебирая краски. – Пожалуйста, не суди меня по тому, что я нарисую.
– Договорились. Ты тоже меня не суди. Мне нравилось рисовать в детстве, но самое близкое к искусству, чем я занималась в последнее время, – это раскраски для взрослых.
Билл бросает на меня удивленный взгляд.
– А что это?
– Ну, книжки с картинками для раскрашивания, ориентированные на взрослых. В последние несколько лет они нарасхват. Считается, что они такие раскраски помогают снять стресс. Дают возможность сосредоточиться на чем-то, что не требует мозговой активности. Существует миллион тем на выбор. У меня есть с котятами, конфетами, на рождественскую тематику… – Я пожимаю плечами. – В прошлом году я получила кучу подарков от своих подруг.
– Никогда о таком не слышал. Значит, это просто альбомы-раскраски. А не… – Он осекается и краснеет.
Я недоуменно поднимаю на него глаза, пытаясь понять, о чем же он Билл подумал. И тут меня осеняет.
– Ты решил, что сочетание «для взрослых» подразумевает, что они… эротические?
Билл краснеет еще сильнее.
– А что еще я должен был подумать?
Не в силах сдержаться, я смеюсь в голос. Возможно, немного сильнее, чем того требует ситуация, но наблюдать за тем, как Билл растерялся при одном только упоминании о чем-то «взрослом», просто уморительно. Бедный парень слишком неопытный – себе же во вред.
– Прости. Я не хотела смеяться над тобой, – произношу я, утирая слезу, но, поскольку он Билл тоже ухмыляется, не думаю, что он обиделся.
– Все в порядке. Видимо, я недостаточно часто выхожу из дома.
– Ты всегда любил свою работу. Что заставило тебя выбраться сюда сегодня, раз уж творчество – не твоя стихия? – спрашиваю я, искренне любопытствуя.
– В прошлом году сюда ходила моя сестра, и она долго не переставала говорить об этой студии. Ты чем-то напоминаешь мне ее, поэтому, когда я увидел тебя на той неделе, я сразу вспомнил об этом месте.
О, боже. Я напоминаю ему о его сестре?! Но тогда это же более чем нелепо.
Должно быть, на моем лице отображается ужас, который я испытываю.
– О. Я… – Билл бледнеет. – Я не хотел, чтобы это прозвучало так жутко. Я просто… хотел сходить сюда, вот и все.
– Все в порядке, Билл, – хихикаю я.
Мы оба делаем большие глотки из наших бокалов.
Господи, как же неловко. Но ведь дальше будет только хуже, да?
Потом мы несколько минут изучаем краски.
– Извините, мое свидание сегодня отменилось, но я все равно хотел прийти порисовать, – доносится до нас голос от входной двери. – Надеюсь, это не проблема?
Ни за французское что.
Я бы узнала этот голос даже во сне.
Да что там, я слышу его во сне слишком уж часто. ПЯ поворачиваю голову и вижу, что у входа, конечно же, стоит Зак, который разговаривает с Месье. И кажется, наш бесстрашный лидер в мире искусства болеет за команду Тестостерона, что только подтверждает его реакция на Зака. Месье опускает руку на бицепс Зака, буквально настаивая, чтобы тот присоединился к нашему классу – даже без пары.
Свидание у него отменилось, как же.
Никто в здравом уме не стал бы отменять свидание с Заком. Готова поспорить на свою заначку в виде жевательных мишек, что он планировал прийти сюда один с самого начала.
Но если серьезно, то как он Зак продолжает повсюду меня находить? Не может же он действовать наугад.
Очевидно, среди моих друзей есть шпион. И мне придется выследить его.
Поверить не могу, что после всего, через что я заставила пройти Зака, он по-прежнему продолжает преследовать меня так упорно. Он ведь может заполучить себе любую – кого захочет и когда захочет. Но вместо этого он тратит весь свой вечер на мероприятие, которое, наверное, ему даже не понравится, только для того, чтобыпонравится только для того, чтобы побыть рядом со мной. Ему следовало бы отдыхать сейчас дома. В эти выходные у него Зака были гостевые игры, а завтра состоится еще одна.
Зак Хоккеист еще раз пожимает руку Месье и отправляется за своим бокалом вина.
Ему приходится пройти позади нас, и я краешком глаза наблюдаю за его передвижениями. Приблизившись, он на мгновение окидывает моего спутника оценивающим взглядом. А затем этот придурок ухмыляется и смотрит на меня.
Я ожидаю, что он Зак устроит какое-нибудь грандиозное представление, но он просто кивает мне, проходя мимо.
Поверить не могу в его наглость! Явился сюда без приглашения, да еще и смеет судить о моем спутнике по одному только внешнему виду. Я оглядываюсь на Билла, вижу то, что только что увидел Зак, и вздыхаю.
Да ладно, на месте Зака я бы тоже ухмыльнулась. Что, впрочем, совершенно неправильно. Билл – приличный парень. Он добрый, умный. У него хорошая работа, и он следит за гигиеной… Так, «следит за гигиеной»? Неужели это все, что я могу придумать?
Чувство вины – ведь я обрадовалась, когда здесь появился Зак,– смешивается с облегчением, что он все-таки пришел. Я должна была догадаться: рано или поздно он Зак объявится, однако его приход все равно стал неожиданностью для меня. И очень, очень желанным событием.
Мое сердце несколько смягчается к Биллу. Уверена, когда-нибудь он обязательно найдет себе хорошую женщину. Хорошую, чистую и скучную женщину, которая ему подходит.
В классе появляется все больше людей, и общий уровень шума возрастает. Похоже, группа будет все же полной.
– Так как у тебя дела? – спрашивает меня Биллслышу голос Билла.
Он спрашивал меня об этом еще пару недель назад, когда мы увиделись в первый раз в офисе. Так что, полагаю, он тоже чувствует это неловкое напряжение между нами.
Я пытаюсь расслабиться.
– Все хорошо. Спортсмены, с которыми я работаю, очень милые, и каждый мой день протекает по-разному. На следующей неделе у меня запланировано несколько встреч с новыми клиентами; я пытаюсь расширить сферу своей деятельности за счет других видов спорта, так что я с нетерпением их ожидаю. А еще мне очень нравится работать с папой в одном месте.
– Точно, вечно забываю, что он тренер.
Это заставляет меня улыбнуться.
– Не знаю, спрашивала ли я тебя когда-нибудь, но ты смотришь хоккей?
Билл пожимает плечами.
– Не могу сказать, что да. Я никогда не понимал смысла спортивных соревнований, а уж хоккей… Это такой жестокий вид спорта. Не понимаюУма не приложу, почему он так нравится людям.
Я слышу приглушенный кашель, и перед нами тут же проплывает Зак. По крайней мере, я уверена, что Билл не признает в нем знаменитость.
– В смысле я не имею в виду, что его не стоит смотреть. – Билл понимает свою оплошность. – Моя сестра, например, очень любит хоккей.
– Та, которую я тебе напоминаю? – не могу удержаться я.
За нами раздается еще один кашель, напоминающий смешок. Билл переминается с ноги на ногу, и мне становится стыдно.
Я протягиваю руку и похлопываю его по спине.
– Я просто шучу, Билл. Нет ничего страшного в том, что тебе не нравится хоккей.
Кто-то громко скребет табуреткой по полу. Как и все остальные в комнате, я поворачиваюсь на звук и обнаруживаю Зака, отодвигающего свой стул. Прямо перед Биллом. Сразу в поле моего зрения. Замечательно. По крайней мере, мольберт Билла будет загораживать ему вид на Зака. Ко мнеУ меня закрадывается подозрение, что вести себя прилично Зак этот придурок не собирается.
Проходит еще несколько минут, мы с Биллом ведем неуклюжую светскую беседу. ХМне хочется снять ношу с нас обоих и просто сказать ему, что ни о каком романтическом свидании не было и речи, но мне очень не хочется, чтобы это услышал Зак. Могу только представить, что он сделает в этом случае.
Передо мной сразу же всплывает картина, как он отодвигает Билла в сторону и сам садится на его стул. А унижать бедного Билла я не хочу. Так что мне просто придется поискать возможность сказать это позже.
– Bonsoir, класс! Спасибо, что вы присоединились сегодня ко мне, чтобы приобщиться к удивительному миру искусства. Вы все выбрали себе холст, и, прежде чем мы начнем, я бы хотел, чтобы мы поблагодарили наш чистый лист. – Месье делает паузу, и повисает неловкое молчание. – Давайте, давайте – скажите своему холсту спасибо. Погладьте его.
И когда класс начинает невнятно бормотать слова благодарности, я хихикаю. Билл же, замечаю я, относится к этой просьбе очень серьезно. Он несколько раз поглаживает свой холст ладонью, а затем складывает руки на коленях.