– Очень хорошо. Сегодня вечером я представлю вам одну коллекцию изображений. И я хочу, чтобы вы выбрали то, которое говорит с вами, или же вы можете использовать его в качестве источника вдохновения. Творчество – это сок жизни. Оно течет по нашим венам и выходит наружу разными способами. Это может произойти незаметно, а может выплеснуться из вас грохочущей волной.
Зак медленно поворачивает голову и встречается со мной взглядом. Его глаза удивленно расширены. Брови приподняты. И мне приходится прикрыть рот рукой, чтобы не рассмеяться в голос.
– Сегодня полнолуние, и я хотел бы, чтобы мы почтили своими картинами мать-природу.
Понятно, этот парень – наполовину заносчивый сомелье, наполовину – дитя цветов.
Пока Месье нажимает на кнопку, и на стене перед нами вспыхивает ряд картин, я делаю еще один глоток вина.
Святые вагины!
Я буквально выплевываю вино на холст, оставляя узор, подобный тем, что можно встретить на картинах Джексона Поллока[4]. Что-то попадает на мое платье. И мне в декольте. Но Билл даже не замечает этого.
–Богиня, которая поведет нас этим вечером,– это единственная и неповторимая Джорджия О'Кифф[5]. Представляю вам «Черный ирис», «Серые линии с черно-синим и желтым» и «Бело-голубые цветочные фигуры».
Месье поворачивается к стене, чтобы полюбоваться выбранными им картинами. Но в классе раздаются лишь смешки и перешептывания. Мне виден только профиль Зака, однако я без труда понимаю, что он ухмыляется во весь рот. Потом я смотрю на Билла, чтобы определить его реакцию. Он смотрит на картины, нахмурив брови и склонив голову набок.
– Почему они кажутся такими знакомыми? – спрашивает Биллон.
Боже мой. О мой боже. Я просто не могу.
И судя по тому, как трясутся плечи Зака, он тоже слышал Билла.
Месье снова обращается к классу:
– У вас есть вопросы?
Зак поднимает руку.
– Что, если мы не можем выбрать фаворита?
Ну и подлиза.
– Так это же замечательно! – Наш учитель сцепляет руки вместе и лучезарно улыбается Заку. – Тогда рисуйте то, что считаете нужным. Прислушайтесь к своему сексуальному внутреннему голосу и изобразите то, что он вам подсказывает.
Лично мой сексуальный внутренний голос подсказывает бросить это дело и пойти заняться сексом с Заком. Но я не думаю, что он Месье имел в виду это.
– Итак, ученики, можете приступать. Во время этого урока я буду находиться среди вас, но, пожалуйста, не стесняйтесь обратиться ко мне напрямую, если вам понадобится помощь.
Я начинаю перебирать краски и решаю попробовать воссоздать картину «Серые линии». На ней определенно изображена вульва, а цветовая гамма отлично подойдет для гостиной Меган. Она ведь говорила, что хочет забрать мою картину себе.
Кстати о Меган. Она знала, что я буду сегодня здесь. Впрочем, как Кейтлин и Стеф. И, вероятно, Джексон. Возможно, об этом знал даже Люк, если вдруг у Джексона была какая-то причина упомянуть об этом при нем. Мне точно нужно вычислить предателя.
– О! – внезапно прозревает Билл. – Черный ирис… Ирис – это ведь цветок, да? Должно быть, поэтому он выглядит так знакомо. У моей сестры большой сад, и она часто заставляет меня любоваться им.
Зак разражается смехом, настолько громким, что даже закашливается, и мое лицо тут же вспыхивает от смущения за Билла. Но… я решаю немного повеселиться.
– Звучит восхитительно, ты просто обязан нарисовать ей эту картину! Уверена, она будет очень тебе благодарна.
Билл кивает.
– Это отличная идея!
И дальше внимание Билла сосредотачивается исключительно на выборе красок и кистей для вагины его сестры. В смысле, рисунка для нее.
Глава 47
Рисовать гениталии, оказывается, гораздо веселее, чем я предполагала. Несмотря на то что конечный результат получится нелепым, я совсем не тороплюсь со штриховкой и не спеша наношу плавные линии. Месье объявляет, что прошел уже час, и у нас остается только полчаса.
Я откладываю кисти, чтобы передохнуть. Картина Билла… плохая. И на цветок это мало похоже. Но это смахивает на вагину, поэтому для меня это все равно победа. Он в ударе, поэтому я тайком достаю свой телефон и делаю снимок его работы.
Я ведь уже и так попаду в ад за свои действия по отношению к Биллу, что мне еще одна ветка в костре? ПЯ поднимаюсь, чтобы налить себе вина, однако замираю, увидев холст Зака.
Я не совсем понимаю, на что именно смотрю.
Это что-то очень абстрактное и красочное. Мазки тяжелые, грубые. Кажется, это могут быть… люди? Что-то среднее между нарисованными фигурами и реальными телами.
Но у них нет ни лиц, ни пальцев – только густая черная краска. Да, это определенно абстракция. Полагаю, фигура слева – это девушка. И если я правильно понимаю, то, похоже, что он нарядил ее в ярко-розовое платье. Стоп, у нее что, три руки? А нет, это ее нога. Задранная в воздух. Вроде бы. И кажется, она танцует с другим человеком. Судя по всему, с мужчиной.
Я рассматриваю остальную часть картины. В нижнем углу изображены роликовые коньки. Столик с фиолетовым мартини. А судя по красно-белым полосам, я предполагаю, что фигурки на полу – это мятные конфеты в обертке.
Я оглядываюсь. Зак наносит ярко-желтый мазок туда, где должны быть волосы девушки.
И в моей груди становится тесно. Моя горлица просыпается и тычет клювом прямо мне в сердце. Он рисует нашу первую встречу. В абстрактной и абсурдной манере, конечно. Но от этого у меня подгибаются колени.
За мной никогда никто не бегал так, как Зак. У меня никогда не было парня, который дарил бы мне что-то трогательное, как, например, пакетик с конфетами в его новом доме. У меня никогда не было парня, который бы слушал, что я действительно хочу рассказать.
Не знаю, планирует ли он оставить эту картину себе или подарить мне, но этот сумасшедший холст очень многое для меня значит. Важен же не конечный продукт, а приложенные старания. А Зак приложил их немало. А еще терпение. Доброту. Как я могу сказать ему «нет» после этого?
И именно в этот момент Зак оборачивается и замечает, что я смотрю.
Я проглатываю эмоции и пытаюсь придать своему лицу веселое выражение. Но он вздергивает брови и кивает на свою картину, снова предлагая на нее взглянуть. И в этот момент мое желание развлечься превращается в реальность. Девушка с задранной ногой. Парень прямо перед ней…
– Твою же мать! – вслух восклицаю я и зажимаю рот рукой.
Зак ухмыляется мне.
– Точно.
Он нарисовал, как мы занимаемся сексом у стены.
– Что такое? – рассеянно уточняет Билл.
– Я спросила, не хочешь ли ты еще вина.
Ух, чуть не попалась.
– Если тебе не сложно, – соглашается Билл, все еще очень сосредоточенный на завершении рисунка с половыми губами для его сестры.
Когда я оказываюсь у стола с вином, то даже не удивляюсь, что через несколько секунд ко мне присоединяется Зак.
– Привет, Сахарная. Ты водишь меня в очень интересные места, – протягивает он, и по моей коже начинают бегать мурашки.
–Забавно, что ты воспринимаешь это так. Потому что я прекрасно помню, что не приглашала тебя.
– И я делаю все возможное, чтобы не обидеться на это. – Зак ухмыляется, а затем опускает взгляд на мою грудь. – Похоже, ты немного покрасилась.
Я тоже опускаю глаза.
– О, это всего лишь вино. Гигантские, э-э, цветы несколько застали меня врасплох.
Он облизывает палец и проводит им по верхней части моей груди, стирая засохшую каплю.
Слишком ошеломленная, чтобы что-то произнести, я слежу за тем, как он снова подносит палец ко рту, помещает его между губами и слизывает крошечный мазок.
– Сладчайшие Мария, Иисус и Иосиф. – Французский акцент Месье внезапно исчезает.
Мы оглядываемся и оба обнаруживаем его неподалеку от нас – смотрящего на Зака во все глаза и обмахивающегося веером. Это странный человек, но сейчас я очень рада, что он оказался здесь и предотвратил то, что очень даже могло случиться в самый неподходящий момент.
Когда Месье отворачивается, я откашливаюсь.
– Не хотите ли побыть джентльменом и налить мне вина?
– Конечно. Я не вижу здесь никаких фотокабинок, в которых вы могли бы меня бросить, так что, полагаю, нам придется вести себя хорошо.
Я едва успеваю прикусить язык, чтобы не извиниться за этот эпизод. Мне действительно неловко за то, в каком состоянии я оставила его тогда, но вообще-то он сорвал мое свидание. Примерно как сейчас. Так что поделом ему. Ну или нет.
Я пытаюсь забрать свой бокал у Зака, но он не отпускает его.
– В прошлый раз он твой спутник был моложе. Сейчас, я смотрю, ты пробуешь кого постарше. Но продолжая искать, ты ошибаешься. Чтобы найти идеального мужчину, тебе не нужно никого искать.
В его голосе и глазах нет и намека на подтрунивание. И я перенимаю его серьезный тон.
– Я знаю.
Глава 48
Лицо Зака застывает. Он и не ожидал, что я соглашусь с ним.
И мне нравится то, что я смогла удивить его. Однако у меня складывается впечатление, будто, уйдя сразу же после этого заявления, я запутала его еще больше. Да, я посылаю ему неоднозначные сигналы, но не может же он действительно ожидать, что я вот так просто брошу парня, с которым сюда пришла. В смысле да, я хотела бы это сделать. Но это было бы грубо с моей стороны. Пусть Билл и выглядит хрестоматийным определением невежественного неумехи, но он симпатичен мне как друг, и я не хочу поступать с ним как полная сволочь.
Оставшееся занятие проходит быстро. Смирившись с тем, что с сопротивлением Заку покончено, я ощущаю свободу, какой не испытывала уже очень давно. Это сродни той раскрепощенности, которую я ощутила с Заком в ночь, когда мы только познакомились. Только в этот раз за этим стоит надежда на будущее. Или хотя бы шанс на это будущее.