Его губы на моих и движение наших тел снова приближают меня к той заветной грани.
Зак разрывает наш поцелуй, чтобы прошептать:
– Потрогай себя.
Обуревающие чувства переполняют меня, но я все равно не уверена, что способна на такое.
Отстранившись достаточно, чтобы заглянуть мне в глаза, Зак снова произносит.
– Потрогай себя, Сахарная. Я хочу ощутить, как ты кончаешь на моем члене. Я уже почти все, и я скоро не выдержу. Сделай это для меня.
Ну, если он так просит. Я неуверенно протягиваю руку вниз, между наших тел, и провожу по клитору двумя пальцами. От первого же прикосновения я вся сжимаюсь, и Зак начинает рычать:
– Да, детка. Вот так. Продолжай.
И я слушаюсь его. Я глажу себя и чувствую себя такой чертовски сексуальной. И грязной. И я уже почти…
– Давай, Сахарная, кончи для меня. Я хочу это ощутить.
И все – его слов оказывается достаточно, чтобы выбить меня из равновесия. Еще одно движение пальцев, и во второй раз за эту ночь я погружаюсь в длительный и ослепительно яркий оргазм.
Мой крик смешивается с облегченным выдохом Зака. Его член зарывается в меня так глубоко, насколько только позволяет мое тело, а его лицо утыкается мне в шею, согревая кожу горячим дыханием. Я чувствую, как он пульсирует внутри меня, и это самая сексуальная вещь, какую я когда-либо испытывала.
Я знаю, что он опирается на руки, однако его тело все равно почти раздавливает меня… и я наслаждаюсь этим.
Когда Зак скатывается с меня, я все еще тяжело дышу. Я прослеживаю взглядом, как его накачанная спина удаляется в ванную, где, по моим предположениям, он избавляется от презерватива, а через мгновение он возвращается и падает лицом вниз на кровать рядом со мной. Я по-прежнему лежу на спине, вся покрытая потом, и вспоминаю мельчайшие подробности этого вечера.
– Когда я только увидел тебя, ты показалась мне самим олицетворением секса. Но моя фантазия даже близко не стояла с великолепностью реальности, – разбираю я голос Зака, даже несмотря на матрас, заглушающий его.
И я не могу сдержать улыбки, которая появляется на губах. На мою самооценку этот человек повлиял определенно благотворно.
– Спасибо.
–Нет, это тебе спасибо, Сахарная.
После минутного молчания понимаю, что мне срочно нужно уходить, пока я не заснула прямо здесь. И хотя его благодарность прозвучала правдиво, она весьма смахивала на вежливое прощание.
В груди становится тесно, и я заставляю себя вспомнить, что пришла сюда за сексом на одну ночь. Желаемое я получила, и это было великолепно.
Мой пульс почти приходит в норму, и скоро я снова буду готова подняться на ноги.
– Дай мне еще минутку.
Зак сразу же поворачивает ко мне голову.
– Что?
– Я имела в виду, что сейчас уйду. Мне просто нужно перевести дух.
Я заставляю себя улыбнуться.
– О чем это ты?
Теперь он приподнимается на локтях.
Я натягиваю простыню, чтобы прикрыться; мне становится холодно и немного неловко вести разговор, будучи полностью голой.
– Ведь все так и должно быть, да? Мы занимаемся сексом, а потом я просто ухожу. У тебя, наверное, куча дел на завтра… – И я обвожу жестом гостиничный номер, словно пребывание в отеле, даже если сегодня и вечер пятницы, непременно означает, что на следующий день Зак должен быть занят. – Уверена, тебе нужно выспаться.
Зак продолжает молча буравить меня взглядом. Мне почему-то кажется, что он злится, однако я не могу понять почему. А потом он начинает смеяться, и напряжение спадает.
– Ого. Ты действительно плохо в этом разбираешься, – сквозь смех произносит он, вспоминая мои слова в лифте.
Я фыркаю и шлепаю его подушкой по заднице. И это заставляет его смеяться только сильнее. Когда я уже собираюсь скатиться с кровати, он ловит меня за талию и возвращает обратно, прижимая к себе. Он приглаживает мои волосы.
– Иззи, ты можешь делать все, что пожелаешь, – говорит он, – но не нужно сваливать ответственность за свой побег на меня. Хорошо?
Это неправильно, его слова не должны так успокаивать меня.
– Хорошо.
Расслабившись в его руках, я решаю, что позволю себе немного вздремнуть в объятиях этого Адониса.
А когда через пару часов я обязательно проснусь, чтобы сходить в туалет, то тихо улизну. Это будет наилучшим выходом. Я смогу и пообниматься с Заком, и уйти, не прощаясь суперстранным «Спасибо за секс».
Я отказываюсь переживать из-за своих намерений сбежать, пока он будет спать. Отказываюсь признаваться, что Зак мне действительно нравится.
И что какая-то часть меня уже скучает по нему.
Глава 6
Я просыпаюсь, вздрагивая от телефонного звонка.
Мой сон, после того как я вернулась вчера домой глубокой ночью, был в лучшем случае беспокойным.
И в этом нет ничего удивительного, однако сейчас меня это особенно раздражает, потому что те несколько часов, которые я провела в объятиях Зака, оказались одними из самых безмятежных в моей жизни. Не знаю, был ли тому причиной секс или его теплое тело, прижимающееся к моему. Или все вместе разом. Но если бы существовала таблетированная формула такого сна, то я бы как можно скорее купила себе этот препарат.
Я поднимаю телефон с прикроватной тумбочки за мгновение до того, как прозвучит последнее «О-о-о» в рингтоне Hockey Song группы Zombie Nation.
– Алло?
Боже, до чего же хриплый у меня голос.
– Изабель? Ты хорошо себя чувствуешь?
– Я в порядке, папочка. Просто ты меня разбудил.
– Разбудил? Но ведь уже полдень. Ты уверена, что чувствуешь себя хорошо? Я могу зайти к тебе с супом или чем-нибудь подобным, если хочешь.
Полдень? Ну и ну. Вероятно, я спала куда лучше, чем думала.
– Нет, я в порядке, правда. Просто поздно легла спать.
– Да? – В голосе папы появляется радость. – Я так рад, что ты подружилась с этими славными девочками. Это просто замечательно, что ты развлекаешься, как и положено девушке твоего возраста.
– «Девушке моего возраста»? Этим летом мне исполнилось тридцать, пап.
– Я знаю, знаю, – хмыкает он. – Я просто пытаюсь сказать, что горжусь тобой.
И на этом месте я морщусь, потому что на самом деле гуляла не с девочками. У меня был умопомрачительный секс с незнакомым мужчиной.
И теперь, разговаривая по телефону с отцом, я думаю о сексе и внутренне содрогаюсь.
– Ты звонишь, чтобы узнать, как у меня дела, или тебе нужна моя помощь?
– Ничего такого, что не могло бы подождать. Я просто хотел узнать, пообедаешь ли ты со мной в понедельник. Утром у меня несколько встреч, но если ты собираешься в офис, то мы можем встретиться там и поехать вместе.
Я протираю глаза ото сна.
– Было бы здорово.
– Вот и хорошо. – В его голосе я слышу улыбку. – Я знаю, что ты сильно занята на своей новой работе, поэтому очень ценю, что ты находишь время на своего старого отца.
– Ну да, ну да. Ты прямо немощный старик, – не могу удержаться от шпильки я, и он хихикает. – Вообще-то у меня самой назначено несколько встреч в офисе, так что обеденный перерыв прекрасно впишется в мое расписание.
– Прекрасно. Тогда увидимся. Люблю тебя, Орешек.
– Я тоже тебя люблю, папочка. Пока-пока.
А потом я со стоном хватаю своего плюшевого маскота «Буранов», Йети, и зарываюсь лицом в его белый пушистый мех.
Я гоню от себя прочь чувство вины за то, что заставила папу думать, будто весь вчерашний вечер я провела с подругами. Мы с папой всегда были близки. Он был моим лучшим другом на протяжении большей части моей жизни. До прошлого года, если быть точнее, до тех пор, пока я не познакомилась с Меган, Кейтлин и Стеф. Но, как бы мы ни были близки, секс – это совершенно не та тема, о которой я хочу разговаривать с ним. Ни за что и ни при каких обстоятельствах. Особенно если речь идет о случайном сексе с незнакомцем на одну ночь.
Когда мои прошлые отношения заканчивались, я просто говорила ему, что ничего не вышло. Я никогда не рассказывала отцу о том, что оба парня использовали меня, чтобы оказаться поближе к нему. Ведь если бы я это сделала, то он бы обязательно переложил всю вину на себя, а я не хочу, чтобы папа чувствовал себя виноватым в том, в чем его вины нет.
Я знаю, некоторые считают странным, что мы так близки. И я видела, как порой косо смотрят на меня люди, когда слышат, что я, взрослая женщина, называю его папочкой. Но я научилась не придавать этому значения.
Мама ушла от нас, когда мне было четыре. Они с папой никогда не были женаты, и она забеременела в самом начале их отношений. Думаю, скорее всего, они пытались наладить их, но папа не слишком-то любит о ней разговаривать.
Она ничего не сказала мне перед уходом, но я помню, как они с отцом тогда ссорились. Я была слишком маленькой, чтобы все понять, но для того, чтобы уловить общую картину, я услышала предостаточно. Ей не нужна была семья. Она была слишком молода, чтобы становиться матерью. Ей не хотелось быть женой тренера. Не нравилось постоянно переезжать. Думаю, она вернулась куда-то на юг. Она выросла в Техасе, но где именно, я не знаю.
Естественно, меня сильно ранило то, что она не хотела меня. Не хотела нас. Но раз уж мать не нашла времени, чтобы заботиться обо мне, то и я не стала тратить его, сожалея о ее уходе.
Мы были напарниками с папой еще до того, как она нас бросила, и после ее ухода наша связь стала только крепче. Легко было не всегда, но он подарил мне прекрасное детство.
До сих пор помню тот день в третьем классе, когда отец зашел за мной после уроков и мои одноклассники услышали, как я назвала его папочкой. Меня начали называть маленькой на следующий же день. А когда я пришла домой и впервые в жизни назвала его просто папой, его глаза стали такими же грустными, как и в тот день, когда ушла мама. С этого момента я поклялась всегда называть его папочкой, а остальные пусть катятся к черту.
Теперь, когда я стала старше, понимаю, что он просто грустил по поводу моего взросления, и он был бы совсем не против, если бы я называла его как-то иначе.