— Кубок мира не казался мне важным соревнованием. Я уже участвовал в трех Кубках Канады, и этот турнир, стартовавший в конце лета, представлялся мне чем-то вроде товарищеских матчей. Олимпиада же — совсем другое дело. (То же самое, кстати, сказал мне во время Матча звезд-98 Яромир Ягр: «Я был очень разочарован тренерами, да и вообще организацией дела в сборной Чехии на Кубке мира. Но теперь там другие люди, многое изменилось, и поэтому я еду. С нетерпением жду Олимпиады и не собираюсь быть в Нагано туристом. Если уж решил участвовать в Играх, надо сыграть на них лучше, чем когда-либо в жизни»).
— Вы предполагали, что. Чехия может победить? — спросил я Гашека.
— Я мечтал о медалях любого достоинства. Фаворитами считал сборные Канады и США, и это было для меня дополнительным раздражителем: хотелось сразиться с вроде бы гораздо более сильными командами. Семь лет я не играл за сборную на крупных международных турнирах — с 1991 года, когда состоялся последний Кубок Канады. Всегда чувствовал, что нахожусь в долгу перед своей страной, своими соотечественниками, и был бесконечно рад, когда энхаэловцам дали возможность выступить на Олимпиаде. Не думал, что такое может произойти, и был счастлив не только за себя и своих коллег, но и за чешских мальчишек, которые мечтали посмотреть на эти матчи так же сильно, как я хотел в них участвовать.
— Вы были удивлены масштабами народного ликования в Праге?
— Мы, конечно, ожидали, что на улицах нас будет встречать немало людей. Но когда увидели, что происходит — глазам своим не поверши. Посреди ночи добирались от аэропорта до Вацлавской площади два часа — такие толпы отмечали нашу победу! На свете тогда не было более счастливого человека, чем я. Ведь до сих пор я не выигрывал ничего по-настоящему крупного. Не знаю, доведется ли когда-нибудь держать в руках Кубок Стэнли (довелось, и не раз. — Прим. И. Р.), но теперь по крайней мере знаю, что такое вкус великой победы. Тем более — для моей страны.
Я спросил Гашека, мог ли он, уезжая из Чехии в Америку, представить себе, какая слава его ждет по обе стороны Атлантики. В ответ голкипер рассказал такую историю.
Весна 1990 года. Небольшой чешский городок Пардубице. Хоккейный матч высшей лиги первенства Чехословакии между местной «Теслой» и «Дуклой» из Йиглавы. Ворота армейской «Дуклы», как обычно, предстояло защищать четырехкратному обладателю титула лучшего голкипера страны Гашеку, перешедшему предыдущим летом в йиглавский клуб (не по своей воле — он был призван в армию) из родной «Теслы», в которой провел восемь лет. С момента ухода Гашека «Тесла» пошла ко дну и к концу сезона оказалась на грани вылета. Проиграй она «Дукле» — и прощание с высшей лигой становилось неизбежным.
Команды появились на льду — и все оторопели от неожиданности: Гашека не было. Никто не знал о том, что произошло минутами ранее в раздевалке «Дуклы». Доминик наотрез отказался играть против родной команды, заявив, что предан ей до сих пор и не хочет, чтобы из-за него она покинула высшую лигу. Старший тренер «Дуклы», знаменитый Иржи Холик, пришел в ярость и приказал Гашеку (команда-то армейская!) прекратить разговоры и немедленно выйти на площадку. Тогда будущий Доминатор при всех сорвал с себя свитер «Дуклы» и швырнул его на пол. На льду он так и не появился.
Последствия были суровыми. Во-первых, Гашек был дисквалифицирован, а во-вторых, оказался в регулярной воинской части. «В тот момент я был уверен, что на моей хоккейной карьере можно поставить крест», — сказал он. Но ссылка оказалась короткой — в части Гашек провел всего три недели. Руководители чешской федерации хоккея быстро поняли, что заменить его в воротах сборной на чемпионате мира некем.
Гашека вернули, и вновь он признан сильнейшим голкипером страны. А тем же летом покинул ее и отправился искать счастья за океан. Эта история, думаю, многое говорит о том, почему в решающие моменты Олимпиады в Нагано именно Гашек стал ее главным героем. Побеждают не только самые мастеровитые. Побеждают те, кто сильнее всех духом. В Доминаторе сошлось и то, и другое.
…Ирония судьбы: Бобби Холик, сын того самого Иржи Холика, с которым схлестнулся Гашек перед матчем «Дукла» — «Тесла», в Нагано не поехал, хоть и попал на Матч всех звезд-98 в Ванкувер. Там, на All Star Game, я и обратился за разъяснениями к самому Холику-младшему. И с удивлением обнаружил, что он относится к Олимпиаде с абсолютным равнодушием.
— В прошлом году я получил американское гражданство, и теперь не имею права играть за сборную Чехии, — сказал Холик.
— И не жалеете?
— Нет. Если я принял решение, то никогда о нем не жалею.
— Ваш знаменитый отец одобрил это?
— Да. Когда я уехал из Чехии в Северную Америку, а это было еще до падения прежнего режима, у меня была одна мечта — Кубок Стэнли. Конечно, я тогда и представить не мог, какие изменения произойдут в Восточной Европе. Но время ушло, и я до сих пор настроен на прежнюю ванну. Олимпиада не имеет для меня значения. Зато, попробовав один раз шампанского из Кубка Стэнли, хочу сделать это еще раз.
— Будете ли болеть за сборную Чехии?
— Я вообще неуверен, что буду смотреть Игры, потому что календарь НХЛ в этом году очень тяжел. И я с радостью проведу несколько дней с семьей, не думая о хоккее.
Когда люди так относятся к Олимиаде, их туда и не надо брать. Главный тренер чехов Иван Глинка так и поступил, предпочтя взять половину состава не из НХЛ. Поначалу это было оценено всеми очень противоречиво. Но в итоге дало результат.
Об этом говорил после Нагано и Касатонов:
— В отличие от некоторых своих соперников чехи включили в состав сборной 10 игроков, выступающих в Европе. Большинство из них — Ружичка, Кучера и другие — поварились в НХЛ, но потом вернулись домой. Это говорит о том, что хоккей в Чехии — в порядке, игроки там получают почти энхаэловские зарплаты. Поэтому и тренеру сборной легче: десять человек постоянно «прокручиваются» через национальную команду и прекрасно сыграны. Ну и, конечно, у них есть Гашек и Ягр — два человека, которые решают исход игры. А остальные работают по наигранной схеме.
Чешская модель, которую описал Касатонов, десять с лишним лет спустя успешно внедряется в России — главным тренером сборной Вячеславом Быковым и состоятельной Континентальной хоккейной лигой. Вряд ли у кого-то вызовет удивление, если с десяток участников Игр-2010 в Ванкувере у нашей команды составят игроки KXЛ и постоянные участники Евротура.
Все хорошее уже когда-то и кем-то было придумано.
Какая-то она была странная — эта российская хоккейная олимпийская сборная в Нагано.
В 90-е годы мы привыкли к тому, что в нашем хоккее или футболе игроки назначают — или пытаются назначать — тренеров. Что они их в грош не ставят, считая себя крутыми профессионалами, которые лучше любого тренера знают, как им готовиться и как играть. А проиграв, всегда возмущаются недополученными премиальными. За участие.
В 90-е годы мы привыкли и к тому, что те, кто отвечает за организацию жизни в сборной, делают все возможное, чтобы спортсмены думали о чем угодно, кроме самой игры. Что кого-то могут забыть встретить в аэропорту. Что способны купить для команды костюмы по два с половиной доллара, а потом говорить, что заплатили за них 50 тысяч (разницу, естественно, положив себе в карман). Что игроков могут заставить лететь с пересадками через океан эконом-классом, когда люди в салоне напиханы, как сельди в бочке, хотя по контракту полагается первый класс и прямой рейс.
А в Нагано все получилось как-то непривычно. Тренер был для хоккеистов не досадным обстоятельством, не назойливой мухой, а бесспорным и безоговорочным авторитетом, которому каждый из них после окончания Олимпиады сказал: «Владимир Владимирович, в следующий раз мы приедем по первому вашему зову».
Игроки делали свою работу, не спрашивая ни о каких деньгах, называли себя «командой братьев» и думали, как им выиграть золотые медали — пусть и завоевали в итоге серебряные. Весь период Игр самые именитые звезды, привыкшие за годы жизни в Америке к идеальному комфорту, говорили об организации дела в сборной: «Все идет как по маслу. Нам остается думать только об игре».
Шталенков вскоре после Игр рассуждал:
— Наиболее приятные воспоминания — о команде, об атмосфере, которая в ней сложилась. Все жили вместе, часто собирались в комнате доктора, чтобы посмотреть последние российские фильмы, КВН, другие передачи. Удивительно, как за столь короткий сроку нас сложился прекрасный коллектив, каждый член которого поставил себе цель бороться за олимпийское золото.
Что же касается результата… С одной стороны, после Кубка мира это было удачное выступление. Если бы кто-то перед Олимпиадой мне сказал, что мы будем вторыми, я бы воскликнул: «Вот это здорово!» Как-никак нашими соперниками были шесть сборных, составленных из энхаэловцев. Но с другой — когда ты уже вышел в финал, то все мечты — только о золоте. И когда оно ускользает у тебя из рук, испытываешь горькое разочарование. Ведь в групповом турнире в матче с этой же командой мы нашли в себе силы переломить ход игры, забросить две шайбы в третьем периоде и победить. Но на финал нас, увы, немножко не хватило.
Да, россияне в Нагано не выиграли золото, хотя безумно о нем мечтали. Жены Дарюса Каспарайтиса — Ирина и Валерия Зелепукина — Стелла в один голос сказали мне: «Мы еще не видели команды, которая ТАК хочет победить».
А Алексей Касатонов в нашей беседе после Нагано рассказал, что было после финала. Порой от услышанных от генерального менеджера историй пробирало едва ли не до костей.
— Какова была реакция игроков, когда в раздевалке после финальной игры им вручили удостоверения заслуженных мастеров спорта России?
— Выполнить эту миссию пришли президент Олимпийского комитета России Виталий Смирнов и председатель Госкомитета по физкультуре и туризму Леонид Тягачев. Когда ребята услышали про удостоверения, то тут же спросили: «А значки?»