Овечкин и забил, и не вылетел. После чего пожелал всей России 23 февраля выпить за победу над канадцами вдвое больше, чем обычно. Что ж, с удовольствием. За Овечкина! И за Козлова!
Самое парадоксальное, что Овечкин забил в большинстве — нашем самом слабом, согласно всем статистическим выкладкам Турина, компоненте игры. И Ковалев на последней минуте сделал то же самое. Вот и верь теперь в постулат, что все слабые стороны становятся особенно выпуклыми в решающих матчах. Жизнь-то вон какая лукавая штука — опровергает любые теории с точностью до наоборот.
Роковой фол, после которого состоялся гол Овечкина, Бертуцци заработал на Гончаре.
— В предыдущие годы за это могли бы и не удалить, — сказал потом Гончар. — Но с тем, как судят в НХЛ в этом сезоне, после изменений в правилах, я в момент нарушения сразу же понял, что арбитр свистнет.
И свистнул. Бедный Гончар, трехкратный олимпиец, лучший снайпер последних шести сезонов в НХЛ среди защитников не мог (и в итоге — не смог) забить на третьих уже Играх ни гола. В Турине он и в штангу попал, и в перекладину, и его бросок в ворота шведов чуточку подкорректировал Овечкин. Но участие в победном голе России в ворота Канады, по-моему перекрыло все это невезение.
Судьи НХЛ между тем в очередной раз доказали свою беспристрастность и профессионализм. Вряд ли у кого-то из нас могли быть серьезные претензии к американцу Деннису Ларю. Более того, какие-то небольшие претензии к его работе предъявлял на пресс-конференции Куинн. Тем самым разрушилась очередная теория, правдивости которой мы, честно говоря, опасались. В матче Финляндия — США, который состоялся на несколько часов раньше, согласно этой теории, нам следовало сильно болеть за американцев. Потому что для телерейтингов за океаном в полуфинале нужна была хотя бы одна команда из Северной Америки. Стань ею днем США, матч Россия — Канада должен был пройти при объективном судействе. Если же нет…
Но заговор не состоялся. «Судейство было хорошим», — сказал Каспарайтис.
Поэтому вряд ли стоило сомневаться в объективности Ларю, выписавшего за минуту до конца матч-штраф Малкину — за удар Лекавалье коньком в куче-мале, возникшей вокруг Набокова. Было страшно жаль, что 19-летний центрфорвард с задатками Марио Лемье, прибавлявший от матча к матчу, должен пропустить полуфинал. Это не только лишало нас грозного оружия, но и удваивало нагрузку на Дацюка и Яшина.
Каков между двумя нашими голами был Набоков! Зная канадцев, можно было догадаться, что вокруг российских ворот под конец встречи будет твориться что-то немыслимое. Оно и творилось, но ни на мгновение не вывело голкипера из равновесия. «Он сыграл на “десятку” по восьмибалльной системе!» — воскликнул Виктор Козлов, когда я попросил охарактеризовать игру нашего вратаря.
А Третьяк позже говорил:
— Главным героем матча стал Набоков. Для меня имеет большое значение, что он играет под 20-м номером, под которым когда-то играл я. У меня нет аккредитации, я не могу зайти в раздевалку, чтобы обнять Женю, который не раз занимался у меня в тренировочном лагере. Впрочем, пока все складывается удачно, а потому, наверное, и не стоит его отвлекать.
Такие слова, по-моему, дорогого стоят. Но разве не заслужил их вратарь, который, промучившись десять лет в борьбе за право сыграть за сборную России, отстоял насухо матч плей-офф с Канадой на Олимпийских играх?
…Признаюсь: на стадионе Torino Esposizioni я сознательно нарушил негласные правила поведения в ложе прессы. Нет, не тем, что орал в момент наших голов — этим-то занимались все до единого российские журналисты. А тем, что надел на матч футболку с надписью RUSSIA и изображением Чебурашки во вратарской маске, полученную в день открытия «Русского дома», и тем самым откровенно выдал свое пристрастие. Ну как, посудите, мне было не нарушить в среду придуманные каким-то бюрократом правила, если это — счастливая футболка? Я забыл ее в гостинице, когда Россия проиграла Словакии, — и надел, когда мы разгромили шведов. А теперь обыграли канадцев.
Через газету я поклялся не нарушать примету и впредь, раз она срабатывает. А коллеге по «Спорт-Экспрессу» Стрижевскому теперь не судьба была появиться на оставшихся матчах сборной России без галстука, который он впервые надел на встречу с «Кленовыми Листьями»…
Думаете, после победы в ключевом матче Олимпиады главный тренер сборной России светился от счастья? Как бы не так. Если накануне, сразу же после поединка с американцами, не покидало ощущение полнейшей безмятежности Крикунова, то после Канады в каждой его фразе и в каждом жесте сквозило совсем другое чувство. Только бы не предаться эйфории и не позволить заразиться ею игрокам!
— Можете ли сказать, что создали свою команду-мечту?
— Я же еще не умираю, елки-палки! Об идеальной команде пока речи нет. Нужно еще работать и работать. И в обороне прибавлять надо, и в атаке. А то сейчас ваш брат все распишет, какие мы все хорошие, и начнут нас «долбать» по полной программе.
— Насколько серьезна для команды потеря Королюка?
— Конечно, он нам был нужен. Он и в меньшинстве отрабатывал, и американцам забил первый гол, убежав со своей половины площадки. Королюк — опытный игрок, надежный. Всегда подстрахует, когда Таратухин по молодости улетит к чужим воротам, в обороне отработает до конца. Так что потеря эта серьезная.
— Финнов видели?
— Даже сегодня, до нашего матча, успели посмотреть их четвертьфинал с американцами. Финляндия сыграла очень аккуратно и закрыто. Раз такая игра приносит ей успех, наверное, будет действовать так же и против нас.
— Что делать с финской супертройкой Селянне — Койву — Лехтинен, которая реализует более 30 процентов чужих удалений?
— Посмотрим, что она там реализует (смеется) Юрзинова Владимира Владимировича подключим — у него в сборной Финляндии воспитанники играют, он их знает хорошо. У нас кругом свои разведчики!
— Павел Буре, как автор пяти голов в ворота финнов в Нагано, может дать ценный совет, как против них играть?
— Спросим. Но это скорее пригодится не мне, а игрокам. Пусть Афиногенову раскроет секреты, и тот забросит пять штук!
— То, что четыре полуфиналиста — представители Евротура, вас не удивляет?
— Ничуть.
— Напоминали игрокам о полуфинале с Канадой на чемпионате мира в Австрии?
— Скорее анализировал его. И понял, что чрезвычайно важно не пропустить гол на старте игры. Поэтому мы начали аккуратно, стремясь не ошибаться в обороне.
— То, что Набоков отдохнул два периода с американцами, пошло ему на пользу?
— Наверное, пошло.
— Главный тренер канадцев Пэт Куинн заявил, что сборная России играет в оборонительный хоккей, не свойственный ее предшественникам.
— Да какой же он оборонительный?! После двух периодов на табло по броскам, хочу напомнить, значились цифры 27–16. В нашу пользу.
— За что Малкину в конце матча дали крупный штраф?
— Ударил соперника ногой.
— Что говорили команде в последнюю минуту, когда обстановка была напряжена до предела?
— Ничего не говорил. Все было спокойно. Там Дацюк просто заигрался, думал, что у соперника большинство, когда бросал в пустые ворота. Я ее выбрасывал, говорил, а не наносил бросок.
— Зато Дацюк на этот раз на вбрасывания выходил, хоть у него сломан палец.
— Ну он же у него не совсем сломан. Там просто скол есть, ничего страшного.
— Кто из игроков прогрессирует, по-вашему, больше других по ходу этих матчей? Козлов?
— Да, Козлов хорошо играет. Очень хорошо.
— Кто лучший игрок команды?
— Набоков.
— Он может сыграть еще сильнее?
— А куда сильнее? На два ноля?!
— Закономерно, что именно Овечкин стал авторам решающего гола?
— Почему мы говорим только об Овечкине? А Ковалев? Разве его гол, который снял все вопросы, не был важен? А Козлов, который отдал такой пас Овечкину? Вся команда играла. Билась, сражалась. Нельзя обособленно говорить об одном хоккеисте, даже если он и забил.
— Есть хоть кто-то, кем вы недовольны?
— Нет. Все ребята полностью отдавались игре.
— Матч с Канадой, без преувеличения, смотрела вся страна. На вас, наверное, сейчас обрушился град звонков?
— Не сказал бы. Звонил только бывший директор моего клуба Рашид Хабибулин, который сейчас работает в Хабаровске. Но он еще, когда мы трудились вместе, все клубы с утра обзванивал. (Смех среди журналистов). А сейчас и подавно. Он у себя на Дальнем Востоке проснулся, солнышко рано взошло, позвонил — и все новости знает.
— Когда больше радовались — сейчас или после победы вашей команды Белоруссии над шведами в Солт-Лейк-Сити?
— В Солт-Лейке, наверное. Все-таки уровень задачу двух сборных разный. Мы же здесь еще ничего особенного не сделали! В четверку попали — и всё. А до этого на двух Олимпиадах были сначала вторыми, потом третьими. Так что еще даже до прежней планки не дотянулись. Работы еще полно. Радоваться некогда.
— На пресс-конференции после матча с американцами вы производили впечатление безмятежного, совсем не волнующегося в канун такого матча человека.
— Я и не волновался нисколько, честно могу вам сказать. Во время самого матча даже как-то особенно и не руководил игроками. А сегодня — да, в начале игры нервничал немножко.
— Спали перед матчем с Канадой крепко?
— Очень крепко!
Видели бы вы это зрелище! Крикунов едва успел спуститься со сцены, на которой только что закончилась его совместная с Пэтом Куинном послематчевая пресс-конференция, как в зал в сопровождении полусотни канадских журналистов зашел Уэйн Гретцки. Смотреть на Великого без содрогания было невозможно. Этот человек, за три месяца до Олимпиады похоронивший мать, выглядел так, словно в его семье умер кто-то еще. Мертвенно бледное лицо, испещренное красными прожилками, совершенно остекленевший взгляд пары серых глаз, которые по ходу этого интервью неоднократно н