ю к игре, и по результативности. В первом периоде матча с финнами его едва ли не нокаутировали. Удар был страшным, нельзя исключать, что когда-нибудь в будущем его последствия скажутся. Тем не менее Овечкин вернулся на лед и шел, шел вперед, вел за собой других. Но его поставили в два звена, и парень, чего следовало ожидать, в конце концов захлебнулся. Намой взгляд, это еще одна ошибка Крикунова. Силы же человеческие небеспредельны.
Нельзя упускать из виду, что Канада и США играли на крайне непривычных для них больших катках, а потому выступили в свою реальную силу. На таких аренах царит европейский хоккей. В том же Лейк-Плэсиде, где я выступал на Олимпиаде-80, «поляна» меньше на полметра, и это уже очень большая разница. А финны — не канадцы, против них надо было что-то придумывать. Но придумывать оказалось нечего.
При этом хочу сказать, что очень рад победам над Канадой и США. Для меня в силу обстоятельств эти успехи вдвойне важны. Как и всем нашим хоккеистам, которые после окончания карьеры живут и работают в Америке. На имидж моей школы эти победы, поверьте, повлияют. Правда, вопрос можно поставить и по-другому. Почему мы должны быть здесь, в Штатах, а не дома? Потому что здесь, а не дома, нам создают нормальные условия для работы. И все это — из-за Стеблина, который всю жизнь боялся конкуренции и, как мог, пытался выдавить из нашего хоккея того же Фетисова. Он не дает прижиться новому поколению тренеров, которое внесло бы в игру свежую струю. С уважением отношусь к тем же Юрзинову, Михайлову и Крикунову, но в той же суперлиге должны работать и люди, которые знают культуру энхаэловцев на собственном примере и примерах своих сверстников. Это происходит во всех странах, кроме нашей.
— Но есть Вячеслав Быков.
— Единственный. И то благодаря терпению и мудрости ЦСКА, давшего ему шанс на второй сезон и теперь об этом явно не жалеющего. Но это исключение, тем более что совсем уж молодым тренером его назвать нельзя. А тот же Николай Борщевский, с его знаниями, в фарм-клубе работает…
— Вернемся, однако, к Турину.
— Набокову, считаю, не хватило тренера вратарей, от которого так легко отказался Крикунов. В матче с Канадой на него выпала колоссальная нагрузка. После этой игры, когда голкиперу стало по-настоящему тяжело, с ним нужно было по-вратарски пообщаться, нащупать в душе какие-то струны, дать пару профессиональных советов по восстановлению и настрою на следующую игру. Уверен, это помогло бы. В отсутствие специалиста главный тренер подхода к вратарю не нашел и найти не мог.
Еще в прошлом году Крикунов, считаю, не справился с лучшей в истории нашего хоккея ситуацией, когда в сборной из-за локаута могли играть все сильнейшие мастера. При тех раскладах бронза чемпионата мира никак не должна была считаться успехом, потому что в полуфинале мы проиграли «никаким» канадцам, многие из которых во время сезона вообще не играли. Что чехи в финале благополучно и доказали.
— После окончания турнира главный тренер сборной сделал вывод, что соотношение энхаэловцев и игроков суперлиги на Играх должно составлять 50 на 50. Вы разделяете эту точку зрения?
— Интересно, а как тогда жить шведам с финнами, у которых энхаэловцев в Турине было больше, чем у нас? Они что, готовились вместе? Опять мы не о том говорим. Что показали на Олимпиаде те же Сушинский и Харитонов, которые в «Динамо» с Крикуновым готовились к турниру? Не игроков из суперлиги надо к олимпийской сборной искусственно подтягивать, а о подготовке резерва думать. Нищенское существование ведут юношеские сборные страны, в тренеры туда уважающий себя человек не пойдет. Вот и получается, что у тех же финнов нет таких звезд, как у нас, зато среднее звено гораздо крепче. И куда лучше понимают, каким образом играть в командный хоккей. И еще. Все видели, какое в Турине было судейство. Весь мир уже борется с зацепами, мы же отстали по всем параметрам. Оттого и такое количество удалений. Так что, прежде чем заявлять об увеличении в сборной числа игроков из российских клубов, надо изменить положение дел в суперлиге.
— Поговорим об игроках. Что скажете о Ковальчуке?
— Ковальчука знают все, в том числе и Крикунов. Одна и та же история с небольшими вариациями повторяется на каждом чемпионате мира, Кубке мира, Олимпиаде. Вспомните его конфликт с Тихоновым. Не верите в Ковальчука — не берите его! А если взяли — не списывайте потом все грехи на одного хоккеиста. Давайте теперь свалим всю вину за неудачу на Ковальчука и забудем обо всех настоящих проблемах. Вот скажите, что общего в игровом смысле между Ковальчуком и Дацюком? Всем известно, что Ковальчук играет в свой хоккей, под который нужно подобрать партнеров, подстроиться. А ставить к нему в звено Дацюка и Ковалева — значит, губить таких мастеров. Та же ситуация с розыгрышем «пять на три» в матче с финнами доказала это лишний раз. Дошло до того, что к концу турнира перестал играть на партнеров даже Дацюк. Он, мастер паса, понял, что ему не от кого «оттолкнуться», не с кем обыграться — и сам начал обыгрывать и бросать.
— Так какой же выход был у Крикунова? Не брать Ковальчука?
— Не взять нельзя. Талант-то очевиден, просто его надо правильно использовать. То есть подобрать нужных партнеров. Мне непонятно, почему не была сформирована связка Ковальчук — Вячеслав Козлов, которая очень успешно играет в этом сезоне. К тому же Козлов — двукратный обладатель Кубка Стэнли, что, как и в случае с Брылиным, придало бы команде необходимого опыта. Тем не менее он еще до прихода Буре на должность генерального менеджера не был включен в «список 78», из которого только и можно было выбирать игроков в Турин. Неспортивная подоплека этого решения очевидна.
А третьим игроком к ним, считаю, при должной работе вполне можно было добавить Сергея Федорова, благодаря мудрости которого в последние месяцы расцвел в «Коламбусе» Жердев. С Ковальчукам могло бы произойти то же самое (какое же пророчество решающего гола на чемпионате мира-2008 в Квебеке! — Прим. И. Р.). Тут действует цепочка: у Козлова еще со времен «Детройта» хорошие отношения с Федоровым, если бы пригласили одного — были бы серьезные шансы, что согласится и второй. Проблемы с центрфорвардами были очевидны, и с Федоровым надо было работать, а не просто ждать ответа: да или нет. Тройка Ковальчук — Федоров — Вячеслав Козлов могла бы быть на Олимпиаде очень эффективной.
Словом, наши туринские проблемы были предопределены еще до начала Игр. Для того чтобы побеждать на таких турнирах, нужна системность в работе. Системность на годы, которая есть в хоккейной жизни обоих финалистов Олимпиады. Швеция и Финляндия — две маленькие страны, которые редкий американец найдет на карте. Возможностей у них гораздо меньше, чем у нас. Но знаете ли вы, что размеры катков, которые уже много лет строятся в этих странах, — средние между европейскими и энхаэловскими?
Хоккеисты изначально готовы играть на площадках любого размера, им не нужно перестраиваться. В результате финны дошли до финала и на Кубке мира, и в Турине. По-моему это пример того, что ко всему в нашем деле нужно подходить со смыслом. И что случайности занимают на турнирах уровня Олимпиады далеко не главное место.
Касатонов как профессионал крайне жестко оценил хоккейные решения Крикунова. Одновременно стало выясняться, что и во взаимоотношениях главного тренера и хоккеистов далеко не все было в порядке.
Журналист «Коммерсанта» Андрей Колесников имел «право первой ночи» на общение со спортсменами в «Русском доме». После матча за третье место туда ближе к ночи пришли некоторые хоккеисты. Чуть-чуть расслабившись, они позволили себе признания, о которых до тех пор не было и речи. Процитирую отрывки из материала Колесникова «Сон в зимнюю ночь».
«Я думал, вечером никто из них не приедет в "Русский дом". Мы не видели их здесь после четверть- и полуфиналов. После катастрофы с финнами наши хоккеисты приехали в олимпийскую деревню, зашли в столовую. Говорить им было, видимо, не о чем, да и сил не было. Они удивились, когда неутомимый директор Имперского русского балета Гедиминас Таранда принес торт. Меньше других удивился Алексей Ковалев. Это же у него был день рождения. Они для приличия разрезали торт, откусили от него для вида и разошлись. Выброс адреналина во время игры такой, что ночью мало кто быстро засыпает. Почти все мучились до самого утра. Только Александр Овечкин, как потом выяснилось, неплохо выспался, что, конечно, подтверждает версию о том, что этого парня ждет великое будущее.
Я удивился, когда после игры с чехами они все-таки приехали в "Русский дом". Их было человек пять-семь: Евгений Малкин, Алексей Ковалев, Александр Овечкин, Максим Соколов, Максим Сушинский (сбрил бороду)…
Саша Овечкин устал. И не за эти две недели, а за эти 40 минут. Он устал объяснять, почему они проиграли. Он устал, потому что он не мог этого объяснить. В глазах его была мольба. Он хотел, чтобы я отпустил его на свободу. Я сделал это с чистой совестью. Я понимал: Александр Овечкин сказал не то, что мог. Он сказал то, что знал.
Он и сам это чувствовал. Иначе он не добавил бы неожиданно, когда мы уже прощались:
— Может, мы зря посчитали, что игра с Канадой — решающая. Мы так правда думали. Мы думали, все будет ясно: остаемся за бортом или проходим на нашем корабле дальше.
Даже в такой ситуации он склонялся клирике. Я не удивлюсь, если узнаю, что по ночам он пишет стихи.
Через несколько минут я беседовал с Алексеем Ковалевым. Я хотел хоть в чем-то попробовать разобраться. Д конечно, отдавал себе отчет в том, что шансов мало. Для этого надо было, чтобы они сами понимали, что произошло.
Алексей Ковалев сидел передо мной — спокойный, уверенный и гладко выбритый. В глазах — тоска. У меня не было шансов не разглядеть ее. Ведь я и сам тосковал уже два дня и нашел бы ее, если бы ее там даже не было. Но она была.