22
Вернувшись домой, Пластов потрогал кофейник – он был теплым. Скорее всего, постаралась Амалия Петровна. Налил кофе, отхлебнул, повернулся – и в дверях кухни увидел высокого человека со светлыми усиками и прищуренными голубыми глазами. Опущенная правая рука – с револьвером. Вот рука чуть приподнялась.
– Спокойно, господин Пластов. Не делайте лишних движений. И вообще делайте их как можно меньше.
– Кто вы такой? По какому праву вы в моей квартире?
Усмехнулся – углом рта:
– Вопросов задавать не нужно, их буду задавать я. Иначе не исключено, что я выпущу вам пулю в живот. Понимаете? Не слышу ответа? Повторить еще раз?
Что там ни говори, под дулом револьвера стоять неприятно. Особенно когда у человека такие глаза.
– Понимаю. Что я должен делать?
– Сначала поставьте стакан. – Проследил, как стакан опустился на стол. – Вот так. Теперь отойдите к тому стулу. Сядьте.
Пластов сел. Подтянув к себе стул, человек уселся напротив, у входа в кухню. Одет в серую тройку, на голове английское кепи, все сходится с рассказом Хржановича – типичный петербургский гуляка. Смотрит не отрываясь, руку с револьвером положил на колени.
– Господин Пластов, если вы будете благоразумны, я сохраню вам жизнь. Надеюсь, вы дорожите жизнью?
Пластов не ответил, поневоле покосившись на телефон. Человек рассеянно перехватил взгляд, вздохнул.
– Шнур я обрезал на всякий случай, чтобы нам не мешали. Уверяю: если вы ответите на мои вопросы, вы сможете позвонить. И вообще жить как вам хочется.
– Что вам угодно?
– Прежде всего, господин Пластов, я очень хотел бы знать, на кого вы работаете?
– Не понимаю. Я юрист.
– О, господин Пластов, не утомляйте меня. Вы можете прикрываться какой угодно ширмой, мне важно знать, на кого вы действительно работаете?
– Повторяю, я юрист, уже двенадцать лет состоящий в коллегии юристов. На кого я могу работать?
Человек повел подбородком, будто сдерживая зевоту.
– Именно это меня и интересует. Так на кого же?
По повадкам и по всему остальному – именно этот человек следил за ним на Съезженской. Тогда он вышел от Вологдина, сегодня был у Субботина. Может быть, здесь есть какая-то связь? Очень может быть, у Субботина он был и в тот день, когда подъезжал черный «фордзон». Вдруг, оскалившись, человек стукнул кулаком по столу, заорал:
– На кого, черт возьми? Отвечай, мерзавец, или я продырявлю тебя к чертовой матери! – Медленно поднял револьвер, прицелился. – Ну? Считаю до трех! Раз…
Похоже на игру, но рот все равно наполнился слюной. Черт его знает, вдруг выстрелит. Выдавилось само собой:
– Подождите. – Надо сообразить, быстро сообразить, какая связь между Субботиным, Вологдиным и этим человеком. – Подождите, давайте поговорим спокойно.
– Два. Не желаю говорить спокойно.
– С чего вы взяли, что я на кого-то работаю? Разве я давал повод? – Вдруг, удивляясь самому себе, крикнул: – Да подождите же!
Странно, это подействовало – человек опустил револьвер. Будто боясь, что он передумает, Пластов повторил:
– Действительно, какой я вам дал повод подозревать меня?
Смотрит, изучая.
– Повод? Да ты, негодяй, дал тысячу поводов. Какого черта ты суешь нос не в свои дела? Занимаешься защитой фирмы Глебова – так занимайся! – Ствол снова приподнялся. – Не-ет, мерзавец, я хорошо вижу, что тебе нужно… Хорошо… Ты думаешь, ты безнаказан – ну так знай, я стреляю без промаха. – Вот это да, палец на крючке дернулся, он сейчас выстрелит. – Последний раз, чтобы спасти свою продажную шкуру, отвечай, кто тебе платит?
Кто же это может быть. Немцы? Нет, не похоже. Наша контрразведка? Тоже вряд ли, они действуют по-другому. Человек оскалился.
– Встань! Встань и повернись к стене!
Пришлось встать и повернуться к кухонной полке.
Сзади раздался смешок:
– Молись. Молись своему богу.
Неужели выстрелит? Сзади неясное движение, шорох. Короткий и очень знакомый звук. Курок? Нет, конечно, это дверь. Постояв немного, Пластов повернулся – никого. Ушел? Как будто, по крайней мере, здесь, в квартире – тишина.
Вернулся на кухню, потрогал недопитый стакан – он еще не остыл. Машинально отхлебнул, сел, попытался вспомнить все, что услышал. На кого ты работаешь. Занимаешься фирмой Глебова – так занимайся. Ты думаешь, ты безнаказан. Кажется, связь есть не только между посещениями Субботина и Вологдина, но и между этими вопросами. Хорошо, утром он эту связь выяснит.
23
В десять утра Пластов подъехал к дому Субботина. Поднялся, позвонил, открывший дверь хозяин приветливо улыбнулся:
– Арсений Дмитриевич, заходите, ждем. Оговорюсь сразу же: я не один, ко мне с утра зашел Валентин Петрович, но ведь это как раз к лучшему, а? – Вышел на площадку, зашептал, округлив глаза: – Арсений Дмитриевич, дорогой, может быть, откроем, что случилось с генератором? Он же мучается?
Ответить пришлось также шепотом:
– Откроем, только сначала откройте вы мне, Василий Васильевич, кто был у вас вчера?
– Вчера? – Сказав это, Субботин застыл.
– Да, вчера, Василий Васильевич, именно вчера, когда я пришел к вам?
Они посмотрели друг другу в глаза, инженер усмехнулся, щелкнул пальцами:
– Черт. Не умею врать. Да, у меня вчера был человек, но этого человека вы не знаете. Его фамилия…
– Да, его фамилия? Раз уж начали – говорите. Это секрет?
– Н-ну почему же, нет. Его фамилия Берг. Лейтенант Берг.
– Начальник радиосвязи «Андрея Первозванного»?
– Да, это так. Я говорил вам?
– Говорили. Случайно, Василий Васильевич, Берг не высокого ли роста? Блондин с голубыми глазами, маленькие светлые усики?
Они по-прежнему говорили шепотом, из квартиры донеслось:
– Василий Васильевич, кто там?
– Валентин Петрович, одну минутку, сейчас! – Обернувшись на секунду, Субботин снова перешел на шепот: – Да, он примерно выглядит так, как вы описали. Вы знакомы?
– Будем считать, что знакомы. Кстати, почему у него такая фамилия? Он что, немец?
– Русский, чистокровный русский. Берг – потомок современника Петра адмирала Берга.
– Что же вчера делал у вас Берг?
– Уж простите, ради бога, так получилось. Берг часто бывает у меня и у Валентина Петровича, мы ведь втроем хорошие друзья.
– Вы именно поэтому спрятали Берга от меня?
– Видите ли. Как бы вам сказать.
– Смелей, Василий Васильевич. Говорите.
– Берг уверен, что вы – немецкий шпион.
– Все понятно. Я – немецкий шпион. Что дальше?
– Больше того, он утверждает, что вы имеете какое-то отношение к похищению генератора. Берг настолько в это верит, что был момент… Признаюсь, был момент, когда он убедил в этом и меня.
– Как я понимаю, это случилось вчера?
– Да, именно вчера. Но разговоры в сарае убедили меня в обратном.
– Что вряд ли можно сказать о Берге?
– Вы правы. Мои доводы на него не подействовали.
– Значит, вы его спрятали?
– Да. Вчера, когда Берг увидел вас из окна. вы как раз подходили к дому. Он попросил спрятать его во второй комнате.
– Понятно. Чтобы убедиться в моей злонамеренности.
– Совершенно верно. То есть глупость, конечно. – Повернулся. – Я думаю, не стоит больше заставлять ждать Валентина Петровича?
– Конечно.
Они прошли в кабинет. Пластов, поздоровавшись с Вологдиным, добавил:
– Валентин Петрович, открою секрет: мы с Василием Васильевичем разговариваем о Берге.
Ничего не понимающий Вологдин нахмурился:
– О Берге?! В связи с чем?
– Мне кажется, сейчас вы это поймете. Василий Васильевич, насколько я помню, Берг со своими матросами первым успел к пожару?
– Да, первым. Я ведь говорил, они приехали на машинах.
– На машинах. Простите, а где сейчас может быть Берг?
– Где же ему быть – на «Андрее Первозванном». Броненосец как раз стоит на Неве.
– У вас, конечно, есть допуск на корабль?
– Да, они ведь наши заказчики.
– Надеюсь, с вами пустят и меня?
– Зачем нам туда?
– Именно в связи с пропавшим генератором. Прошу вас, немедленно едем туда вместе с Валентином Петровичем.
24
Поднявшись вместе с Субботиным и Вологдиным по трапу, Пластов оглянулся. Отсюда, с кормы «Андрея Первозванного», доставивший их с невского берега катер казался совсем крохотным, он терялся где-то далеко внизу. Дежурный офицер отдал честь:
– Дежурный по броненосцу лейтенант Сизов-второй. Господа, рад приветствовать вас на «Первозванном». Валентин Петрович, Василий Васильевич, прошу – вместе с вашим гостем. Бергу уже доложили, он ждет.
Чувствовалось, что Субботин и Вологдин хорошо знают корабль. Пройдя множество коридоров, несколько раз спустившись и поднявшись по трапам, они наконец остановились у одной из кают. Субботин постучал, услышал «Войдите!», открыл дверь, кивнул. Войдя в небольшую каюту, Пластов увидел человека, которого и ожидал увидеть, – вчерашнего гостя. Лейтенант сидел на койке у распахнутого иллюминатора, когда он повернулся, камешки глаз блеснули так же холодно, как вчера. Единственное – сейчас Берг был в кителе с погонами лейтенанта. При виде вошедших усмехнулся, встал. Сухо поклонился, правая щека дернулась.
– Здравствуйте, господа. Василий Васильевич, не ждал, что вы придете с этим господином.
– Кирилл Львович… – начал было Субботин, но Пластов остановил его:
– Подождите, Василий Васильевич. – Повернулся. – Давайте представимся, раз вчера мы этого не сделали. Меня зовут Арсений Дмитриевич Пластов.
Берг хмыкнул, Пластов спросил:
– Все-таки как вас зовут?
– Боже мой. Кирилл Львович… – Субботин вздохнул. – Вы ли это?
– Василий Васильевич, вам не понять. – Берг отвернулся.
– Все-таки мы у вас в гостях?
– Хорошо. Только ради друзей. – Скривился. – Кирилл Берг, если вам угодно. Можете называть Кирилл Львович Берг. Прошу всех присаживаться, в тесноте, да не в обиде. – Сел, расстегнул верхнюю пуговицу. – Что ж, господа, посмею спросить, что дальше?