здателей стеариновых свечей), тоже выделил это соединение и дал ему название «холестерин» (от двух греч. слов «холе» — «желчь» и «стерин» — «жир»). М. Бертло (профессор химии Высшей фармацевтической школы в Париже, секретарь Парижской АН и член-корреспондент Петербургской АН) в 1859 году доказал, что холестерин является ненасыщенным спиртом и переименовал его в холестерол. Несмотря на это, прежнее название сохранилось в некоторых языках, в том числе в русском.
В 1915 году академик Н. Н. Аничков и возглавляемая им группа ученых определили химический состав отложений на стенках сосудов. Они установили, что роль «первой скрипки» в их образовании играет именно холестерин. Так сформировалась и была вскоре представлена широкой общественности инфильтрационная теория патогенеза атеросклероза (даже звучит пугающе, не правда ли?). Базировалась она на предположении, что атеросклероз вызывается накоплением холестерина во внутреннем пространстве сосудов и этот процесс со временем влечет за собой их закупорку. Или тромбоз в результате разрыва оболочки атероматозной бляшки. Сам же термин «атеросклероз» предложил Ф. Маршан в 1904 году. Этим словом он обозначил уплотнение соединительной ткани (склероз) на внутренней оболочке артерий — как результат накопления в ней различных жироподобных веществ (греч. слово athero означает «кашица»). Что же до Н. Н. Аничкова и его группы, то для того, чтобы наглядно подтвердить выдвинутую теорию, они использовали при проведении своих экспериментов голубей. Суть их опытов заключалась в кормлении птиц высококалорийной, как сказали бы современные диетологи, пищей в течение определенного периода времени. И последующие вскрытия действительно обнаруживали у подопытных пернатых наличие сходных с атеросклерозом человека нездоровых изменений в сердечно-сосудистой системе. Данное открытие русского ученого было сделано, как мы видим, в период весьма бурных исторических и социальных потрясений. Не только во всем мире (Первая мировая война 1914–1918 гг.), но и в самой России (Октябрьская революция 1917 г.). На тот момент до холестерина, его вреда или пользы не было решительно никакого дела ни странам Антанты, ни союзу Германии с Австро-Венгрией, ни свежеиспеченной советской власти. Через двадцать лет последовала новая, Вторая мировая война. И вышло в итоге всех перипетий так, что тему холестерина заново подняли только после Второй мировой. Подняли Соединенные Штаты Америки потому, что она сама напомнила о себе, и вот как это случилось.
Дело в том, что тела всех погибших в результате военных действий или в мирное время солдат американской армии подвергаются вскрытию в обязательном порядке. Согласие на его проведение — это одно из непременных условий их поступления на службу (см. так называемый «Меморандум о взаимопонимании», имеющий также название «анкета DD-1966»), которое не зависит от религиозных убеждений или ранга военнослужащего. И в период войны между США и Кореей (1950–1953 гг.) такие операции проводились прямо-таки потоком. Естественно, ведь война всегда остается войной… А во время них специалисты начали замечать то, на что до экспериментов Аничкова не обращали никакого внимания.
Абсолютное большинство погибших солдат имело на момент смерти отчетливо выраженные признаки атеросклеротического поражения сосудов.
В значении свыше 75 % — это, мягко говоря, уже весьма отчетливые признаки. Особенно если учесть, что средний возраст солдата составляет всего двадцать-двадцать два года! Поскольку выдвинутая российским академиком теория предполагала прогресс заболевания с возрастом, американцы пришли к достаточно логичному на тот период заключению. Главный его тезис состоял в том, что если кровеносная система молодых, физически развитых и здоровых по всем прочим показателям военнослужащих находится в столь плачевном состоянии, то рядовых граждан в возрасте после сорока нужно прямо-таки спасать от скорой и неминуемой гибели! Естественно, теорию Н. Н. Аничкова тотчас принялись дополнять и разрабатывать ученые по всему миру, поскольку для принятия программ и стратегий здравоохранения на самых высоких уровнях одних научных работ академика было явно недостаточно.
В этот период было сделано еще одно открытие, которое только усугубило панические настроения по отношению к проблеме и ускорило процесс разработки национальных программ.
Речь идет об обнаружении атероскперотических бляшек на стенках сосудов еще совсем маленьких детей, в возрасте до полугода (см. об этом: Н. Г. Никульчева и А. Н. Климов).
Обнаруженная также их способность в этом возрасте рассасываться бесследно успокоения никому не принесла. Потому что факторы, способствующие их растворению, оставались невыясненными. Ими в итоге никто всерьез и не интересовался, ведь объяснение могло быть самым элементарным: детский организм растет и меняется стремительно, все процессы метаболизма и обновления тканей в нем протекают в несколько раз быстрее, чем во взрослом. Строго говоря, эта версия оказалась не так далека от истины, ведь телу холестерин нужен для роста, и «девается» он у малышей именно туда — весь уходит на деление клеток. Однако тогда об этом никто даже не подозревал. Было решено, что нашло растущее тело какой-то способ приемлемый избавиться от избытка жиров — вот и прекрасно. Зрелому биологически организму с ним все равно не управиться так легко, да и сами дети… Кто поручится, что у всех малышей рассасываются все холестериновые бляшки? В любом случае обнаружение нового аспекта уже известной и, казалось бы, подтвержденной угрозы обязывало мировую общественность к скорейшей выработке плана «сопротивления» идущему в «наступление» холестерину.
Правда, в этот же период 1950–1960-х годах было обнаружено множество других фактов, вязавшихся со взятой за отправную точкой зрения крайне плохо (если не сказать совсем не вязавшихся). Например, на процессе по делу главарей нацизма в Нюрнберге были преданы гласности тысячи актов вскрытия заключенных концлагеря в Дахау. Мало того, что у них всех был развитой атеросклероз, так еще и степень его запущенности находилась в очевидной зависимости от сроков пребывания узника в лагере (Ф. Блага, 1963 г.)! Да и в целом: за период с 1915 по 1950 год человеческая цивилизация успела пройти две мировые войны и «парочку» локальных (мы назвали и революцию в России, и войну Соединенных Штатов с Кореей). А война — это разрушения, уничтоженная на корню экономика, безработица и — самое важное для нашего разговора — голод.
Тридцать лет человечество голодало в основной своей массе. Голодало и терпело всевозможные лишения. Ни о какой спокойной жизни, переедании и сытой (хотя бы сытой!) малоподвижности для абсолютного большинства людей и речи быть не могло.
Откуда же тогда взялась тотальная «холестеринизация» населения, если избыток его потребления для всех людей Земли тридцать лет кряду был не более достижимой фантазией, чем для тех же узников Дахау? Как при подобных обстоятельствах и вопреки им была допущена к реализации программа по «полезному» снижению уровня холестерина в крови?
Очевидное, чуть ли не намеренное игнорирование результатов, которые явно не вписывались в общую картину концепции, не так уж необъяснимо, если посмотреть на проблему шире. Научными исследованиями занимаются люди, простые смертные, как и любой из живущих на планете Земля.
А простым смертным свойственна особенность принимать безоговорочно (ну хорошо — с минимальными оговорками), то есть на веру, точки зрения известных людей или выработанные веками традиции.
Так человек поступает буквально во всех случаях, когда от него требуется составить личное представление о понятиях, явлениях и вещах, с которыми ему как раз лично — к счастью или нет — никогда не доводилось сталкиваться. Мозгу не хватает практического опыта для решения поставленной задачи, и он обращается к косвенным источникам информации, способным эту недостачу восполнить. И вместе с нею поглощает отраженные в ней различные точки зрения, включая абсолютную чепуху, фантастику и ложь. А далее в игру вступает та условная часть человеческой личности, которую психологи для удобства пояснений зовут «сверх-Я». Эта самая социализированная, ответственная и обязательная сторона любой высокоразвитой психики оценивает все и вся на свете с точки зрения «правильно-неправильно». Именно она отвечает за поведение индивида в обществе, поэтому неудивительно, что она же берет на себя право «указывать» мозгу, какое из разнообразия воспринятых суждений ему следует принять за самое «правильное». И «указывает» мнение всегда самое распространенное, вызывающее наименьшее число возражений и наибольшее уважение… Теперь пришло время вспомнить о том, что научная сфера — это и есть в некотором смысле отдельная формация внутри общества. Потому его и называют еще сообществом. И внутри него существует своя иерархия ценностей, свои традиции и маркеры надежности. Международная слава Николая Николаевича Аничкова как ученого академика, всеобщее признание и высокая оценка его работ в области патологической медицины… Речь шла и идет об открытии великого деятеля науки, одного из мировых авторитетов в своей области знания.
Неудивительно, что сделанные им выводы задали, так сказать, тон исследованиям холестерина на многие годы вперед.
Но в науке бывает также полезно предполагать, что открытие любого ученого может быть не неправильным, а просто неполным. И крайне полезно бывает это предполагать в то время, когда обнаруживаются первые неучтенные факты, а не когда остается только признать под их давлением очевидное.
Так или иначе, ближе к концу 60-х годов Соединенные Штаты первыми запустили долгожданную общенациональную программу по предупреждению атеросклероза. Их примеру последовали уже в начале 70-х наиболее развитые европейские страны. Программа предусматривала беспрецедентное по масштабам наступление на холестерин и была рассчитана на двадцатилетний период массовой «терапии». Она предусматривала многие аспекты работы с населением. Самым передовым из них являлась пропаганда здорового питания, умеренных, но регулярных физических нагрузок, консультаций с кардиологом и диетологом, необходимости каждому пройти дополнительное исследование анализа крови на уровень холестерина и проч. В клиниках открывались дополнительные лаборатории. Каждое ток-шоу, независимо от индекса его популярности, включало сенсационную новость из мира науки в свои эфиры не реже раза в месяц. Параллельно с ростом интереса к проблеме (и в немалой степени благодаря ему) на прилавках магазинов впервые появились спрэды — смеси животных масел с растительными. За ними последовали специальные детские смеси искусственного питания, обогащенные витамином D и лишенные холестерина, обезжиренное молоко и прочие «облегченные» продукты. В качестве метода лечения пациентов с полным букетом симптомов ишемии была разработана революционная методика коронарного шунтирования (на слух даже не сразу понятно, что оно такое: прочистка артерий специальным хирургическим инструментом — вот что!). Для классификации населения целой страны по степени риска развития заболевания