— Ага. Я так и подумала. Обычное дело. Кто в наше время выходит из дома без топора.
— Ты случайно не видела Веронику? — перебила ее Тэсса, которой вовсе не хотелось терять время на бестолковую болтовню.
Дебора ответила ей странным взглядом.
— Знаешь, — осторожно сказала она, — алкоголизм, конечно, не самое приятное заболевание, но не слишком ли у тебя радикальный способ борьбы с ним?
— Что? — изумилась Тэсса.
— Ничего, — открестилась Дебора, — в конце-то концов, эта женщина мне никогда не нравилась.
Что за глупости у людей в головах!
Тэсса коротко попрощалась и поспешила дальше. На скамейке возле кладбища притаился бездельник Эллиот, явно обрадовавшийся возможности потрепаться.
— Господи, Тэсса, — протянул он лениво, — наверное, это ужасно хлопотно — быть мэром нашей деревни. Вечно у нас случается то одно, то другое. Не хотел бы я быть на твоем месте.
— Ну, тебе вроде как и не грозит, — она даже останавливаться не стала.
К ее удивлению, Эллиот поднялся и увязался следом.
— Нет, я понимаю, — бубнил он, — в Нью-Ньюлине без топора никуда, но он не слишком тяжелый?
— Что тебе нужно, Эллиот?
— Камила, — ответил он сразу. — Она меня бросила, и теперь мне скучно. Ты не могла бы заставить ее передумать?
— Как? — озадачилась Тэсса.
— Кажется, у тебя в руках есть все соответствующие инструменты убеждения.
Она хмыкнула, представив себе, как потрясает топором перед носом Камилы, расписывая ей достоинства Эллиота.
Холли оценил бы абсурд этой сцены, а Фрэнк бы явно не одобрил. После всей агрессии, выпавшей на его долю, он ненавидел любые формы принуждения.
Именно поэтому он никогда не оценивал поступки Тэссы, отдавая ей самый бесценный с его точки зрения дар — абсолютную свободу выбора.
— Эллиот, — сказала она, остановившись возле крайних могил, — тебе не надо идти за мной дальше.
— Но мне все равно больше нечего делать.
— И тем не менее сейчас ты развернешься и пойдешь обратно.
Он захлопал длинными ресницами.
Симпатичный и бесполезный.
Тэсса легко перекинула топор из одной руки в другую.
Эллиот попятился.
Она усмехнулась.
Дерево росло на своем месте. За считанные дни оно вытянулось в целых два ярда, ветки отливали эбеновой матовостью, зловеще ощетинились острые иглы, на вид гораздо тверже, чем могли быть у ели или сосны.
Сначала Тэсса обошла его по кругу, прислушиваясь к собственным ощущениям.
Опасность.
Враждебность.
Но и что-то еще.
Очень знакомое.
Такое, с чем Тэсса сталкивалась каждый день.
Однако она никак не могла вспомнить, что же именно.
Осторожно прикоснувшись пальцем к острой игле, не к кончику, а безопасной середине, Тэсса с интересом смогла убедиться, что дерево действительное живое, хищное. Иглы немедленно разволновались, пришли в движение, будто бы стремясь нагнать добычу.
— Ах ты ж поганка, — произнесла Тэсса почти с нежностью. Ей не хотелось уничтожать такой интересный экземпляр, но какой был выход?
Вздохнув, она достала из кармана крохотную паутинку, полученную от призрака, и повесила ее на одну из веток. Тэсса не ожидала ничего особенного, но паутинка вдруг засветилась мягким серебристым сиянием, ее ниточки начали удлиняться, обволакивать собой все дерево.
Отступив на шаг, она завороженно наблюдала за тем, как серебро окутывает ветку за веткой, иголку за иголкой. Вскоре все дерево стало нарядным и мерцающим.
Тэсса слышала, как за ее спиной дышит еще один человек, — бестолковый Эллиот все-таки не послушался, подглядывал из кустов, любопытство победило здравый смысл.
Вместе с матовой чернотой, скрывшейся под серебром, исчезло и ощущение опасности, поэтому Тэсса не стала прогонять идиота.
Она наконец сообразила, почему эти чары ей так знакомы, и теперь ей было очень интересно, что же случится, если прикоснуться к иглам.
Эллиот как никто лучше подходил на роль подопытного кролика. Все равно от него не было никакого проку, а по-настоящему пострадать он вроде как уже не должен быть.
Профессор Йен Гастингс явно бы не одобрил подобного, но его тут не было. И Тэсса не стала вмешиваться, когда Эллиот, ахнув от восхищения, прошел вперед, будто загипнотизированный. Он протянул руку и бережно коснулся иголки, ойкнул, отпрыгнул и слизнул капельку крови с пальца.
— Какая красота, — пробормотал, любуясь деревом, счастливо вздохнул и посмотрел на Тэссу.
И тогда что-то изменилось в его лице.
Обыкновенная дурашливость слетела как от порыва ветра. Глаза вспыхнули жадным блеском, щеки порозовели, дыхание стало прерывистым.
— Ты, — проговорил Эллиот глубоким и взволнованным голосом, — ты!
А потом вдруг рухнул на колени, словно подкошенный.
— Тэсса Тарлтон, — громко и страстно провозгласил он. — Ты женщина всей моей жизни! Пожалуйста-пожалуйста, выходи за меня замуж!
Едва не расхохотавшись, она присела перед ним на корточки, разглядывая расширенные зрачки и прислушиваясь к частившему пульсу. Интересно, это надолго? Дерево на всех воздействует одинаково или у него индивидуальный подход к каждому уколовшемуся?
Хорошо хоть Эллиот не заснул на сто лет.
Тэссе и самой не терпелось потрогать иголку, но как мэр и шериф Нью-Ньюлина она просто не имела права лишаться рассудка.
Не после того, что произошло в Лондоне.
— Вставай, — сказала она Эллиоту, — и не отходи от меня ни на шаг.
— Никогда! — рьяно заверил он ее. — Я буду рядом с тобой вечно!
Повезло так повезло.
Так они и шли по единственной улице: Тэсса с топором и Эллиот с влюбленным видом.
Из-за своего забора их окликнула невыносимая Бренда:
— Тэсса, ты очень вовремя! Не срубишь мне высохшую ветку яблони?
— Она вам не дровосек, — немедленно вступился за любовь всей своей жизни Эллиот. — Как вы можете предлагать ей такую тяжелую работу?
— Да ничего, — бодро отозвалась Тэсса, — я срублю.
— Но, лапуля, эта старуха тебя эксплуатирует!
— Лапуля? Старуха? — грозно переспросила Бренда. — Ну-ка иди сюда, бездельник!
Эллиот, ведомый силой нежданно-негаданно вспыхнувших чувств, отважно шагнул вперед.
— Тэсса моя невеста, — провозгласил он, — а ты ее заставляешь топором махать!
— Батюшки, — присвистнула Бренда, — так ты решил вступить в гарем Тэссы Тарлтон? А членские взносы предусмотрены? У вас график или живая очередь?
Посмеиваясь, Тэсса толкнула калитку в сад.
— Где там ваша яблоня? — спросила она.
На небольшой полянке между грядками были навалены игрушки. Крошка Жасмин показывала на одну из них, а Артур послушно подбрасывал ее в воздух. Девочка смеялась, мальчик гордился собой и очень старался.
Одри сидела на крыльце и со скучающим видом наблюдала за происходящим.
— Джон-то, старый хрыч, вместе с Джеймсом отправился помогать Фрэнку с загоном для альпак, — пояснила Бренда. — А мы пока приглядываем за мальчишкой. Он хороший ребенок.
— У нас с Тэссой будет пятеро детей, — немедленно проинформировал окружающих Эллиот.
— Да ты заленишься, не доделав и первого, — покачала головой Бренда, провожая Тэссу к яблоне. — Что это на него нашло?
— Чудеса местной флоры, — ответила она, — прочитаете завтра в «Расследованиях». Мы как раз шли к Камиле.
— Что ни день — то новое сумасшествие. То покойники требуют развода, то бездельники женятся на инквизиторах.
— То враждующие старички заводят ферму с альпаками, — поддакнула Тэсса.
Под беспокойным взглядом Эллиота она срубила высохшую ветку и оттащила ее за забор, на улицу, чтобы потом убрать ее оттуда.
При этом Эллиот даже сделал попытку, довольно вялую, помочь ей.
Вот уже действительно всесильная магия любви.
— Милая, — заговорил он, как только они последовали дальше, — меня покоряет твоя доброта, но не слишком ли ты стараешься?
На памяти Тэссы доброй ее пока еще никто не додумался называть.
— Ну, — ответила она философски, — чем-то же надо тут заниматься.
— Ты удивительная, — воскликнул он восторженно.
И как это только Камила выносила его так долго? В эту минуту их нагнала Мэри Лу, спешившая в пекарню.
— Приветики, — оживленно сказала она. — Тэсса, не хочешь корнуоллского пирога? У меня осталось еще немного.
— Ты должна испечь для нас самый пышный свадебный торт! — заявил Эллиот.
— Свадебный торт? — переспросила Мэри Лу с недоумением. — Какой еще свадебный торт?
— Для нас с Тэссой, — и он на правах жениха по-хозяйски обнял невесту за плечи.
Вытаращив глаза, Мэри Лу остановилась посреди дороги как вкопанная.
— Боже, — произнесла она, — ты поэтому с топором?
— Почему поэтому? — в свою очередь остановилась Тэсса. — Как мой топор связан со свадебным тортом?
— Ну… защитить Эллиота от Фрэнка, например. Он же его пришибет как муху.
Подняв бровь, Тэсса скептически усмехнулась.
Неужели Мэри Лу думала, что она не сможет остановить Фрэнка голыми руками?
— Он и правда может разозлиться, — забеспокоился Эллиот и тут же добавил упрямо: — Но я все равно ни за что не откажусь от тебя, лапуль. Наша любовь делает меня бесстрашным.
— С ума сойти, — выдохнула Мэри Лу. — Ущипните меня кто-нибудь. Мне кажется, я брежу. Тэсса, ты правда собралась за него замуж? Это же бездельник Эллиот, от него даже Камила отказалась!
— Камила была ошибкой, лапуль. Только не вздумай к ней ревновать.
— Не буду, — пообещала ему Тэсса. — Мэри Лу, мне надо идти.
— А, — вяло отозвалась она. — Ну пока. Забегай, если захочешь пирога.
— Мы забежим, — заверил ее Эллиот.
Камила им не обрадовалась.
— Ну? — холодно процедила она. — Зачем явились?
— У меня есть новости для твоего издания, — сказала Тэсса и зашла внутрь, оставив Эллиота снаружи. — У нас на кладбище выросло дерево любви.
— Издеваешься?
Тэсса открыла дверь. Эллиот так и топтался на крыльце.
— Скажи ей, — велела она.