Пузико было округленьким и торчащим, но никак не могло вмещать столько еды, поэтому я, не доверяя собственным глазам, переводила взгляд с блюда на пикси.
— А, не бери в голову, на, — малышка лениво качнула ручкой, — выпечки я могу съесть целую гору. Волшебство!
— Ты так любишь блины?
— Да за эти пол тарелки она работала бы на тебя месяц. В Холмах выпечка совсем не получается. А малышня по ней с ума сходит.
Кортес тоже сошел на стол и теперь чиркал клювом о столешницу, по-своему готовясь к обеду.
Я поставила на стол мисочку с морковкой и зернышками для попугая, а я сама начала размышлять, почему мы так мало знаем о народах, живущих за Завесой. И как сильно они от нас отличаются.
Мама рассказывала, что на третий-четвертый год появления фэйри, в интернете начала исчезать информация о волшебном народе. Сначала это не заметили, а потом стало поздно. Известные исследователи, филологи и искусствоведы подписали меморандумы о неразглашении, знаний стало все меньше, а слухов и предположений все больше. Люди столкнулись с тем, что полученные знания сказочным образом испаряются из памяти, от общения с жителями Холмов остается только восторг и жажда увидеть их снова.
После обеда меня начали приводить в порядок. Создание прически у Файн заняла почти час, зато волосы легли волосок к волоску, локоны подпрыгивали как живые пружины. Накраситься она мне тоже не дала, с воодушевлением кружа вокруг моего лица и работая мазками как истинный художник.
В комнате для гаданий висело огромное настенное зеркало, которое прежняя мадам Лавайет предпочитала занавешивать во время прихода посетителей. Я сдернула шелковую накидку и прикрыла ладонью рот, чтобы не закричать от неожиданности.
— Не размажь помаду, хозяйка, — строго сказала Файни, оттаскивая мою руку.
В серебряной поверхности отражалась настоящая кукла. Не просто хорошенький вариант прежней гадалки, а по-настоящему красивая девушка. С огромными испуганными глазами и каскадом роскошных белокурых волос.
Подвело немного тело, более крепкое, чем ожидается при такой мордашке. Тем более кушак подчеркнул некоторые его извилины. Но мое похудание не могло не радовать. Я выглядела…
— Сладко. Мы переборщили, — мрачно резюмировал попугай.
— Зато на Дэс совсем не похоже, — защитила свое творение пикси, — и Йовиль будет в восторге. Идеальное попадание в его вкус, я старалась.
Тут уже застонала я, лихорадочно соображая, как исправить ситуации, но ничего не приходило на ум, кроме как обмотаться платком. Потому что времени совсем не оставалось.
В отчаянии я схватила железные браслеты и надела под рукава, их Кортик оставил удлиненными. Пришлось только чуть-чуть поднять выше, под самые локти, скрывая за кружевом.
— Йовиль будет недоволен, — ахнула пикси.
— У меня должна быть хоть какая-то защита, — возразила я.
Когда мы открыли дверь на трезвон входного колокольчика и вышли навстречу Бейту, брату Файни, маленькая пикси вдруг зажмурилась и обсыпала меня с ног до головы блестками.
Кортес, сделавший себе повязку на голову из черного кружева, оторванного от подола платья, сплюнул:
— Гламур. Теперь ты, Дэс, выглядишь на наркотик для любого сида. Зря ты взяла девчонку под опеку, чует мое сердце, добром это не закончится.
Повязка прятала его узнаваемый какадушный хохолок и впервые попугай открыто и гордо сидел на моем плече.
А вот Файни внезапно расплакалась:
— Я стараюсь, на, изо всех сил для тебя, Дэс, а он только бурчит и бурчит, ругает меня постоянно.
— Вы чего мою сестру обижаете? — Бейт добавил огня в раздувающийся прямо у моей двери скандал.
Я только открыла рот, чтобы всех успокоить, как серая здоровенная кошка взвилась в воздух, норовя скинуть с меня Кортика.
И мы впервые увидели, что значит разозленные пикси.
— На! — закричала Файни, тыкая в кошку откуда ни возьмись взявшейся длинной булавкой.
— На! — подхватил Бейт, полосуя серые уши половинкой лезвия для бритья.
— Помогите! — завизжала кошка, сбитая в прыжке, мельтеша лапами перед окровавленной мордой, пытаясь сбить летунов. Но скорость пикси оказалась намного выше возможностей серого хищника, и напоследок зашипев, кошка развернулась и скрылась в деловито двигающейся толпе людей.
— Ннничего себе, — с трудом выговорил какаду, — это кто?
— А кто его знает, на? — равнодушно заметил Бейт, пряча лезвие и поправляя безобидную зубочистку, которую он носил на поясе. — Вроде местная кошка. Человеческие звери все себе на уме, никогда не знаешь, чего от них ждать.
Он сделал круг вокруг меня, так и стоявшей с открытым ртом:
— У*, как у Дэс личины получаются. Слышь, подруга, а ты ничего, на. И сеструха вон какая довольная, гламура много дает. Значит, ты ее хорошо кормишь.
— Блинами, на, — жмурясь, сообщила малышка.
И Бейт врезался в прохожего.
— Тебя кормят блинами, а обижают только на словах? — попытался резюмировать Бейт, выровняв полет.
— Щипанный меня критикует, — сдала Кортеса Файни, — а хозяйка добрая, дружит со мной, на.
— При блинах и официальном статусе ты жалуешься на мелкие придирки конкурента, с которым вы делите внимание хозяйки? — тоненький голос парня приобрел жужжащий злой оттенок. — Я тебя, разбаловал, сестра, на. Ты ненадежная. Полетела к другому сиду и разочаровала Йовильруха.
Файни зарыдала в голос, у этой девочки слезные железы были всегда в какой-то пугающей готовности.
Я цапнула в воздухе ее трепещущее тельце и закинула на плечо.
— Файни, перестань жаловаться, а то я тоже начну тебя критиковать. А ты, Бейт, лучше объясни мне, почему твою сестру не захотел больше нанимать Йовиль.
Кортес захекал. Бейт взвился вверх и на некоторое время исчез из вида. Так как я понятия не имела куда идем, пришлось остановиться и завертеть головой.
— Ты сейчас поймала пикси рукой, — сдавлено сказал попугай. — Обычно они интуитивно уворачиваются, опасливы как зайцы летом. Они уже поняли, что ты добрая, но теперь пикси окончательно занесут тебя в список безобидных.
— Это значит я от тебя, Дэс, вообще опасности не ощущаю, — зачастила малышка, — ты не волнуйся, я тебе использовать не сильно буду, на. Мне с тобой хорошо. А с Йовильрухом я сама виновата была. Хозяин рядом стоял, а флеру Шиэла поддалась. Показала, что он больше нравится или намного сильнее хозяина. Но Шиэл такой красивый, такой мудрый, я не специально.
— Эта дурища влюблена, на, — рыкнул, как оказывается, внимательно нас слушающий сверху ее брат, — а, следовательно, ее хозяин уязвим. И не говори потом, что тебя не предупреждали! Мы пришли, моя работа выполнена, на. Это ресторан «Поющие Леса». Принадлежит летним. Хозяин внутри.
И он с разгона впечатался сомкнутыми ногами в дверной звонок.
Глава 13. Летнее гостеприимство
В узком неприметном переулке не было даже фонаря. Торец дома украшала широкая дверь без малейших признаков замка. Ресторанной вывески тоже нигде не было видно. Какие бы ни были по характеру летние фэйри, любителями публичности они точно не являлись.
— Кто?
Крошечное оконце открылось и в нем что-то замельтешило.
— Помощница Йовильруха и сопровождающие. Он нас ждет.
Надеюсь у меня получилось достаточно уверенно, с долей чванливости. Я понятия не имела как может себя вести человеческая девушка, то ли кукла, то ли секретарь на посылках, но надеялась, что попала в образ.
За дверью зашептались, она задрожала и начала открываться.
Бейт ни с того, ни с сего пытался усесться мне на голову, прямо в прическу, но выглядеть чучелом с гнездом в волосах мне не хотелось, да и кто он такой, чтобы на мне рассиживаться.
Поэтому я махнула рукой, смахивая наглого мальчишку, и сделала шаг в проем.
По обе стороны от входа стояли кадки с деревьями. А встречали нас две девушки, изящные, со слабо зеленоватой кожей, с ветками, украшающими головы наподобие венков. Дриады. Одна в опасно коротком платье, другая лишь в набедренной повязке. Обе двигались легко и завораживающе плавно.
Длинный пальцы завершались полупрозрачными когтями. Глаза то успокаивали почти обычным цветом травы, то вдруг как туманом заполнялись чернотой, захватывающей всю область глаз, включая белки.
Пришлось сделать над собой усилие, что не шарахнуться от страшноватых привратниц.
— Я провожу, — певуче сообщила более прилично одетая. Она вежливо улыбалась, но глаза оставались холодны, я ей определенно не нравилась. И она заметила мою первую пугливую реакцию.
На звук закрывающейся за нашими спинами двери я оглянулась и увидела, как вторая девушка уверено заходит прямо в дерево, мягко растворяясь в листве.
— Поторопимся, — пропела сопровождающая, — вас давно ждут. Йовильрух спрашивал дважды.
И ввела меня в зал вполне привычного человеческому глазу ресторана. Примерно дюжина круглых столов, белоснежные скатерти, горшки с растущими в них цветами.
Большинство столов еще пустовали. А за двумя-тремя занятыми сидели сиды. Прекрасные, с благородными эльфийско-ангельскими лицами. Они тихо разговаривали, колокольчато смеялись, не обращая на нас ни малейшего внимания.
А по залу еле заметно летал флер, естественный как дыхание. Летние не удосуживались его убрать полностью.
— Тебе поможет мой гламур, Дэс, — сообщила мне в ухо Файни, — видишь, на, какая я полезная, да, хозяйка?
Йовильруха я увидела сразу и замерла в восхищении. Благородный сид располагался за ближайшим ко входу столом и рассеянно перелистывал меню. Длинные изящные пальцы скользили по листам, словно лаская бумагу.
Только мизинец левой руки был некрасиво искривлен, почти вывернут. К моему удивлению фэйри не прятал этот недостаток.
Сама я несколько раз видела повреждения руку людей. И всегда, всегда мужчины и женщины стыдливо скрывали травмы: прятали в карманы, носили длинный рукав. Здесь же сид относился к своим пальцам с равной степенью равнодушия и уверенности.
При моем приближении он поднял голову. Никакой иллюзии на нем не оказалось, словно светящиеся изнутри точеные черты лица смотрелись строго, текучие волны шелковых волос по плечам и бездонные омуты темно-зеленых глаз довершали волшебную картину.