Я чуть не выронила подушку, которую усиленно взбивала.
— Но ты же меня не отдашь?
Когда говорят «не успела моргнуть», наверное, именно это имеют в виду. Только что Брэн сидел на стуле, а в следующее мгновение он стоит рядом.
От принца веяло яблоками и озоном, словно в саду после грозы. Меня обняли вместе с подушкой, не обратив внимание на такую мелочь.
— Когда я впервые тебя увидел, ты сияла свежестью и интересом. Настоящая человеческая девушка из тайных мечтаний. На долю секунды мне тогда показалось, что я заинтересовал спутницу Йовиля.
— Я подумала — ты выглядишь как принц из сказки. И я была не спутницей, а работала по контракту.
— Да, я узнал это от Кортика, когда он за мной прилетел и попросил тебя найти. Я так обрадовался твоей свободе, поверить не мог. Он расплатился за помощь, но я пошел бы и так. Огонек, я так мучился после ухода из сада, думал, чужая ты, а забыть не мог. Даже испугался, думал, зависимость подхватил.
— Кортик расплатился? Чем? — растерялась я, заерзав в твердой хватке.
— Это тайна договора. Я не против рассказать, но сначала спроси у птицы.
Меня подняли и осторожно усадили на укрытые шелком колени. Я давно заметила, в движениях и касаниях Брэн удивительно нежен, будто я хрупкая скорлупка и могу треснуть от неосторожного движения.
Стройный и высокий, он не выглядел громилой как тот же Зола, но почему- то воспринимался мощным, удивительная особенность восприятия при всей ловкости и гибкости наследника Осени.
— Спрошу. Представляю как они сейчас с Файни переживают. Надеюсь, Каурух им все расскажет про Суд и консорта. Я все равно никуда не побегу,
— упрямо сказала я и положила голову на мужское плечо, — Человеческой полиции будет сложно объяснить про знакомство с консортом и как я оказалась в Посольстве. Скорее всего скажут, что я глупая, зависимая от фэйри кукла, да и доказательств у меня совсем нет. А вот королева мне точно поверит, я же сид. И при любом раскладе больше не пустит консорта в мой мир, опасаясь дальнейших бесчинств. Правильно?
— Правильно, огонек, — он поцеловал меня в висок, — ты думаешь о справедливости для других. А кто подумает о тебе?
— Ты, — рассмеялась я, — ты мой Защитник и подскажешь что мне делать в непонятной ситуации. Я хитрая?
— Сообразительная.
— Красивая?
Он помолчал, провел пальцем по моей шее, мгновенно среагировавшей мурашками и сказал:
— Я дышать нормально не могу, когда смотрю на тебя.
Горячая рука прошла вниз по плечу, сжала локоть, погладила бедро и плавно опустилась на коленку. Мы оба смотрели на его ладонь, обхватывающую круглую чашечку, белеющую под рваными остатками ткани, когда-то называвшейся симпатичным платьем.
От его руки по коже побежал озноб, а рука перешла на соседнюю коленку и погладила ее.
— Какая маленькая. Храбрая. Беззащитная.
— Дэс, снимешь блокиратор?
Я стянула амулет с шеи, разжала пальцы, и он с тихим стуком выскользнул на пол.
Кожа потеплела почти мгновенно. Тонким ласковым одеялом меня окутал флер, просачиваясь сквозь поры, выплескивая магию вовне. Только сейчас я поняла, как удержание магии сковывает тело, то-то сиды в нашем мире кажутся слишком отстраненными. К дурному характеру расы примешивается еще и некомфорт от постоянного сдерживания. Интересно, я когда-нибудь начну себя ощущать фэйри?
— Завтра мы окажемся во владениях Королевы Литаль, она любит называть себя Лит, но при мне не посмеет.
Я вздрогнула, обсуждать политику совсем не хотелось. Во всем мире в эти минуты самым главным стало медленное, поглаживающее движение его руки. Я уже знала какое удовольствие может принести его касание, как дрожит струной и поет тело под чуткими пальцами сида.
Муркнув что-то бессвязное, я поцеловала упрямо выдвинутый подбородок, намекая на готовность к продолжению.
Не знаю, чем станет для меня завтрашний день. Радостью или разочарованием, я давно перестала пытаться хоть как-то предугадать будущие события, просто реагировала, пытаясь вынырнуть из мутной воды загадочных событий.
Но пока они развивались не в мою пользу. В поисках справедливости с упорством самоубийцы шагала и шагала в неизвестность, держать за единственный возможный якорь — осеннего принца.
— Не верь ни единому ее слову, — шептал Брэнд.
Какому слову? Чьему? Я с трудом открыла глаза, сознание продиралось сквозь негу в покачивающих объятия освобожденного флера.
— Тебе за ночь придется научиться контролировать флер, — продолжил сид, — лучше всего это делать на ярости, но у нас некому подстраховать и место плохое, незащищенное. Иначе любой срыв в присутствие королевы засчитают как опасную атаку и запишут в должники. А дальше спровоцируют на ошибки и останешься при Дворе пока не надоест королеве.
От моего платья не так много ткани осталось. Под шепот низкого, до мурашек пробирающего голоса, я продолжала осторожно целовать подбородок, чувствуя, как расстегиваются одна за другой пуговички от воротника к поясу. Теплое касание прошло вдоль лямки бюстгальтера и углубилось под кружевную ленту.
Подушечка пальца коснулась напряженно сжавшегося сосочка, медленно обвела по окружности, мягко поддавливая, цепляя и двигая чувствительную кнопочку.
В воздухе засияли желтые искры, я ловила ртом воздух. Рваные звуки вздохов, моих собственных ошеломленных вздохов, разнеслись по комнате.
— Начинай удерживать флер, — вдруг сказал Брэн.
От неожиданности я дернула ногами, но тяжелая рука жестко удержала меня за коленки.
— Убирай флер, Дэс. Надо потренироваться. Попробуй.
Рука обхватила окружность груди, едва покачивая, так чтобы сжавшаяся в ноющий камешек вершинка потерлась о середину ладони. С ума сойти.
— Не могу, — жалобно выдохнула я, откинув голову и прикусив нижнюю губу.
— Должна. Постарайся, огонек, ты сможешь. Или ты хочешь попасть в вечное услужение Весне?
— Не хочу.
Резким движением Брэн сдернул с моих плеч остатки платья. Треск материи и ощущение прохлады внезапного освобождения от белья. Сид посмотрел на беззащитно белеющие окружности и крепко огладил меня горячей рукой. Впечатывая покалывающим флером, соединением прохлады и острых горячих уколов.
Болезненное удовольствие немного прояснило марево в голове, я попыталась сосредоточиться. И Брэн почти не мешал, тут же остановив сбивающие ласки.
Магию я подбирала словно подол раскинувшегося платья, собирая, укладывая сборками, подтягивая к себе. Слушалась она неохотно, пытаясь выскользнуть и растечься расслабленной волной.
Немного было обидно видеть и ощущать флер Брэна, плотно укутывающий нас обоих, но фэйри сидел с отстраненным лицом, явно сохраняя контроль над ситуацией. И я доверилась.
Закрыв флер на поверхности кожи, я сцепила зубы, ощутив возобновившиеся бесстыдные ласки.
— Королева Лит какая по характеру? — чуть нервно спросила я.
— Милая, легкомысленная, жестокая, непредсказуемая. Весна.
Он скосил на меня сияющие двухцветьем глаза и еле заметно дернул чувствительным ухом, когда мой ноготок царапнул нежную кожу за ним.
Я постараюсь, я смогу говорить, удерживая флер и при этом проводить носом по его шее, дышать на прядающее ухо, пальцами вплетаться в шелковые волосы. Так что посмотрим кто кого. Хочешь меня научить, сид? Тогда уж надо играть честно, наравне.
— Брэн, уберешь флер?
Он посмотрел прямо. Медленно провоцирующе улыбнулся и убрал волшебную ауру. Только я и он. Все честно. Почти.
Я наивно улыбнулась и поерзала на его коленях.
Мы смотрели друг другу в глаза. Оба без иллюзий, сдерживая распирающую изнутри магию, полуодетые, но душевно обнаженные.
Принц фэйри, за короткое время ставший моим якорем в море неизвестности, по иронии судьбы — хаос, который оказался единственной стабильностью. И я, сид, считающая себя человеком, переменная величина, отторгающая Дворы, страннорожденная, не нашедшая себе место в Мирах и боящаяся Купели.
Нас ничего не связывало, кроме тяги, которую мы испытали при первом же взгляде. Тонкие ниточки от сердца к сердцу могли порваться в любое мгновение, после первой же проверки на прочность, но пока мы были вместе.
Я потянула шелковую одежду с плеч Брэна, открывая идеально гладкую кожу, медовым перламутром засиявшую в полутьме комнаты.
Он отбросил кусочек ткани, когда-то исполнявшую роль моего лифа. Ловя на себе пристальные, прикипающие взгляды, я стеснительно спросила:
— А у девушек сидов какие фигуры считаются красивыми?
Городская мода диктовала тонкие формы, для идеала мне пришлось бы сесть на драконью диету, но до нынешнего времени фигура меня не волновала. После Купели я стала намного красивее, черты стали четче, краски ярче. Но моя фигура по какой-то причине осталась крепкой, даже еще более выраженной. Уменьшившаяся талия резче подчеркнула полноту груди и ширину бедер.
Обнажение по пояс немного сбило меня с романтического настроения, испугав — не покажусь ли я Брэну… мясистой.
— У меня всегда был собственный взгляд на красоту, — сообщил принц, коснувшись кончиком пальца вершинки груди. Его внимание все больше приобретало голодные, даже хищные черты. — Как только я тебя увидел, понял — и в одежде, и без одежды ты то, что я хочу.
Целоваться, прижимаясь телами было остро хорошо. Я застонала, флер попытался рвануться наружу, сминая волевые барьеры, тело задрожало, сражаясь. Рядом дрогнул, глухо застонав, Брэн. Его ладони опустились на мои бедра и с силой прижимали мое трепещущее, вырывающееся из-под контроля тело.
Секунда, и прокусив губу почти до крови, я смогла усмирить магию. Упираясь лоб в лоб мы молчали, с трудом дыша, лаская один другого по плечам и груди. Становилось то холодно, то горячо. Но волны магии становились все спокойнее, я легко держала их в узде, не давая вырваться, щекочущие прикосновения внутри уже казались родными и знакомыми, выравнивались в такт дыханию.
Время от времени принц касался моих шрамированных браслетов, и от этого вдруг быстрее начинало стучать сердце. Так же как и касание его уха, явно нравилось моему спутнику.