Он резко скрестил руки и тут же развел их широко в стороны.
Серый туманный воздух Изнанки разрезало в тут же обвисшие лоскуты. Они трепыхались как саван привидения. Я думала, Брэн оборвет их руками, но осенний даже сделал небольшой шаг назад, почти впечатав меня в ограждение. И еще раз наискость взмахнул перед собой.
Прореха разошлась в стороны. С удивлением я заметила как края, слабо потрескивая пытаются срастись. Что бы там не повредил Брэн оно пыталось восстановиться это явно было не надолго.
— Яков! — крикнул принц. И в разрыве мелькнула чья-то фигура.
— Яков Вагнер!
Картинка стала четкой. Молодой мужчина, стройный, гибкий, лицо было плохо видно, но отчего-то он показался мне красивым. Незнакомец дрался со странным существом, намного превосходящим его по росту, половина которого вязкой слизью уходила в большую грязную лужу. Но даже оставшаяся половина доставляла магу немало хлопот. Тот прыгал и непрерывно бросался заклинаниями.
— Фомор, на! — пискнула Файни, которая, как я и Кортик, выглядывала из-за плеча Брэна будто древний воин из-за щита. Ладно, не воин. Как перепуганный крестьянин из подпола. В общем, одним глазком вполне можно, хоть и страшно.
На наших глазах мужчина, а, судя по всему, это и был Вагнер, сразил монстра очередной магической атакой. А затем подошел, и без задержки, довольно ловко начал что-то вырезать из поверженного тела.
Детали увидеть уже было почти невозможно, окошко в давние события почти полностью затянулось пленкой.
— Ингредиенты для заклинания добывал, как и в нашем Колодце. Насколько знаю, он во всех Холмах побывал, — задумчиво сказал Брэн. — Рассказывал мне, что готовит подарок для своей возлюбленной Мэб. Когда уезжал и меня обещал отблагодарить. Но не сдержал свое слово слабый человек, исчез.
Я потрясенно отодвинулась. Двести лет назад маг решил сделать подарок для любимой. Ездил по жутким местам, сражался с чудовищами, рисковал собой, собираясь порадовать королеву. Любимая его после этого, будучи сидом, тут меня ничего не удивляет, — убивает. А через много лет другой фэйри называет его «слабым», потому что смерть не дала магу выполнить обещание.
Действительно, неприлично поступил, Валь-де-Валь такое не поощряет. Осудим.
Я открыла рот, чтобы сыронизировать, но почувствовала боль от острых коготков. Кортес слезал с моего плеча вниз по руке, покачивался и подергивал лиловыми крыльями.
— Кортик, — я с подозрением осмотрела трясущегося от страха друга. Слишком хорошо уже его знала. — Если ты когда-то жил с Вагнером и на некоторые вопросы можешь отвечать, за тобой, случайно, охота не идет? Тебе маг ничего не передавал?
Какаду замер с занесенной лапой, его глаза округлились, потом быстро заморгали.
— Вспомнил что-то, — с интересом сказал Брэн, — он когда-то так на мой вопрос о Якове среагировал.
Попугай хекнул, присел, воровато оглянувшись. Особенно долго его взгляд задержался на сиде и пикси. Файни даже боевито подбоченилась в ответ. Наконец, лиловое создание щелкнуло клювом и прохрипело:
— Он кажется меня вместо записной книжки использовал. Но я же ничего не помню, как это может быть?
— Под заклинание попал, отсюда стал головой слабенький, — со знанием дела заметила пикси. — Ты у нас оказывается преступник, на, в бегах. К подружке моей в доверие втерся. Интересно сколько за тебя денюшек зимние дадут?
— Под ударом не только Кортик, за нами всеми зимние могут начать охоту, И за тобой — в том числе, — строго сказала я, — ты сколько времени с Кортиком вместе провела? Как ни убеждай теперь, а решат, он успел много чего рассказать. Все личные секреты Мзб тебе выдал.
У Кортика еще больше округлились глаза и раскрылся клюв. Пикси шлепнулась мне на сгиб руки и прижала ладошки к груди, глядя на меня с испугом.
— Мне?! Секретики королевы Мзб?! Наааа.
— Поэтому Кортика будем вместе прятать и защищать, чтобы никто о нем не догадался, — подытожила я, — вот только не пойму, почему перья приобрели такой странный цвет? Розового какаду не просто спрятать.
— Да это он только тут розовый, на! — заверещала пикси. — А в Мире Людей белехонек. А еще его можно выщипать для надежности. И рот заклеить. Еще чего удумал, гадкий сплетник, о Мзб слухи распускать! Да если бы я раньше знала…
— Розовый? Я лилово-фиолетовый! Сама сплетница — кто про Лит всю дорогу трындел!? — тут же заорал Кортик. — Как она раньше любовников меняла, а сейчас только с консортом этавосит!
Я поймала янтарный прищур глаз осеннего принца, он откровенно наслаждался. Мы стояли на границе Изнанки, весь серый мир лежал под ногами и звал любопытных путников шагнуть в пепельный Лабиринт, полный тайн и фантастических чудовищ. А мои приятели орали друг на друга в голос, увлеченно скандаля, будто никакой опасности рядом не было.
— Поэтому не во всех Холмах привечают малый народец, — сказал он, уловив мое внимание, — эмоции от них есть, но горькие, безумием можно заразиться, а шума и скандала до головной боли.
Он одним движением подхватил меня на руки, легко коснулся губами виска. А я не знала как реагировать. Сердце пело и тянулось, а разум брыкался, требуя держаться от сида подальше, следуя советам мудрого какаду.
Мне нужно серьезно поговорить с Брэном. И с Кортиком. И на всякий случай, с Файни. Со всеми поговорю, задам такое количество вопросов, что в следующий раз сами будут рассказывать все тайны мира, лишь бы опять на допросе не оказаться.
Снизу повеяло холодом, я прижалась к принцу ближе. Недавний переход на Изнанку оставил неизгладимые впечатления, поэтому в предчувствии второго раза глаза я закрыла сразу.
Раздался пугающий скрипящий звук, словно кто-то гигантский гнул ржавое железо. Старательно и упорно. Брэна отчетливо тряхнуло.
— Давайте, на, быстрее, — попросила Файни, — меня тошнит от осенней магии, сильно-сильно.
— Это не я, — голос принца звучал недоуменно. — Дэс, держись крепче. Я не знаю, что происходит. Придется бежать.
Слова сида произвели мгновенный эффект.
— Держись за него! — заорала пикси. — Мы ухватимся. Быстрее!
В ее словах была доля истины — до сих пор полагаясь на Брэна, я обеими руками держала малышей. Но сид редко на чем-нибудь настаивал, предпочитая справляться без просьб.
Слыша, как трещит ткань туники под когтями птицы, я расцепила ладони и крепко обхватила шею осеннего.
Рядом гулко упала одна из переборок.
— Гневается, — запищала Файни, прячась где-то в районе живота, — Лабиринт злится. И мы помчались.
Вокруг вилась и пела сумасшедшая магия осени, песок черкал по лицу и набивался в уши. А за спиной хлопало и ревело.
Древнему Лабиринту не понравилось разрывание материи прямо в его недрах.
Глава 41. Как вести переговоры с Весной
— Быстрее, принц, быстрее! — пропищала Файни.
Мы и так почти летели, но перехода все не было. Открыв один глаз, я попыталась понять происходящее. Брэн мчался вдоль ограды, попадал в тупики, разворачивался и бежал обратно. Изнанка зазывала его к себе длинными проходами, но он упорно двигался только по краю.
— Туды тебя в Купель, — просипел Кортик, смотря наверх.
Блеклая луна Изнанки налилась красным, дрогнула и моргнула, обретая вертикальный зрачок. Огромным злым глазом на нас смотрел Лабиринт.
В этот момент я подумала, а стоит ли вообще разгадывать секреты? Ну родилась я необычно, висит на мне заклинание давно исчезнувшего мага. Да и пусть его. Многие девушки мечтают о фэйри, прекрасных и далеких, жаждут получить шанс хоть одним глазком заглянуть за Завесу, разделяющую миры. А ведь я исполнила чьи-то самые затаенные желания. Посмотрела Холмы, поучаствовала в Суде, погуляла по Лабиринту.
И, вуаля, стала вообще не любопытной. С этой минуты меня можно сколь угодно очаровывать тайнами и соблазнять необычным, я даже бровью не поведу. Вцеплюсь в офисный стол и ни шагу от него, а еще лучше — куплю себе парабеллум, заряжу пулями холодного железа или что-там лучше подействует от фэйри, и буду отстреливаться при слове «Холмы».
— Кто-то летит, — заорал Кортик, выполняющий роль впередсмотрящего. Его черный ирокез щекотал мне шею, крылья били по груди.
На пепельно-сером небе появился рой быстро приближающихся точек.
Брэн надсадно закричал, вкладывая все силы, вытянул вперед руку. Прямо в ограде появилась воронка, пробивающая дыру в пространстве Изнанки. И мы буквально врезались в нее, по крайней мере мне в этот момент показалось именно так.
— Виват! — закричала Файни и полезла мне на плечо обозревать привычные окрестности обычного весеннего лабиринта.
— Ничего не виват, — мрачно сказал какаду. У него видимость была лучше, и Кортик первым заметил местную луну.
На нас, все также злобно, смотрел второй глаз, уже на этой стороне.
— Побежали дальше? На выход? — неуверенно предложила я.
Брэн кивнул и бросился по дорожке. Файни подсказывала ему, где поворачивать, причем ее мнение постоянно менялось.
— Не туда! На! Или туда?!
С той стороны, где мы покинули Изнанку, в небе опять показались точки.
Я почувствовала, как похолодала кожа осеннего. Слишком много сил ушло на заклинание и сопротивление воле местного хозяина.
На одном из поворотов впереди обнаружился зимний. Он задумчиво стоял, лениво покачиваясь на пятках белых кед и изучая штук пять дверей, россыпью сиявших вокруг.
— Эй, Вир’ригаш! — заголосила я.
Хитрая Лит манила зимнего дорогой в родной дом, по-прежнему планируя всех разделить.
Да вот только складывалось по-другому. Обнаружив нашу дружно бегущую компанию, а точнее россыпь орущих лиц, восседающих на Брэне, зимний не сомневался ни секунды.
Изящно развернувшись, он помчался рядом.
— Куда путь держим? — пиарщик прямо светился от радости.
— Скорее от кого! — ответила всклоченная и раскрасневшаяся Файни.
Она подпрыгивала, утрамбовывая что-то между мной и Брэном. Кортика нигде не было видно.