– О. А это допустимо? – осторожно спросил мистер Уотерс.
Он, безусловно, был готов сей же миг отправиться вслед за Фенеллой куда угодно, и репортерское чутье гнало его посмотреть на секретное место, но он вовсе не хотел потом отвечать перед королем Альберихом – тот показался ему суровым и страшным, да и королева у него не лучше.
– Если я зову – значит, допустимо, – сказала Фенелла, и он не смог возразить.
Мистер Уотерс все еще не имел представления о том, кем Фенелла здесь служит – или как это называется у фаэ? В конце концов он решил считать ее кем-то вроде фрейлины королевы. Или приближенным лицом – раз у Фенеллы был доступ ко всяким секретным местам и возможность провести туда человека.
Но она определенно имела власть. И самую сильную – над ним.
При мысли о том, что он проведет с Фенеллой наедине в красивом месте часть этого дня – о том, что Фенелла сама это предложила! – он снова начинал краснеть, на висках выступили капельки пота, а сердце билось с перебоями.
Пользуясь тем, что Фенелла шла вперед, не останавливаясь и не оборачиваясь, спокойная в своей уверенности, что он ни на шаг от нее не отстает, он достал из кармашка жилетки расческу и попытался пригладить волосы, надеясь, что этого нехитрого действия хватит, чтобы выглядеть прилично.
Фенелла вновь шла босиком – мистер Уотерс обратил внимание, что она скинула мягкие бархатные туфли сразу после того, как они покинули обеденный зал. Сегодня на ней было платье густого цвета осеннего неба, украшенное серебряной искусной вышивкой и поясом из того же металла. В распущенных волосах цвета воронова крыла серебрился тонкий обруч. Ее обнаженные руки то и дело мелькали в разрезах рукавов, и взгляд мистера Уотерса то и дело перемещался между ее щиколотками и запястьями.
Она была свободной и естественной в этом – ни грамма вульгарности. Мистеру Уотерсу, глядя на нее, тоже захотелось скинуть ботинки, однако наступать на колючую траву босиком он бы все-таки не рискнул.
Вдалеке слышался гулкий шум.
День был жаркий, и мистер Уотерс порадовался, что оставил в своей спальне сюртук. Захотелось закатать рукава рубашки, но тогда получилось бы, что он копирует мистера Мирта, а ему не хотелось никаких сравнений – он подозревал, что раз к Мирту здесь особое отношение, то и сравнение будет не в его пользу.
Задумавшись, он не заметил, как Фенелла остановилась, и едва не налетел на нее.
– Простите!..
– Тсс… – Фенелла прижала палец к его губам.
От нее пахло фиалками.
Мистер Уотерс с трудом подавил желание этот палец поцеловать.
– Мы пришли, – сказала она. – Теперь вы должны взять меня за руку, закрыть глаза и следовать точно за мной. Справитесь?
– Да, конечно! – возможно, слишком рьяно отозвался мистер Уотерс.
И только потом огляделся.
Шум, который он слышал раньше, исходил от высокого горного водопада, низвергающегося в реку. Фенелла повела его за собой – и, кажется, они шли прямо в него.
– Закройте глаза, – напомнила фаэ и крепко сжала его ладонь.
Мистер Уотерс послушно прикрыл глаза и осторожно пошел вперед, ожидая, что на него в любую секунду обрушится поток воды, но этого почему-то не произошло.
Зато словно бы сменился воздух – жаркий день, полный ароматов травы и цветов, остался позади, уступив место речной прохладе.
– Можете открыть глаза, – прошептала Фенелла ему на ухо.
Мистер Уотерс огляделся.
Они прошли сквозь водопад и оказались в тихом оазисе. Посреди росло большое ветвистое дерево – дуб или ясень, мистер Уотерс не был силен в ботанике, – трава изумрудно-зеленого цвета обрамляла берег тихого спокойного озера, на поверхности которого медленно качались головы водяных лилий.
– Разуйтесь, – предложила Фенелла.
Засмеявшись, она пробежалась по траве и грациозно подпрыгнула, взмахнув руками. В вихре юбок, рукавов и волос мистер Уотерс начал терять себя – и нашел снова, стоило ей взять его за руки.
– Здесь нет ничего, что могло бы поранить ноги, – уверила она. – И жилет снимите, он вас стесняет. Освободите себя. Здесь – самое сердце того, что вы зовете природой. Никто не побеспокоит нас, пока мы здесь.
Мистер Уотерс смотрел на нее как зачарованный. Потом в самом деле наклонился расшнуровать ботинки, аккуратно отстегнул подтяжки и снял носки, и сложил все поверх ботинок. Последним лег туда жилет. Снимать рубашку мистер Уотерс решительно отказался.
– Как хочешь! – улыбнулась Фенелла. – Идем же за мной. Я кое-что приготовила. Наконец ты сможешь отдохнуть…
С мистером Уотерсом никогда не происходило ничего подобного. Вспоминая позже часы, проведенные наедине с Фенеллой, он думал, что всему виной был свежий воздух – он не привык дышать такой чистотой, и у него случилось отравление.
Или – что вероятнее – все дело было в чарующей магии фаэ.
Фенелла приготовила все для легкого обеда, переходящего в ужин, – корзина с сыром, яблоками и орехами ждала в тени высокого ясеня. Фенелла наполнила кубки вином из бутылки синего стекла, и мистеру Уотерсу казалось, что та бездонна.
И это было то, о чем он не собирался писать в своей будущей статье.
– Эван, – пробормотал он, чувствуя, как от смущения его лицо покрывается пятнами. – Прошу… леди… зовите меня просто Эван.
– Это твое настоящее имя? – распахнула глаза Фенелла.
– Да…
– Я с радостью приму его, Эван. Но только если ты в ответ будешь называть по имени меня.
Он не удивился тому, что она перешла на «ты». Все в ней было естественно и первозданно, и не будешь же стремительной реке указывать, куда ей течь?
Его губы разомкнулись, произнося ее имя как заклинание:
– Фенелла…
Мистер Уотерс был человеком прагматичным и чуждым любой магии. Однако все, что окружало его сейчас, было, несомненно, исполнено самого настоящего волшебства.
Как и сама Фенелла.
Ее руки касались рук мистера Уотерса с тем наивным бесстыдством, которое может быть свойственно только истинной дочери природы, ничего не смыслящей в человеческих пороках. Она была столь естественна, что ему и в голову не приходило хоть в чем-то ее упрекнуть.
Он с трудом смог бы вспомнить, в какое русло текла их беседа – или на какие темы хотя бы примерно они говорили. Все, что он запомнил, – это то, как двигались губы Фенеллы, как плавно жестикулировали ее белые руки, как вздымалась под тончайшим бархатом ее полная юная грудь.
И глаза – ее прекрасные глаза, в которых он тонул.
Мистер Уотерс всегда был ценителем женской красоты (хоть и оставался при этом убежденным холостяком. В каком-то смысле это было единственно правильным решением), но Фенелла выходила за все известные ему рамки женской привлекательности и дозволенности.
Он не знал, что позволяли себе юные девы, оказываясь в спальнях своих высокородных мужей, но сомневался, что хоть одна из них смогла бы так легко и свободно поцеловать его.
И об этом он тоже не станет писать в статье.
Потом, когда мистер Уотерс лежал головой на коленях Фенеллы, а она напевно рассказывала ему древнюю историю, кажется, про то, как Мадар, сын Гвендолин, стал Королем-Медведем, он думал, что все счастье, которое только было распределено на Бриттские острова на ближайшие сутки, досталось ему – и он вовсе не намерен был им делиться.
Перехватив чертящую в воздухе узоры руку Фенеллы, он прижал ее к губам и спросил:
– А вот все эти твои истории… Это выдумка или правда?
Фенелла засмеялась. Волосы, которые служили ей плащом и прикрывали сейчас наготу, шелохнулись, как шелковая занавеска, вновь отвлекая мистера Уотерса от сути разговора.
– Почему ты спрашиваешь?
– Просто… Когда мы сидели там, в Ламмер-Море, потерпев крушение, Мирт сказал странную вещь – что ему все равно надо попасть в Холмы, потому что у него задание от Парламента добыть какое-то яблоко.
Фенелла чуть заметно напряглась и отстранилась.
– Абаллахское яблоко? – уточнила она.
Мистер Уотерс помолчал, припоминая.
– Да, кажется, абаллахское. Это же тоже какая-то легенда. Выдумка. Вот поэтому я и спрашиваю…
Фенелла подняла его лицо за подбородок и склонилась к нему.
– Ну конечно же, все это правда, мой дорогой Эван, – ласково сказала она. – И Озеро Владычицы Мелизандры существует. И яблоня, чьи плоды могут вернуть даже с того света. Более того, я уверена, что Трон Былого и Грядущего до сих пор стоит в самой чаще абаллахских лесов. Пройти туда нелегко, множество опасностей встанет на пути храбреца. Но тот, кто в конце концов сядет на трон, обретет такую власть, которая не снилась никому в этом мире!
Мистер Уотерс смотрел на нее, зачарованный, снизу вверх.
– Ты хотела бы там побывать? – вдруг спросил он.
– О да, – помедлив, ответила Фенелла. – Я очень хочу там побывать, милый мой Эван…
– Тогда, – пьянея от собственной смелости больше, чем от крепкого вина, произнес мистер Уотерс. – Тогда я отведу тебя туда!..
Фенелла наклонилась и поцеловала его в лоб.
И мистеру Уотерсу снова стало не до разговоров.
Плохие новости доносятся быстро – быстрее хороших.
И то, что дирижабль мистера Мирта не явился в назначенный срок в Эденесбурх, мы поняли очень скоро.
Надо отдать должное Ярду – они задействовали все свои возможности и по цепочке связались с полицейским в каждом городке, даже самом маленьком, лежащем на пути следования дирижабля. И вот что удалось выяснить – на середине пути дирижабль словно пропал! Его перестали видеть в небе, хотя до того его появление вызывало волнение и восторг.
Я не нахожу себе места.
Джон уверяет, что мистер Мирт и мисс Амелия вместе, к тому же с ними Поуп, а значит, они справятся с любой напастью.
Да и что им может угрожать?
Но если они разбились? Или дирижабль унесло далеко с маршрута, и они заблудились? Была такая страшная буря…