— Амели, ты куда? — доносится из-за спины голос Дюка. — Нас ждут Максвелл и Боа.
— Зачем они нас ждут? — и вот я опять иду на диалог.
— Пришло время заключить брак.
Останавливаюсь на месте и оборачиваюсь к Дюку.
— Пришло время заключить брак. — тупо повторяю я, дальше говорю скорее для себя, чем для Дюка. — Мне нужно на склады.
Разворачиваюсь и иду дальше.
— У нас нет времени. — летит мне вдогонку.
— Его всегда недостаточно. — говорю я и прибавляю шаг.
— Амели, стой!
Повышает на меня голос Дюк. И я срываюсь с места. Бегу так быстро, как только возможно. Поворот направо. Немного прямо. Ещё поворот. Ещё один. Дыхание сбивается, но через три минуты я оказываюсь перед складом. Отпираю огромные двери, на которые даже никто не повесил замок.
— О, нет. Здесь невозможно что-то найти.
Огромный ангар, разделенный на две части небольшой тропинкой посередине, а по бокам тысячи вещей. В основном это одежда и обувь. Боже, сколько Моров окончили свои жизни в стенах Скалы? От этих мыслей мерзкий холодок пробегает под кожей.
— Амели. — слышу я запыхавшийся голос Дюка. — Что тебе здесь нужно?
— Браслет.
— Браслет? Я не понимаю.
Молча вхожу в ангар и начинаю рыться в вещах. Сначала медленно, потом быстрее и быстрее. Не знаю, насколько хватит терпения Дюка. Но всё впустую, это словно искать иголку в стоге сена — невозможно. Нереально. Я с остервенением раскидываю чьи-то штаны, кофты, куртки, даже нижнее бельё.
— Амели, нам пора!
— Дюк? — слабый луч надежды пробивается сквозь тучи. Выпрямляюсь в полный рост и смотрю на Дюка. Надеюсь, я ему не совсем безразлична. — Я не доставлю никаких проблем на бракосочетании, если ты поможешь мне найти серебряный браслет с надписью "Сара".
Он тяжело вздыхает и спрашивает:
— Это браслет… Тони Аллена?
— Да. — не вижу смысла ему лгать. Он либо поможет, либо нет. Остальное неважно.
— Тогда ты ищешь не там. — проходит вглубь ангара. — Его мы поймали больше года назад. И вещи его примерно здесь. — останавливается на пару метров дальше меня.
Начинаем совместные поиски. Ищем и ищем, но всё безрезультатно. Неужели я даже это не способна сделать? Просто найти браслет? Но я не сдаюсь, мне кажется, что это безумно важно. Возможно, самая важная вещь в моей жизни.
— Амели, это бесполезно. Идем.
Но я продолжаю искать. Шаги Дюка разносятся эхом по ангару. Я роюсь и роюсь в ворохе одежды. Рука Дюка опускается мне на плечо.
— Его не найти. — он начинает меня поднимать, и тут я вижу отблеск света в куче одежды, он немного дальше меня.
Скидываю руку Дюка и бросаюсь к блеску серебра. Протягиваю руку и достаю… кулон в виде листа клена. Это не то, что мне нужно. С сожалением разжимаю ладонь, и он падает обратно.
— Амели?
— Да, я поняла.
— Смотри. — говорит Дюк.
Оборачиваюсь к нему и наблюдаю, как его огромная ладонь, которая до сих пор в крови, раскрывается, и оттуда на меня смотрит серебряная цепь с буквами на бусинах. Подхожу к Дюку и забираю вещицу. "Сара". Это точно его браслет. Улыбаюсь, и слеза скатывается по щеке. Я нашла. Тони, я сделала то, что обещала. Сжимаю браслет и смотрю на Дюка.
— Нам пора. — говорит он.
И я молча иду за ним. По дороге надеваю браслет на руку, он большеват, но не спадает с меня. Перекатываю бусины между пальцами, и это странным образом немного успокаивает. Я это сделала. Тони, если ты меня слышишь, или видишь, то знай, я нашла браслет твоей дочери.
В кабинете нас уже ожидает дядя, Боа и священник.
— Ты обещала. — говорит мне на ухо Дюк и остается за дверью.
И я выполнила второе обещание за день. Нашла браслет и без заминки прошла путь бракосочетания. Всё повторила за священником, и в итоге Боа надел мне на палец кольцо. Оно такого же цвета, как и браслет, но кольцо для меня ничего не значит, только то, что я изменила свой статус и стала Амели Уилсон.
Боа поцеловал меня, но я ничего не почувствовала, даже отвращения. Мне разрешили собрать необходимые вещи, те, что будут напоминать мне о родном крае. Хочу ли я помнить об этом городе?
— Мне нужен только мой рюкзак. — сообщаю я.
— Где он? — спрашивает дядя. Его лицо впервые за долгое время выражает удовлетворение. Он добился своего. Он победил.
— В камере. — единственное, что я хочу запомнить, находится там в рюкзаке в моем блокноте, на восьмой и двенадцатой страницах. Тони не видел, но я нарисовала его. Дважды. Один раз, когда он спал, это вообще-то странно, но я не смогла сдержаться и нарисовала его. А второй раз, его ожидание перед боем. Его бесстрашный уверенный взгляд и совершенно расслабленную позу.
— Я принесу. — сказал Дюк, который зашел сразу после того, как вышел священник, и снова исчез за дверью.
Я же осталась стоять в кабинете дяди. Но он и Боа больше не замечали моего присутствия, они во всю обсуждали свои общие дела. Как только Дюк вернулся и отдал мне рюкзак, он посмотрел на меня так, что я поняла, Дюк знает, что именно мне было нужно. Он рылся в рюкзаке. Забираю драгоценную ношу, и Боа тут же подходит ко мне со спины. Молюсь про себя о том, чтобы он не решил посмотреть, что его новоиспеченная супруга решила забрать с собой. Но он просто обнимает меня за талию, влажно целует в шею и говорит:
— Моя милая жена. Нам пора в путь.
Я не отвечаю, ведь от моих слов ничего не зависит. Боа и Дюк выходят, а мы с дядей остаемся наедине. Момент прощания.
— Амели, я искренне желаю тебе счастья.
Я смотрю на дядю и понимаю, что когда-то моё счастье действительно имело для него значение, но не теперь. Сейчас для него важна Мертвая война, и я думаю, с таким подходом он её выиграет.
— Спасибо. — отвечаю я.
— Через пару недель я навещу тебя.
— Ты покинешь стены Скалы? — в удивлении спрашиваю я.
— Да. Ради тебя, да. — говорит он, но я теперь прекрасно понимаю, что это всё не ради меня.
— Тогда до встречи, дядя.
— До встречи, дорогая.
Не было никаких объятий, никаких слез по-поводу моего отъезда. Ни у него. Ни у меня.
Закинула рюкзак на плечо, ещё раз бросила взгляд на браслет и вышла из кабинета, даже не обернувшись.
Сначала я даже не обращала внимания, куда именно мы направляемся. Я вспоминала дамбу. Но придя в себя, обнаружила, что мы спустились на средний этаж Скалы и ушли далеко вглубь помещений, которыми никто не пользуется, дальше нас снова ждал подъем наверх, но только не на лифте, а по грубо вырубленной в камне лестнице. И вот там-то и оказался выход из Скалы. Теперь я это знаю, но… уже поздно.
Дюк провожал нашу процессию до самого выхода. На страже этих ворот стояло около трех десятков людей дяди. Они молча разошлись, и сначала открылись тяжеленные металлические двери толщиной в полметра, не меньше, на подобии таких я видела в книгах, это что-то вроде дверей в хранилищах банков. Дальше мы уперлись в скалистую породу. Но и она с помощью какого-то механизма разошлась по сторонам. Дюк пожелал мне счастливой жизни, на что я ничего не ответила.
Мы покинули Скалу. Я, Боа и куча его людей. Как только за нами закрылась странная дверь, я сразу же обернулась назад. Но уперлась взглядом в камни. Вот почему никто не знает выхода и входа, его просто не распознать снаружи и практически невозможно найти изнутри.
Дальше наш путь продолжался через скалистую местность. Я не могла не бросить взгляд на водопад. В груди защемило. Быстро отвернулась, но Боа подмечал все мои движения, и думаю, он напомнит мне об этом. И о многом другом.
Дальше мы шли через лес, но стоило нам выйти на небольшую поляну, я заметила множество следов автомобилей, которые истерзали всю растительность, оставляя после себя колеи. Тут находилось ещё больше людей Боа.
В итоге, процессия из двадцати трех автомобилей уже на закате двинулась в неизвестный мне город, который станет моим домом на долгое время.
Новый этап жизни Амели Уилсон.
13. Флэнтон
Амели.
Сначала для меня было дикостью то, что я больше не являюсь гражданкой Скалы, и нахожусь за пределами стен родного города. Следующая удивительная вещь — это машина. Красивая черная металлическая махина, которая двигается, словно по волшебству. Впервые в жизни оказалась внутри такой штуки, раньше видела их только в книгах, и даже не подозревала, что когда-то поеду на одной из них.
Сижу одна на заднем сидении, сжимаю в руках рюкзак, это единственная вещь, которая принадлежит мне. Спереди расположился Боа и водитель, но они не разговаривали. Было достаточно тихо. Успокаивающее мурчание машины иногда перебивала рация, которая буквально каждые десять минут сообщала, что: "Путь открыт". Что это значит, я не понимаю, но неосознанно боюсь момента, когда рация замолчит. Значит, что-то пошло не так.
Но есть и положительное во всей этой ситуации, как только мы сели в машину, то Боа потерял к моей персоне какой-либо интерес. Надеюсь, это продлится как можно дольше.
Через пару часов поездки я уснула, но сквозь сон слышала, как неизвестный мне голос из рации сообщал одно и то же.
Не знаю, долго ли я проспала, но спустя время Боа разбудил меня. Как только я открыла глаза, то увидела, как мой муж зажал мне рот рукой, а к своим губам приложил указательный палец. Тихо. Спросонья я не понимаю, что происходит, оглядываюсь по сторонам. Я до сих пор в машине, но она больше не едет. Вокруг слишком тихо и темно. Рация молчит. Что случилось? Но я не решаюсь спросить и просто киваю головой в знак того, что поняла Боа. Он отнимает руку от моего лица и кивает на приоткрытую дверь. Выходит из машины, я делаю то же самое, не забыв прихватить рюкзак, который всё время лежал у меня на коленях. Стараюсь не шуметь, но кажется, что каждый мой вдох и выдох звучит громче обычного.
Мы в лесу. Тихое шуршание листвы. Полная луна, жаль, от неё немного толку, так как половина её прячется за тучами, и они постепенно скрывают оставшуюся часть ночного светила. Боа подходит ко мне и шепчет в самое ухо.