— Первый — это имя, выражаясь вашим языком, и, следовательно, он был создан первым и был самым усовершенствованным среди всех остальных. Дело в том, чем меньше цифра, тем сильнее Аномальный.
— Как вы это понимали? — подает голос Фрэнк. — Ну то, что Первый самый сильный?
— Так же, как и вы. По энергии. — пояснив это, Аномальная отмахивается от Фрэнка и продолжает свой рассказ. — В общем, мы пошли за ним и без раздумий удаляли все препятствия на своём пути.
— То есть убивали. — поправляю её я.
— Для нас всё было иначе. Мы делали то, что нам внушили люди — мы спасали планету… от всех. Без разбора и сожаления. В итоге мы нашли город, который стал нам пристанищем на долгие двадцать лет. Потом произошел переворот и Первого убили.
— Дай угадаю. — говорит Фрэнк. — Его убил Второй?
— Нет, это была я. Так же мне пришлось устранить и Второго, тем самым я заработала беспрекословный авторитет.
— То есть ты здесь главная? — спрашиваю я.
— Без сомнений. — отвечает она. — Мой народ называет меня Королевой Аномальных.
Что-то в её словах не вяжется, а кое-что звучит вполне разумно, но я не понимаю одного и поэтому спрашиваю:
— И зачем ты их убила?
— Мы не сошлись во мнениях. — пожав плечами отвечает она.
— Не завидую я твоему мужу. — говорит Фрэнк с неприкрытой долей иронии.
— Кому? — не понимает Королева Три.
— Аномальному, который живет с тобой под одной… — Фрэнк переводит взгляд наверх. — Крышей.
— Я здесь одна живу. — совершенно серьезно говорит она.
— Ну и славненько. — перебиваю я их. — Давай ближе к делу.
Моё вмешательство изрядно злит Аномальную, это видно и по её лицу, и по энергии, которая начинает вибрировать в воздухе.
— Не стоит так разговаривать со мной. Я могу передумать и просто поймать новых Моров, а ваши головы подвесить у входа в мой шатер.
Наступает тишина, и я чувствую энергию Три, которая становится спокойной, но немного грустной. Эта Аномальная как бомба замедленного действия. Её эмоции сменяют друг друга так быстро, как только это возможно.
Девушка переводит всё внимание на свои руки и, разглядывая их, продолжает:
— Если вы достаточно внимательны, то должны были заметить, что, проходя по нашей местности, вы не видели ни одного ребенка. Только взрослые двадцати пяти лет. Я не знаю, специально это или случайно, но люди сделали так, что мы не можем иметь потомство от себе подобных. Никак и никогда.
Она переводит на нас взгляд и говорит:
— Именно на этом споре мы с Первым и не сошлись. Двадцать лет назад девушка по имени Девять Шестнадцать вопреки всем запретам, встречалась с мужчиной человеком, она очень долго прятала его в захваченном нами городе, но в итоге их обнаружили и казнили обоих. Первый разрубил пополам его, а потом и её.
— Кровожадно. — говорит Фрэнк.
— Он сделал это в назидание остальным. И вы не представляете моё удивление, когда я увидела нерожденное дитя. Ребенок был очень маленький, но было ясно одно, Первый казнил беременную Аномальную. И только в этот момент я обратила внимание на то, что у нас ни у одной женщины Аномальной за двадцать лет не родилось ни одного ребенка. И я поняла, что дети возможны только от смешанных пар. Рассказала об этих рассуждениях Первому, на что он сказал, что нам не нужны дети, а я придерживаюсь другого мнения. Нас создали и получается, что мы первые и последнии представители своего вида. Мы не знаем продолжительность своей жизни, умираем мы только если нас убивают. За всё время не было замечено ни одной болезни… и…
— Ты предлагаешь нам… что? — опешив спрашиваю я.
— Нам нужны здоровые женщины и мужчины. Моры и люди для оплодотворения и вынашивания. — совершенно серьезно констатирует Три. — Думаю, люди вложили в нас стремление к продолжению рода и отняли эту возможность, даже не спросив. А я хочу, чтобы наш вид существовал и впредь.
— Ну… я скажу тебе, Тони, что этот плен куда интересней, чем предыдущий.
Отмахиваюсь от шуток Фрэнка и спрашиваю у Три:
— А вы не хотите просто мира? Обычного мира, где будут сосуществовать все вместе: люди, Моры, Аномальные? И каждый просто будет искать себе пару сам, по душе и по сердцу?
— Что это значит? — искренне удивляется она.
— Не знаю, как объяснить. Вот есть ли мужчина, который был бы тебе интересен? В плане физическом и моральном одновременно?
Она бросает взгляд на Фрэнка, медленно осматривает его и протяжно говорит:
— Допустим.
— А представь, что ты тоже ему интересна.
Снова взгляд на Фрэнка.
— Представила.
— И всё будет взаимно. — пытаюсь объяснить так, чтобы она поняла мою мысль. — Без принуждения. Все смогли бы создавать семьи так, как захотят и тогда, спустя время не стало бы больше Аномальных, Моров и людей, существовали бы только смешанные. Один общий вид, которому не нужно будет делить землю.
— Такого никогда не будет. — категорично отвечает Три. — Мертвая война нескончаема. И так или иначе, она будет длиться…
— Всё возможно. — перебивает её Фрэнк. — Тебе попался необычный Мор. Тони — сын Бенджамина Аллена и он может донести до отца то, что вы не хотите войны.
Три замолкает и снова рассматривает меня. Она думает. Кажется, я даже задержал дыхание, ведь от её решения сейчас зависит слишком многое.
— И что будет дальше? — говорит она. — Мир? Это же абсурд.
— Или реальность. — пытается убедить её Фрэнк. — Только та реальность, которой ты, к сожалению, не видела.
— Восемь, Пятнадцать! — громко говорит Три. — Уведите их и свяжите! — бросает взгляд на меня, потом на Фрэнка и говорит. — Мне нужно подумать.
— Не обязательно нас связывать. — произносит Фрэнк.
На это она улыбается, поднимается с места и идет к нам. Мы тоже встаем на ноги. Аномальная подходит к Фрэнку, не спуская с него взгляда, и встает слишком близко, вскинув голову она смотрит на него и что-то тихо говорит. Что именно мне не удалось расслышать.
Спустя тридцать секунд Восемь и Пятнадцать уводят нас. У них даже нет оружия. Хотя оно им и не нужно. Приводят нас в палатку, в которой я очнулся, садят меня и Фрэнка спинами друг к другу и связывают так, что выбраться невозможно, только если применить силу, но они почувствуют её и поэтому сразу прибегут.
Да и не нужно нам это. Ведь, если Три решит прислушаться к нашим словам, то это может наконец-то прекратить Мертвую войну раз и навсегда.
Но эти мысли плавно уходят на второй план. Прошло две недели, как нас выловили из воды. А сколько мы находились в ней так и останется тайной. Вспоминаю Скалу, а точнее Амели. Что с ней? Где она? Как она?
Как только выберусь из лагеря Аномальных отыщу её.
Обязательно найду.
16. Дорога
Тони.
Прошло уже четыре недели, но Королева Три так и не дала нам ответа. Каждый раз, когда она навещает нас, я задаю один и тот же вопрос: "Что ты решила?", и она всегда дает один и тот же ответ: "Я думаю".
На следующий день меня и Фрэнка переселили в такую же клетку, как и людей, мы находимся друг от друга буквально в десяти метрах. Предводитель Аномальных Три через день делает обход и, останавливаясь по ту сторону клетки, задает всевозможные вопросы, потом уходит к пленным людям и делает то же самое. Она, словно Маугли, вроде ничем не отличается от нас, но в то же время ей чужды тонкие материи, такие, как любовь, взаимопонимание, семья, долг и другие качества, из которых состоит человечность. Она как губка впитывает неведомую ей ранее информацию.
За всё время, что мы находимся в плену у Аномальных с нами обращаются вполне сносно, нас кормят, выводят в туалет, на ночь дают одеяла. Так же обращаются и с людьми, но без дозволения Три никто не смеет подходить к клеткам и даже разговаривать с нами, но я постоянно ловлю на себе взгляды фиолетовых глаз. А их энергия, это нечто нереальное, мне даже не нужно с ними контактировать, она странным образом напитывает меня до краёв.
Сегодня, проходя мимо клетки людей, Три услышала слово "нежность", нахмурилась и спросила у них, что же это за нежность такая, они как могли объяснили. Потом она направилась к нам и задала тот же вопрос. Внимательно выслушала и ошарашила меня и Фрэнка удивительным умозаключением, которое к нежности не имеет никакого отношения:
— Люди, Моры…вы очень странные. Моменты, которые я уточняю у вас, — она хмурится и продолжает. — Вы говорите мне практически одно и то же. Живете фактически по идентичным законам и канонам. Тогда почему вы развязали войну, в которой уничтожаете друг друга? Вы одинаковые, хоть… почему-то не видите, что убиваете себе подобных за землю, на которой и так слишком много места для всех нас.
Какое-то время мы просто молчим, смотрю в фиолетовые глаза, через которые передается вся неразбериха, что творится в голове у Три и говорю:
— К сожалению, я не обладаю ответом на этот вопрос. Власть, себялюбие, излишние амбиции, глупость, развращенность… слишком много вариантов для того, чтобы начать войну и всего один, чтобы её закончить.
— Что может её закончить? — практически шепотом спрашивает она.
— Жизнь. — не раздумывая, отвечаю я. — Все хотят жить, но за столь долгую войну мы забыли, что это такое на самом деле. Мы все просто выживаем. И как бы печально это ни звучало… мы стали принимать это за норму. Вы появились во время войны и даже не знали нормальной жизни, также как и люди, а те, кто застали мирное время, уже давно мертвы. Но мы… я помню, что такое жизнь без страха и боли, без лишних потерь и страданий. Всё это можно вернуть, но только если ты согласишься.
Она отходит на несколько шагов от клетки и расхаживает из стороны в сторону. Три раздумывает над моими словами. Так проходят минуты, но спустя это время она просто разворачивается и уходит в свой шатер. Прикрываю глаза и тяжело выдыхаю. Сколько она ещё будет думать? Для меня время не имеет особой ценности, а вот для девушки из Скалы имеет. И почему-то мне кажется, чем дольше я откладываю её поиски, тем тяжелее становится Амели. Где она сейчас? Что с ней?