Но я ничего не могу поделать, мне хочется почувствовать себя… нужной. Снова встаю на носочки и первой целую его. Лукас отвечает мне, и миллиард мурашек проносится по коже, под кожей. Его рука опускается мне на талию и нежно прижимает меня к нему. Это сладко. Полностью отдаюсь чувству, которое ранее не испытывала. Поднимаю ладони и осторожно касаюсь лица Лукаса, на это незатейливое действие он углубляет поцелуй, и я теряюсь в пространстве. Запускаю пальцы ему в волосы и слегка сжимаю. Поцелуй продолжается, чувствую себя более уверенно и на мгновение перехватываю инициативу, но спустя секунду Лукас забирает её обратно. Его вторая рука погружается мне в волосы, и новые мурашки начинают танцевать во мне. Лукас резко отстраняется, а мне хочется вернуть его обратно. Тяжело дышу, и, смотря на Лукаса, понимаю, мы не одни. Он до сих пор держит меня за талию, а в чертах лица не осталось былой нежности. Взгляд устремлен в сторону лагеря.
— Вот вы где. — слышу я голос Боа, и внутри все моментально холодеет. Как давно он здесь? — Что происходит?
Лукас бросает взгляд на Боа и отступает от меня в сторону, а потом встает передо мной. Сейчас он совершит глупость. Как только Лукас собирается что-то сказать, я вступаю в диалог сама.
— У меня голова закружилась, а Лукас помогает мне дойти до палатки.
С замиранием сердца наблюдаю за реакцией мужа. Кажется, что ему плевать, чем мы на самом деле занимались.
— Я сам провожу тебя. — в итоге говорит Боа.
Подходит ко мне и берет под руку. Удаляемся в сторону палатки, Боа что-то говорит, но я могу чувствовать только одно — обжигающий взгляд Лукаса, который смотрит мне вслед.
Что я наделала? Зачем поцеловала его? Это чистой воды сумасшествие, но… Чертово, но. Мне понравилось. Очень. А ему? Как на утро смотреть Лукасу в глаза? Но я всегда могу спихнуть своё поведение на укол Аннабель.
В палатке, слава богу, оказалось два спальных мешка и мне не пришлось делить с Боа постель. Мы расположились в разных частях шатра, и буквально через пять минут я услышала его мерное дыхание. Он уснул. А я не могу заснуть. Я даже не успела сказать Лукасу про Дюка и про его слова. Но и про это я тоже не думаю. Сейчас все мои мысли заключены в одном моменте. Будучи беременной, впервые поцеловалась. И с кем? С братом мужа, который помогал мне прятать труп моей сестры. Это вообще нормально? Конечно, нет. Хотя кто сказал, что является нормой, а что нет. Не чувствую, что это было ошибкой. На мгновение, но мне удалось ощутить себя живой, желанной, драгоценной для кого-то, не потому что я нужна для достижения цели, а потому что я — это я.
30. Когда произойдет катастрофа
Амели.
Следующий день прошел словно в тумане. Из-за бессонной ночи я проспала практически всю дневную дорогу. Вырывалась из сна лишь для того, чтобы сходить в туалет и поесть.
О разговоре с Лукасом не может быть и речи, ведь с нами рядом постоянно находятся Боа и Аннабель. Но произошедшее словно дамоклов меч висит надо мной, а я только и жду, когда он рухнет, и произойдет катастрофа.
Когда я увидела своего телохранителя с утра, то не знала, как вести себя. Полночи думала о том, что на поцелуй меня подтолкнул не укол, который ввела мне доктор, а я сама. Моё нутро после ран, нанесенных дядей, Дюком, Боа и остальными, собирается восстать из пепла и получить долю нежности. Разве я не заслужила этого момента? Даже если он и будет только один, я запомню его и пронесу сквозь время. Когда я вспоминаю поцелуй, то тут же ищу взглядом глаза Лукаса и каждый раз нахожу, кажется, он чувствует это. Чувствует меня.
Вечер уже позади, ночь полностью вступила в свои права, а мы не останавливаемся на ночлег. Это странно, поэтому я первый раз за день обращаюсь к мужчинам:
— Разве мы не остановимся на ночлег?
— Сегодня нет. — отвечает Лукас.
— Нам нужно запасное время, поэтому одну ночь мы проведем в машине. — сообщает Боа.
Ничего на это не отвечаю, но бросаю взгляд в зеркало заднего вида и тут же ловлю взгляд водителя. Глаза Лукаса бегают от меня на дорогу и обратно. Я должна рассказать ему о Дюке, но как? Когда появится время без свидетелей?
Всю ночь машины двигались по неведомому мне маршруту. Единственное, что менялось, так это водитель, на пару часов за руль сел Боа, а Лукас моментально вырубился на пассажирском сидении.
Спустя какое-то время я тоже провалилась в сон. Находясь на заднем сидении за спиной Лукаса, спустилась полулежа и сквозь завесу сна, именно в тот момент, когда перед глазами начал вырисовываться темный лес из кошмаров я почувствовала, легкое прикосновение к руке. Приоткрыла глаза и взглядом наткнулась на руку Лукаса, которая просочилась сквозь пространство между сиденьем и дверью. Мимолетная улыбка скользнула по моему лицу, и я сжала его ладонь в ответ, вновь погружаясь в сон.
Утро следующего дня наступило странно, меня разбудила Аннабель. Боже, как затекли ноги, руки, спина. Да я вся затекла. Тело ноет, а во рту пересохло.
— Вот, держи. — говорит доктор и протягивает мне пузырек с мутной зеленой жидкостью.
— Что это? — спросони спрашиваю я.
— Витамины для беременных. — с важным видом отвечает Аннабель.
Вот не нравится мне это слово. Беременна — звучит как неизлечимая болезнь. Но это не так, чувствую себя здоровой, просто устаю быстрее и чаще клонит в сон.
— А без этого нельзя? — интересуюсь, недоверчиво смотря на пузырек.
— Можно, но тогда ребенок не получит нужную долю витаминов и микроэлементов.
Опускаю взгляд на плоский живот и опускаю на него ладонь. Неужели там кто-то есть? Эй? Человек внутри меня, тебе нужна эта странная жидкость? Не думаю, что она вкусная, но тетя доктор, говорит, что это надо выпить. Будем пить или нет? Ответа нет. А я уж подумала, что она со мной заговорит. Она? Когда это я решила, что ребенок она?
— Амели?
— Да, давай. — забираю из рук Аннабель бутылек и бросаю взгляд на Лукаса. Он снова за рулем, а я даже не почувствовала, когда он отпустил мою руку и пересел. Замечаю мимолетную улыбку, пробежавшую по его лицу, и пытаюсь скрыть ответную, но доктор всё замечает. Она вообще глазастая.
Лукас говорит, что я буду хорошей мамой, может пришло время начать выполнять родительский долг? Открываю пузырек и опрокидываю содержимое в себя. Слегка горчит, но не слишком. Отдаю пузырек обратно и пытаюсь размять ноги. Несмотря на то, что я могу их вытянуть, толку от этого ноль. Пройтись бы.
— Может нужно остановиться? — смотря на меня через зеркало, интересуется Лукас.
— Если можно. — говорю я. Он действительно присматривает за мной. Его забота… всё это в новинку. Так странно, но до безобразия приятно.
Лукас берет в руки рацию и говорит: "Привал, тридцать минут". Боа в это время спит и не может возразить. Машина останавливается, без промедления выхожу из нее. Горы? Когда мы заехали на скалистую местность? Вдыхаю воздух полной грудью и медленно отхожу от машины. Здесь красиво. Дорога пролегает недалеко от обрыва. Подхожу к нему и замираю. Дежавю — обрыв. Сразу вспоминаю Тони, как он упал с дамбы. Не люблю высоту. Прекрасно понимаю, что сейчас другое время и место, но воспоминание давит на меня. Вспоминаю ту боль, и сердце уносится вскачь. Разворачиваюсь, чтобы вернуться назад и врезаюсь в Лукаса.
— Ты бы хоть топал. — хватаясь за сердце говорю я.
— Я и топал. — серьезно говорит он. — Но ты была где-то не здесь.
— Вспомнила, как Тони скинули с дамбы. Это был тяжелый день. — отмахиваюсь от воспоминаний, ведь с Тони всё хорошо. — Но сейчас не об этом. Нам нужно поговорить.
— О чем?
— О многом. — вообще-то я собиралась рассказать ему про Дюка, но эта информация уходит на дальний план. Чувствую, как щеки начинаю гореть, собираю храбрость в кулак и сжимаю его. — О том, что произошло на прошлом привале.
— А что именно произошло? — вглядываюсь в его глаза и не понимаю, он что, шутит? Или для него ничего необычного не случилось? А я дура, пытаюсь увидеть чувства там, где их нет? Да и что я знаю о чувствах, в этом я полный профан. Но я не сдамся, мне нужно понимать, только я испытала то, что испытала, или он тоже. — Я тебя вообще-то поцеловала.
— О, это я отлично помню.
— Я хотела сказать, что это…
— Было ошибкой? — подсказывает мне он.
На секунду опешила, но решаю сказать правду. Пусть он посчитает меня глупой, но, видимо, такая я и есть.
— Нет, думаю, это самое… верное действие в моей жизни.
Лукас делает шаг ко мне, и я вижу, что он злится. Такое выражение его лица никогда не было направлено в мою сторону.
— Не говори так. — смотря мне в глаза, говорит он.
— Хорошо, извини. — не понимаю, что происходит, но мне больно. Не физически, а морально.
— Да твою мать, не извиняйся. — говорит Лукас, прикрывает глаза и проводит ладонью по лицу.
— Хорошо. Не извини. — отступаю на шаг. — Я не думала, что ты разозлишься.
Обхожу Лукаса, но, слыша его слова, останавливаюсь:
— Я разозлился не на тебя и твои слова. Я злюсь на себя, на то, что я могу сделать из-за таких речей.
Стоим практически спина к спине. Мне жаль, что я не могу видеть его лица, но и развернуться не вариант, Боа вышел из машины и идет в нашу сторону.
— Тебе не все равно на то, что произошло? — спрашиваю и мне так хочется прикоснуться к нему. Взять за руку, заглянуть в глаза, но Боа уже в десяти метрах от нас, но я успеваю услышать то, что дает мне надежду.
— К сожалению, мне не всё равно.
Прикрываю глаза и сдерживаю улыбку.
— Пора ехать. — сообщает Боа и щелкнув шеей возвращается назад. Следую за ним, забираюсь в машину и откидываю голову назад.
— Свежий воздух пошел тебе на пользу. — говорит Аннабель. — Ты даже улыбаться начала.
И правда. Я улыбаюсь. Машина трогается с места, и мы продолжаем путь. Лукас и Боа изредка переговариваются между собой. Аннабель несколько раз пыталась начать беседу со мной, но каждый раз я отвечала односложно, и разговоры сошли на нет.