— «Верша справедливость»! — Пробормотал себе под нос Георг, наш девиз.
Наша «Фемида» — без весов и маски — действительно вершит справедливость.
Потому что правосудие уже не помогает.
— Да. «Верша справедливость». — Согласился я. — И значит… Обе, ко мне на пересдачу — завтра-же! А вы, молодой человек…
Георг засопел, но взгляд выдержал, хвалю!
— Запись не уничтожу! — Набычился он. — Все равно — выложу! Пусть скот знает, что…
А вот этого я не выдержал.
От моего удара, Георг согнулся вдвое, возвращая природе съеденное.
— Они — не «Скот»! — Колено «погладило» выпрямляющегося человека снизу в челюсть, отбрасывая спиной на кровь и останки «Туристов». — А мы — не «Пастухи»! Молод ты, повторять за старшими, их слова. Неправильные, грубые, лживые — слова.
Каждое мое слово вбивалось кулаком, а бить меня учили…
Георг, которого я отбросил от себя, приложился хребтом о ствол дерева и сполз по нему вниз, растирая текущую кровь из разбитого носа и рассечённой брови.
Девчонки молодцы — на помощь своему кавалеру не пришли, хотя кулачки и сжимались, а глазки метали молнии, грозя испепелить меня или, хотя бы отвлечь.
Георг, умница Георг! Вот не ожидал от него такой глупости! Кто, какая сволочь, «надула» ему в уши эти слова?!
Рассматривая костяшки — сбил, таки — я не отводил взгляда от его лица, все ожидая хотя бы тени понимания.
Нет.
Обида — есть.
А понимания — нет.
А вот девчонки — поняли.
— Мы ходим по самому тонкому льду, по самому острому лезвию… Самое сладкое, что окружает нас — БЕЗНАКАЗАННОСТЬ! Мы в силах уйти от любого наказания и наказать любого обидчика. Каждый из нас — уникален и каждый — одинаково проклят… От наших действий зависит жизнь. Думаешь, просто так появились эти… Это зависть породила их. Зависть. Страх. А может быть — Месть? — Я не надеялся, что мои отрывочные мысли, разлетающиеся сейчас в разные стороны, смогут правильно объяснить мои собственные чувства. — Мы вершим справедливость, Георг. Обычную, понятную людям, справедливость, не замахиваясь на высшие идеалы или материи. Даже наши особенности, не дают нам права на это. Мы не можем относиться к своим родителям, как к скоту. А человечество и есть — родитель. Глупый, жадный, напуганный своим странным ребенком… И родители заслуживают порки, однозначно. А вот оскорбления и пренебрежения — не заслуживает никто. Иначе всей нашей справедливости — грош цена… А теперь — уматывайте отсюда, быстро!
Подружки подхватили парня подмышки и испарились раньше, чем звук моего голоса растворился в голых ветках расположенного неподалеку леска.
«Стелла! Привет! У нас проблемка…» — Обрадовал я декана и приготовился выслушать очень многое, ибо было за что.
А когда она узнает, что за проблема, будет точно в своем праве выгнать меня, ко всем чертям, из Академии.
К моему удивлению, внимательно выслушав, Стелла даже бровью не повела, просто натравив на меня полицию и представителя «Фемиды» за компанию, видимо, чтобы я не расслаблялся.
«Фемидовец» на полянке появился минут через десять, а полицию пришлось ждать больше часа — пока они добрались до глухой полянки, на своих — то двоих…
Их неторопливость не только дала мне возможность обсудить все с проблевавшимся от вида останков, «Фемидовцем», но и подготовиться к всевозможным каверзным вопросам, со стороны правоохранительных…
Лейтенант — от криминалистов. Капитан — от «убойных» оперов. Пара прокурорских, как всегда в штатском. Кинолог с потешным спаниелем — лапочкой. Десяток рядовых из ближайшей воинской части — вот и все, кто собрался в этот час на поляне, среди застывшей крови, переломанных костей и свернутого, упс, продолжающего сворачиваться в рулончик тела.
Криминалист, со вздохом взял пробы крови и закрыл свой чемоданчик — основной подозреваемый на месте, на вопросы отвечает, запираться не собирается — не вызов, а лафа!
Кинолог, прикорнул, устроившись на поваленном дереве, подложив под пятую точку свернутый плащ.
Капитан, в окружении прокурорских, записывал мой рассказ и от руки, и на серебристый диктофон, недовольно морщась от налетающих запахов.
Довольный спаниель, азартно гонялся за мухами и рылся в земле, утоляя свои охотничьи инстинкты.
Все были довольны.
Все, кроме десятка рядовых, что бродили сейчас по поляне, собирая в большие черные мешки, остатки тел.
А ведь им придется их еще и обратно, на себе, тащить…
Жесть! Я бы тоже был недоволен! Дав себе пинка, договориться с «Фемидским», на тему «прохода», вдвоем — то мы его точно потянем! — Замер, понимая, что где-то облажался. Причем облажался — по полной программе.
— Можно перечитать показания? — Капитан от моей просьбы едва не заполучил инфаркт, а прокурорские поставили ушки на макушки и настороженно сунули руки в карманы.
Читая и перечитывая, снова и снова ругал себя.
«Туриста» — четыре!
Тогда…
Откуда взялось пятое тело?
То самое тело, которое я, по запарке, принял за «недобитого» и свернул в рулончик?!
А если было пятое, то кто скажет, что не было и — шестого!
Почесав затылок, обрадовал капитана.
Помните, в «Маски-шоу», все быстро бегали друг за другом?
Вот, после моих слов я наблюдал это воочию!
Досталось и кинологу, с собакой и десятку рядовых…
Да и мы, с «Фемидовцем», сделали пару кружков, вокруг поляны, благо капитан, обвинения в мой адрес пока не предъявлял, а писал все как свидетельские показания.
Шестой нашелся очень быстро — спаниель показал просто чудеса своего нюха и коротких, но таких быстрых, лапок! За сорок минут, собачка успела пробежать почти пять километров, по сильно пересеченной местности, в просторечии именуемой лесом и привела нас в лагерь, в котором, сладким сном праведника, раздувая палатку богатырским храпом, спал шестой.
От радости, десяток рядовых навалились на спящего с таким громовым «ура», что мужчина ракетой вылетел из палатки, зацепился ногой за жалобно завизжавшего спаниеля, упал, проехался голым пузом по погасшему костру, стукнулся головой об висящий котелок с супом и потерял сознание.
Прокурорские не прятали улыбок — есть выживший, а значит все не так и плохо!
Опер старательно делал вид, что он ничего не видел.
А «Фемидовец», снявший всю сцену захвата, на свой телефон, клятвенно заверил меня, что перешлет копию записи, едва вернется в офис…
Да, когда я говорил «Маски-шоу», я не имел в виду «Шоу Бенни Хилла», но вышло очень похоже.
Но, больше чем незадачливому бандиту, все обрадовались трем, семиместным внедорожникам, с забитыми багажниками.
Едва спаниель озадаченно гавкнул, замерев у одного из внедорожников, как прокурорские, взяли дело в свои руки, очень вежливо попросив меня, Артура и капитана удалиться и забыть о находках — в целях государственной безопасности.
Пожав плечами, мы — все трое — согласились.
Увидев наши приготовления, капитан «напросился с нами» — домой всем хотелось как можно скорее, а в свете последних событий, никто и никогда не будет искать двух «испуганных студенток Академии», что превысили предел необходимой самообороны, в отношении пяти вооруженных, взрослых мужчин.
Выбрав для финишной точки мою квартиру — и не далеко и места цивилизованные — подхватили капитана «под белы рученьки» и сделали шаг, убираясь с поляны под несчастный взгляд собаченции.
В моей «пустой» квартире нас ждала засада.
Стелла, Лиззи и Валентин.
Строгие, официальные, чопорные, в официальных академических мантиях, глубокого, фиолетового цвета.
Лязгающие зубами от холода и пытающимися сделать одновременно несколько дел — Выбраться из квартиры, согреться и найти, где у меня чайник…
Выбраться из квартиры им не давала защита, которую я придумал на досуге, после визита Альбы.
Согреться, кутаясь в шелковые мантии, не получалось ни у кого. И никогда…
А чайник у меня сгорел, и я его выкинул на помойку, делая кипяток в кастрюльке.
При моем появлении, защита отключилась и Стелла, взламывавшая дверь, вывалилась на лестничную площадку, тут же окутавшуюся белоснежными клубами пара.
— Как в детстве! Забегаешь с мороза домой, весь в клубах пара! — Умилился капитан, пытаясь скрыть улыбку и поеживаясь. — Только в детстве, холодно, все-таки, было на улице…
— Это что — система безопасности, такая? — С места в карьер, кинулся выяснять Артур. — Если — да, то дайте две! Одну в офис поставлю, а вторую — на дачу, бабушке!
После того, как входная дверь оказалась открыта, температура в квартире стала стремительно возвращаться к любимым мной, оптимальным 26 градусам тепла.
К моему счастью, без последствий, в виде выпадения конденсата и тому подобных прелестей — я уже и так, заманался проводку и краны менять! Ну и лампочки — до кучи…
Понимая, что сейчас меня спасет только горячий чай и присутствие капитана с Артуром, поспешил на кухню, к плите, кастрюльке и холодильнику с «вкусняшками».
Артур, с видом знатока ходил вокруг моей глыбы сапфира, облизываясь и присматриваясь.
Лиззи, пришедшая мне на помощь, уже через десять минут поспешила избавиться от академической мантии, успев заляпать ее смородиновым вареньем.
Валентин бодро общался с капитаном, а Стелла…
Судя по виду Стеллы, разговор, ради которого они ко мне приперлись, состоится даже в том случае, если небо упадет на землю.
Усадив гостей за стол в кухне, для чего пришлось едва-ли не за уши, оттягивать Артура от каменюки, а капитана с Валентином — вытаскивать с балкона, на котором они дымили не хуже двух паровозов, я уселся с «краешку» и приготовился ко всему.
Бежать — в том числе.
Вот, объясните мне, как, обычный, не очень теплый даже, круг малознакомых людей, умудрился так уютненько и неторопливо, надраться до полного безобразия?!
Вроде и выпивки у меня дома было не много — вина, пару бутылок, да коньяку — чуть по-боле…
Может быть, супруга капитана, которая приехала за своим благоверным, когда за окном было уже темно, привезла с собой?