Хотя нет… К этому времени я уже точно помню, что Артур сгонял к себе, за гитарой, а значит…
«…Ой-ё! Никто не услышит!..»
Значит за вином, для девушек, мы ходили с Валентином, что сопит в соседней комнате!
Или с Лиззи?
Я считаю себя абсолютно счастливым человеком — я не болею с похмелья. Совсем. При любом «смешивании», «накапывании» и «раскуривании», единственное, что мне угрожает на следующий день — сухость во рту, проходящая, после первой кружки кофе.
Потянувшись на надувном матрасе — ну не купил я себе кровать, не купил! — принялся вспоминать вечер, с азартом спаниеля, раскапывающего нору лисы.
Минут через десять, картинка пришла в норму и я схватился за голову.
Стелла со мной поговорила. Вызвала на балкон, отжала сигарету и вывалила на меня все новости.
Блин! Точно! Вот после этого разговора-то, мы и укушались в хлам, с подачи, к сожалению, моей…
Санти, Аша и Георг, вывалились в общаге, в двух шагах от Стеллы, возглавлявшей приемочную комиссию: общагу отремонтировали, но студни жаловались, что хреново.
Разумеется, увидев пусть и бывшего, но своего студента, с разбитой мордой и девчонок, с круглыми глазами и потерянными улыбками, Стелла устроила им допрос с пристрастием.
Может быть, все бы и обошлось, да только злополучная камера Георга, не вовремя пикнула, напоминая о полном разряде батарей.
«Прикрыть» свои мысли, не успели все трое, и Стелла устроила им разбор полетов — уж что-что, а работать по ассоциациям и ловить, когда человек совершенно расслаблен, наша декан умеет, не отнимешь.
Выплыл и я, и их план, и запись, как подтверждение.
И мое рукоприкладство, в отношении малолетнего — тоже.
А тут и я с ней связался.
Праведный гнев, коим пылало мое начальство, поутих, но вырывался наружу — дикой вонью.
Сперва, Стелла собиралась сдать меня полиции. Потом — «Фемиде». Потом — уволить, ко всем святым. Потом устроить торжественное сожжение, с факельным шествием.
К этому времени, все трое студентов уже понимали, что вляпались очень глубоко и только и могли, что вжимать головы в плечи, когда очередной «конструкт», свистел над их головами.
На мое счастье, первое, что сделал Георг — сломал чип памяти — едва Стелла отвернулась.
Второе его разумное решение — смыться — уперлось в проблему чистой одежды.
Оставив молодежь «чистить перышки», декан собрала «большую тройку» и пылая жаждой восстановить справедливость, кинулась ко мне домой.
И вот тут, у меня нарисовался первый вопрос: «Откуда, ключ от Моей квартиры у декана?!»
Попавшись на мою защиту, едва не замерзнув и дождавшись моего появления, «большая тройка» уже не хотела восстанавливать справедливость — слишком было для этого холодно — они решили наказать меня иначе.
Они решили впиндюрить мне классное руководство, или, кураторство, над группой выпускников. А в лаборанты — всунуть Георга!
Второй вопрос: «И что мне с этим теперь делать?» Так же меня мучил, как и первый.
А ведь был еще и третий вопрос, и четвертый…
Выбравшись из-под простыни, принялся натягивать одежду — гостей пора будить и выпроваживать — да и самому, курить хотелось и кофе — в любой последовательности.
Пока на цыпочках — кофе — нет, жратвы — нет, а значит чего зря людей будить, пробрался на балкон, по пути едва не запнувшись об Артура, спящего сидя и с блаженной улыбкой прижимающегося к сапфиру.
Подняв его же, валяющийся рядом телефон, сделал пару снимков — ведь ни за что же не поверит, пока не увидит.
Судя по прохладе и низко висящему солнышку, времени было часов шесть утра.
Ничего не поделаешь — «сон алкоголика крепок, но не долог!» — аксиома, усвоенная мною еще в годы бурной юности.
Судя по разномастным пачкам сигарет — за ними тоже бегали, в свое время и, будучи уже «готовыми» — подкуривали со стороны фильтра.
Первая затяжка, вторая и мир покачнулся, прогнулся и засмеялся, давая понять, что жизнь налаживается!
С балкона пошел сразу на кухню — народ надо возвращать к жизни, во что бы то ни стало!
Пока в кастрюльке варился кофе, настрогал бутербродов и радостно пошел всех будить.
Валентин и Лиззи дрыхли в комнате, «валетом» — нормально, за них я никогда не переживал, вот и сейчас они демонстрируют многолетний педагогический стаж…
Артур — собирался постепенно, но… Сдается мне, сапфир умудрился почистить ему кровь — слишком уж он выглядел ошеломленным и свежим, словно и не пил, вовсе.
Капитан спал в обнимку со своей супругой, на моем единственном, нормальном, «лежбище» — диване. Даже разложить его смогли — «респект и уважуха» — я его и по трезвому состоянию, развернуть не могу, а тут — пьяными… Надо попросить, чтобы не складывали…
В четвертой комнате спал я.
Стеллы так и не обнаружилось.
Надеюсь, ее не понесло на «подвиги»?
5
…— Занятия в этом году мы начинаем с верой в будущее и надеждой на лучшее… — Президент академии, осыпанный научными регалиями, как собака — блохами, разливался соловьём перед студентами. Слушая профессорский спич, складывалось впечатление, будто нет в мире ничего лучше, чем стены академии, столь дорогие его сердцу.
Первое сентября, первый день осени и самый тоскливый день в глазах всей детей.
Сколько его не пытаются сделать привлекательным — получается не очень.
Вечно — учителя в мыле после приемок школ, родители — после закупок и сборов, а дети издерганы родителями.
Академию эта чаша тоже не обнесла — ремонтировался корпус общаги и два корпуса учебных — в этом году повезло попасть под ремонт общаге «психопатов», их же учебному корпусу и корпусу технарей.
— … Новые учебные аудитории откроют свои двери для самых востребованных специальностей. Академия, приложила все усилия, чтобы… — Президент разорялся, а в воздухе повисла странная, почти звенящая тишина.
Студенты, стоящие рядом со мной, переминались с ноги на ногу, обменивались мыслями, бросали косые взгляды в мою сторону, пытаясь пробиться под стенку моей защиты. Самые смелые и наглые, успели выкурить по сигарете, спрятавшись за спинами своих товарищей и выпуская дым в рукава.
Наивные.
Это я добрый и милый, стою к ним спиной. А вот Стелла — сидит на «амвоне» и очень даже хорошо все видит.
Да и складывать бычки, в карманы… Фу, как не культурно…
Очередной «наглец» начал подстраиваться под мой ритм, пробуя меня на зуб.
Следовало бы проучить, но — ломы!
Год работы в академии принес свои плоды — «ломизм крайней степени». Ну да ладно, «проживем как-нибудь без АЭС»!
Тем более что теперь, «пробовать меня на зуб», будут многие — злопамятная Стелла, поставила мой курс в список обязательных.
Получилось все, как в «Иронии…» — почти на грани выключения, я добился от декана карт-бланша на набор собственной группы, правда, с каким-то условием, о котором я наутро — убей! — не помнил.
Оказалось — «обязательная программа».
Низкий тебе поклон, Стелла-Свет-Тимуровна! Спасибо, что позвонила и напомнила, ближе к вечеру. Иначе — «СУРПРАЙЗ-З-З», как говорят наши «англоязыкие» студенты.
Осенний ветерок баловался с женскими прическами и, хоть еще под ногами не хрустели желтые листья, деревья словно вещали в эфир — «Спать! Спать! Спать!»
Весной они проснутся и снова — сперва зеленая дымка, потом — листва, потом — гроза…
Пятьсот учеников.
Пять сотен разных характеров и склонностей.
Они еще не знают точно, что именно их ждет за стенами академии, но уже догадываются — ничего хорошего.
— Я поздравляю вас, всех, с первым сентя… — Грохот и подпрыгнувший подиум летнего театра, прервали нашего президента.
— … бря! — Закончил фразу профессор Артанский и развернулся в сторону грохота. — Б…!
Студенты, как дети малые — покажи пальчик — смеяться будут, а тут — такой повод! Мат из уст целого Президента и Прохвессора!
Смешки, сперва робкие, а затем все нарастающие, как клубы табачного дыма, за змеились по рядам.
«Надеюсь это — не общага, гори она синим пропадом!» — Простонала в эфир Стелла.
Спохватилась и «закрылась».
«Может быть — пропаном?!» — Поправила декана ехидная химичка, добавив смайлик.
Наблюдая за пикировкой декана кафедры аналитики и декана кафедры химии, я добавил и своих пять копеек, о которых узнал совершенно случайно — на следующий год будут ремонтировать общагу химиков и их же корпуса — все два.
Той же конторой, что и ремонтировала!
Улыбка Стеллы, согрела мою душу, чуть больше, чем помрачневшее лицо «химички».
Интересно, после позавчерашней пьянки, Стелла стала если и не ближе, то понятнее — однозначно. Словно, потеряв контроль от выпитого, женщина открылась с новой и очень неожиданной, стороны.
«Интересно, а когда она ушла?» — Третий вопрос, терзающий меня после нашего «попоищества».
— Что, не отошел? — Стелла многозначительно «кивнула» в сторону Альбы.
Как ни крути — «мыслеречь», «лайн» и наши «комплектаты», они же «конструкты»» — самое шикарное, что могло произойти с миром.
Словами, такую гамму чувств и эмоций просто не передать!
Так что, в ответ, Стелла получила весьма многообещающий слоган.
Настолько «весьма», что Альба вздрогнула, ведь ее слоган касался в первую очередь.
— И вообще, с каких пор личная жизнь преподавателя является головной болью декана?! — Возмутился я, «вскрыв» второе дно ее «кивка».
— Так ты… — Изумление Стеллы было таким явным, что я, под шумок, «поймал» эхо и еще одной мысли, о некоем споре. Но тут Стелла пришла в себя и закрылась наглухо.
— Кстати, — решил я ковать железо, не отходя от кассы. — Согласно вашему спору…
— И о споре ты знаешь… — Стелла дернулась. — Кто проболтался, если не секрет? Или ты, по привычке, «жучков» везде накидал?
Мысли Стеллы панически метались. Она слегка изменилась в лице, но все равно выглядела очень даже хорошо. Вру, конечно — выглядела Стелла просто Фантастически!
Можно было чуть-чуть нажать и считать информацию. Скрипнув зубами, не стал этого делать.