Дождавшись извинительного разведения рук, мой земляк потянулся, хрустнув, кажется, всем своим скелетом.
Тушки посыпались, как пельмени в кипяток…
— Веди, куда надо… — Оружейник всея «Фемиды» прищурил глазки, и так больше похожие на смотровые щели в танковой броне и поиграл плечами, демонстрируя свое идеальное физическое состояние.
Все. «Пельмени» всплыли, пора вытаскивать…
Затолкав распустившего перья Усяна в лифт, сполз по стеночке — если так на него реагируют наши студентки, то, что ждет его у медиков?! Или, упаси боже, у филологинь, с химическим уклоном?!
Порвут же, ей-ей, порвут!
Предупредить бы…
Но не успел.
В лифт вошла Альба.
Увидев так близко блондинку, «восточный мужчина» поплыл.
Пришлось уронить ему на ногу дипломат — Альба, смуглых просто ненавидит, до дрожи душевной и насылания поноса…
Распростившись с белокудрой мечтой на втором этаже, Усян пожелал мне множества добрых дней — дипломат весил около пяти кг.
В тир мы вошли поменявшись ролями — теперь уже улыбался я.
Да и сложно удержаться от улыбки, объясняя человеку, что с ним сделает эта хорошенькая блондинка, если он просто протянет к ней руку.
Особенно прекрасно смотрелся наш «восточный Казанова», когда до него дошло, что ««конструкт» Баварцевой», которым он так любит пользоваться при выборе и подгонке оружия — принадлежит именно Альбе и разрабатывался совершенно не для этих целей…
Внимательно осмотревшись, Усян довольно прищелкнул языком.
— Дорожек — десять? — Сразу взял быка за рога, специалист в его душе. — Сто метровые есть?
— Есть, — успокоила его Марша и на мгновение прижалась ко мне, мазнув губами по щеке. — И сто метровые и даже две — двухсотки, намечаются… Если помогут…
— О чем речь! — Усян тут же сбросил весь свой налет «мачизма» и собрался, приготовившись взяться за работу. — Сейчас, все посмотрим и решим…
— Сперва, — поспешил я утихомирить этот порыв восточного ветра, — «Хозяйке» стволы присмотри. А я, пока, пойду, свои припомню…
В дипломате, как и договаривались, оказались оба моих Р2000-х, с удлиненными обоймами и полной сбруей.
Привычно нацепив все по своим местам, проверил и зарядил пистолеты.
Убрал их и замер, вспоминая ощущения.
Ух, как гонял меня Усян, вбивая эти навыки…
Ругался, плевался ядом, грозился отобрать оружие и выдать вместо него — швабру…
Едва мишень покатилась в глубину дорожки, то прячась в тени, то попадая под свет — дорожка относилась к «сложным»- пистолеты сами оказались в руках, выплевывая тренировочные заряды.
Мишень, разлохмаченная тремя десятками выстрелов, спланировала на пол. На встречу мне, заскользила новая.
Выпали пустые обоймы, брякнув по столу — перезарядка, не смотря на то, что по одному патрону еще осталось… И вновь, полетели клочки в разные стороны.
На дорожке слева от меня, кто-то встал в позицию и нажал на спусковой крючок.
Раскаленная гильза дважды отрикошетила от стен и перелетела через верх, в мою сторону.
Принял ее на рукоятку левого «ствола», отправляя вдоль линии огня, и в два выстрела загнал в самый дальний угол.
Затворы встали в крайнее положение — тренировка окончена.
Слева продолжали стрелять…
13
— … Что думаешь? — Два старших Бога потягивали нектар и внимательно рассматривали, как за двумя непутевыми парнями, гонятся две, не менее непутевые девицы, азартно горяча собак и ругаясь совершенно неподходящими для девичьих губок, словами.
— Дети… Что с них возьмешь? — Пожал плечами Юпитер и щелкнул пальцами, поправляя экран, на котором Фемида, догнала Воя и наградила его славным тычком — весами в спину.
Тор, закусив конец поредевшей рыжей косы, сделал резкий поворот, подхватил своего собутыльника и удвоил скорость.
Он бы ее и утроил, но мешал хохот…
Фимка нашла свои весы, но… Старина Гефест с ними не заморачивался и взвешивать на них теперь можно было только навоз…
О деяниях, поступках и прочей чуши, можно было забыть — от весов разило серой, несло хлором, а буде у окружающих счетчик Гейгера, так еще и он бы добавил свое резкое «Фе»!
Да и цвет, свой прекрасный, серебристый цвет, весы утратили, став ядрено желтыми, с черными вставками, точнее — пятнами.
Вой, в кои-то веки, поимел глупость сказать, что женские руки и не такие кастрюли до блеска полировали…
Ретивые сердца двух богинь не выдержали…
Диана спустила всех собак и взялась за лук.
Фемида, чей меч так и не нашли, ограничилась первым, что попалось ей под руку.
— Брось меня, брось… — Уговаривал Вой друга, запинаясь от смеха. — Уходи сам… Пока можешь…
— Своих не бросаю! — Тор тянул друга придерживая за талию, лениво отмахивался от собак молотом. — К тому же… Если я Тебя брошу, кто Фимкин меч искать будет?!
— Тоже мне, друг называется… — Глубоко вздохнув, Вой отстранился и вывернувшись из-под руки, вырвался вперед. — Вояка, рыжий!
— Зато у тебя — спина — белая! — Парировал Тор. — И желтая. И, немножечко — коричневая… Особенно ближе к заду…
— Комики… — Суровость Одина, вошедшая в легенды и мифы, была сильно преувеличена. Нельзя быть Настолько суровым, владея мудростью… Надо и отдыхать уметь!
— А ведь я вспомнил! — Вой так резко остановился, что собаки пролетели мимо, едва не сбив его с ног. — Нам обратно надо!
Развернувшись, Вой поднял голову и оказался на земле, с визжащей Дианой на груди, сбившей его с ног.
Следом, на подругу, приземлилась Фемида и Вой взвыл в самом прямом смысле этого слова — от тяжести двух богинь, ребра затрещали.
Тор, оглянувшись, сглотнул тяжелый ком и пошел сдаваться — спасать друга, даже от двух девушек, дело святое! А там, может быть, глядишь, и чего еще обломится… И даже — хорошего. Или — не совсем плохого… О приятном, мечтать не приходилось…
Помогая девушкам встать, Тор даже слегка завидовал «брюнетику» — сразу двое, точнее — две, сверху.
Собаки уже понимая, что это не охота, а веселая возня и игра, прыгали рядом и мешались, так и норовя залезть под ноги. Или подсунуть, под тяжелые божественные ступни, хвост или лапу.
Вздернув Фемиду, молотящую Воя чашками от весов, на ноги, рыжий джентльмен отобрал грязные орудия избиения друга и забросил их в кусты.
Ткнул пальцем Фемиде в грудь и грозно буркнул: «Стой смирно!»
Диана от Воя отрываться не желала — никакими усилиями, вцепилась так, словно моль, в последний лоскуток шерсти.
«Недоперебог» Вой вел себя так же неадекватно — держал Диану за талию, на вытянутых руках и не отпускал, не смотря на все просьбы друга.
«… ую!» — Вычленил божественный мозг рыжего воина последний слог, вырвавшийся из горла «Охотницы» и руки сами принялись отдирать девушку еще старательнее.
Расцепив руки той и другой стороны, Тор поставил Диану рядом с Фемидой и по привычке, отряхнул налипшую на подол и грудь платья, хвою, сбивая ее рукой.
Пощечина обожгла щеку и проехалась по носу, украшая лицо ровной строчкой кровавых царапин — реакция у Тора, после пробежки была, прямо скажем, так себе…
Собаки собрались у ног своей хозяйки и оскалили клыки, защищая.
Вой выпрямился, охнул, тяжело вдохнул и выдохнул, приходя в чувства.
— Спорим, не подерутся? — Юпитер любовался раскрасневшимися от беготни, дочками. — Хороши, получились…
— … Где мой меч? — Фемида уперла руки в боки и пошла танком на Тора. — Ну, два алкаша, с божественными…
— Отпечатками на всю морду! — Диана вступила в беседу, сделав шаг… В сторону Тора! — Еще хотите?
Вой хрюкнул и приготовился бросить друга в беде — мечущие молнии, глаза двух сестричек ничего хорошего им не сулили.
А Тор, по крайней мере, лук Диане не ломал… Да и с мечом, все не так просто — Вой вспомнил, что его точно не перековывали, но ведь они же потом куда-то пошли еще?!
Тор, тоскливо шмыгнул носом.
Ситуация складывалась непонятная…
Самое обидное, что она складывалась именно так, что ничего Он понять в ней не мог.
Вот, почему, сейчас, обе богини намерены бить именно его? А не, заварившего всю эту кашу, Воя?!
Подхватив Тора под обе руки, Диана и Фемида замерли, открывая портал.
— Твой рыжий собутыльник побудет у нас, пока не принесешь меч, починишь лук и… — Диана замерла, придумывая третье дело.
— И не почистишь мои весы! — Вклинилась Фемида.
У самого портала, Диана обернулась и подмигнула Вою с самым неприкрытым обожанием.
Портал, поглотил и собак и троицу, оставив на поляне, стоящего молодого человека, на лице которого не осталось ни следа улыбки.
Особой озабоченности на нем тоже не читалось — так, какая-то расслабленность, словно актер, только что отыгравший очень сложную роль.
Помахав рукой, брюнет хлопнул в ладоши, окутался ярко-зелеными молниями перехода и исчез, оставив на поляне лишь запах озона…
— Не знал, что он так умеет… — Покачал головой Юпитер — громовержец. — Век живи…
— Да… — Один привычно огладил свою седую бороду. — Многогранная, личность… Ох… Что-то мы упускаем…
Кто сказал, что свадьба это круто?
Плюньте этому человеку в лицо, черт возьми!
Уставший жених, вымотанная невеста, замордованные родители и гости, уже через два часа забывшие, зачем же они здесь собрались!
«Покатушки» по торжественным местам города, оператор и фотограф, уставшие хуже собак.
«Не наступай на платье», «Помада разъехалась», «Туфли жмут»…
Десять тысяч причин, по которым, после свадьбы проще сразу пойти и развестись.
Узнаешь Так много нового о избраннике\избраннице своего сердца…
Возможно, когда тебе лет 18–25, все это кажется, так… Волнующе…
Но в сорок, в сорок лет, волнующим кажется тот факт, что ты вообще — женился! Без всяких церемоний, костюмов и операторов.
На нашей свадьбе, все, с самого начала, встало с ног на голову — Усян повздорил с оператором, обозвал его питекантропом от синематографа и… В результате — самый первый камень на нашем пути к браку, оказался в два раза выше: Усян и оператор поспорили, чья съемка окажется лучше.