— Аша, открой дверь.
Мягкий пасс изящной девичьей ручки и массивная на вид дверь рассыпается прахом и ржавчиной, обнажая бетонный коридор с висящими на потолке лампами.
— Электричества нет. — Пожаловался Георг, пощелкав выключателем. — Грустно!
— Да ну ее… Здесь она нам и не нужна. Давайте-ка перекусим, по-быстрому, и дальше двинем. — Предложила молчавшая до этого Нэт. — А то, чувствую, останемся мы голодными, с такими поворотами судьбы!
Пол под ногами заходил ходуном и волосы под любимой бейсболкой, натянутой козырьком назад, зашевелились.
— Лампы ртутные! Бежим отсюда, а то нахватаемся, до глюков! — С этими словами Сантана метнулась по коридору, впереди меня.
Добрых пять минут мы наперегонки мчались по коридору, сотрясаемому самым натуральным землетрясением, пока, после очередного поворота перед нами не возникла она — стена.
— Тупик. — Нэт засопела. — Прибежали…
— Здесь нет стены! — Уверенно заявила Сантана. — Это — голограмма! Смотрите!
Остановить спешащую Сантану может только несущийся ей на встречу товарный состав, груженный бетонными плитами.
Едва она сделала шаг, скрываясь в голограмме, раздался дикий треск, волосы встали дыбом, запахло озоном и пепел Сантаны с легким шорохом осыпался на бетонный пол.
— Американская Самоуверенность Джона против Находчивости Русского Вани не работает… — Констатировал я, общеизвестный факт.
— Оптический приемник совмещен с конденсатором. Малейшее изменение и кондер разряжается. Проще паровой машины… — Георг продемонстрировал свою осведомленность.
Я усмехнулся: никто не будет ставить оптику во влагу и пыль. Обошлись обычным законом физики. Таким простым, что даже уникалу не пришло в голову отсканировать энергопотоки. Или это у меня такое уникальное ночное зрение, что я их вижу?
— Зато, теперь мы можем пройти… — Пожала плечами практично-циничная Аша.
Пройдя голограмму, мы оказались в шлюзе очередного контрольно-измерительного поста.
Две комнаты, напичканные оборудованием и пульт управления.
Разбитые, как корзинка с куриными яйцами.
— Добрались… На свою голову! — В сердцах я шваркнул кулаком по пульту.
От удара, «проснулся» один монитор.
«Не все так уж и плохо… Что-то работает…» — Пальцы привычно побежали по пыльной клавиатуре.
— До сих пор работат? Ни в жизнь не поверю! Пятнадцать лет… Невозможно! — Аша встала у меня за спиной и уставилась на экран, через плечо. — Это что — DOS?
— Почему «не возможно»? Знаменитый сервер «OOLL» не выключается уже больше двадцати лет. Сервер «Malina» — двенадцать. Вот такой вот показатель… «Не возможности»… — Я почесал нос. — Тем более что здесь не самая худшая операционка. Прямо скажу, эта — сдохнет вместе с винтом.
— «Linux»! — Сделал вид, что понял, Георг.
— Чудеса… — Пробормотала Аша себе под нос, так, чтобы кроме меня ее никто не услышал. Ее зеленые глазки мило блестели, а длинный носик так и мечтал влезть в то, о чем она и понятия не имела.
«Спокойно, Сайд. Ведь они дети. Страшные, жестокие, но все равно — дети. Поколение электронных игр. Даже к смерти Сантаны они отнеслись, как… Обычной, виртуальной…» — Я не знал, как реагировать и что сказать, злясь и на себя и на них, таких детей.
Упрямая операционка отказывалась давать доступ к сети.
На минуту замер, вспоминая все, что помнил о ней, по опыту собственных встреч и войн.
При отсутствии электричества и, как следствие, работающей вентиляции, присутствие четырех взрослых в маленькой комнатке, без притока свежего воздуха, сказывается очень быстро: стало душно, и по виску покатилась капелька пота.
— Проклятье… Опять «Guest» отключен! — Вырвалось у меня. — Ненавижу идиотов! И параноиков, тоже — ненавижу. Ну, не хочешь ты, чтоб твою машину лапали по сетке, отключи «сервер»…
Включив нужную опцию, перезагрузил компьютер, влез на сервер, находящийся где-то, у черта на рогах и вызвал управляющую программу. Поставил пару галочек, деактивируя защиту. Сделал копию полученных данных. Обрадовался найденному у пользователя «Teleport-у» и сделал клон еще трех директорий, что обычному копированию не подлежали.
— Это — «Винда»? — Нэт уселась рядом и внимательно следила за моими действиями.
— Да. — Строить «тайны» не было смысла, тем более что она собственными глазами видела стартовое окно. — Наверное, одна из самых долгоиграющих и надежных — Win2000. На ее основе, позже, вышло целое семейство.
Едва «Teleport» отработал свою задачу, выключил компьютер, выдернул системник из-под стола и вытащил жесткий диск.
— Всё. Здесь нам делать больше нечего. — Я облегченно вздохнул. — Часть проблем мы устранили, а до остальных топать еще километров пять — шесть.
— Сайд. А это что за кабель? — Георг ткнул пальцем в толстую кишку, вьющуюся вдоль стен и исчезающую в стене. — Рубануть?
Я включил фонарик и выматерился — бункер наполнился свистом, и с потолка сорвалось раскаленное докрасна лезвие, угодившее точно мне в плечо.
К духоте добавилась вонь горелого мяса.
Обжигая пальцы, выдернул железку и отбросил ее вглубь коридора, подальше от всех и всего.
— Давайте, я посмотрю? — Предложил Георг, уже сожалея, что такой глазастый.
— Пошли, пока на голову еще чего не упало. — Покачал головой я. — Или коридор не завалило, как это любят в киношках показывать…
Подхватив здоровой рукой свой тощий рюкзак, достал из него спецпакет и «запаял» в него винчестер.
— Что-то важное? — Нэт протянула руку, чтобы забрать пакет.
Умничка!
Дождавшись моего ответного кивка, она достала упаковку, сноровисто обмотала железяку и демонстративно убрала к себе в рюкзак.
Закинув рюкзаки на плечи, вернулись в коридор.
Уж и не знаю, кто догадался сделать резервный пост, причем сделали ведь точно — тайком, с нарушениями и «на том, что было», наставили ловушек, от подобных нам.
Найду — проставлюсь, как свет горит, проставлюсь!
Вот, дал самому себе обещание и вроде как смысл жизни появился…
Пройдя коридор, поднялись по лестнице, до валяющейся двери.
— Теперь моя очередь, проверить, что за дверью. Шагом марш, за мной! — Я подмигнул своим студентам, хотя в этой темноте, вряд ли они заметили мое мигание.
«Запасник» действительно оказался пустым, вылизанным и подметенным самой тщательной уборщицей.
Вывезли столы. Стоявшие вдоль стен стеллажи, разобрали и вытащили наружу.
А что это значит?
А это значит, что где-то есть нормальная лестница, а не это «головокружение от успехов»!
Нашлась и лестница, и даже грузовой лифт, сейчас спущенный вниз и стоящий печально, открыв пасть-дверцу.
Топая по нормальной, бетонной, квадратной, лестнице, загадывал, куда она нас выведет — по моим расчетам, территорию музея мы уже покинули, пока шли по запаснику.
— Сайд. Очень больно? — Расслышал я шепот Нэт, когда в очередной раз чертыхнулся, поправляя рюкзак.
— Не больно. Неудобно. — Признался я. — Рюкзак сползает, зараза!
Лестница закончилась в доме, напротив музея. Через дорогу.
Обычная, ничем ни примечательная дверь, изнутри — стальная, а снаружи — обычная китайская картонка.
Выскользнув обратно в осень, замер, привалившись к стене и настраиваясь на самолечение.
Совершенно случайно, взгляд зацепился за ветвистое дерево, склонившееся над простенькой скамейкой, перед входом в музей.
Пыхнув пламенем, дерево рассыпалось крупными хлопьями пепла, прихватив с собой на тот свет и лавочку с урной и кусок заваленного желтой листвой асфальта, оставляя ровный, черный, пятиметровый круг, от которого несло жаром.
— Сайд… Зачем?! — Георг оглянулся на меня и, сделав шаг назад, попытался спрятаться за девчонок.
— Было за что… — Я крепко сжал кулаки, чтобы не начать крушить всю эту улицу… — За все…
— Что дальше? — Нэт сделала вид, что не заметила моего выражения лица.
— Дальше — легкий завтрак. — Я осторожно поводил левым плечом.
«Конструкт» сноровисто взялся за лечение и теперь ему требовался «строительный материал».
Расположившись в недостроенном срубе, точно по центру парка, мы достали припасы и расселись, упираясь спинами в деревянные стенки.
— Сайд. Что ты сделал? Под что мы подписались? — Вопросы, посыпавшиеся как из рога изобилия, только отбили аппетит.
Каждый хотел знать ответ на свой вопрос.
— Что ты сделал с нами? — Вопрос Аши выпадал из общей обоймы.
— Ты о чем? — Сделал вид, что не понимаю.
— О нас. О Сантане. О городе, этом. О твоем поведении. — Аша загибала пальцы, перечисляя странности.
— Могу вас успокоить — я и сам не знаю, на что я подписался. И объяснить, толком, ничего не могу. Ощущения. Воспоминания. — А про себя, чтобы никто не услышал, добавил: «И ненависть…»
Ухоженный парк, с ровными плиточными дорожками и молодыми дубками, рассаженными вдоль них.
Не помню я его таким.
Для меня это все тот же, заросший парк, с лавочками, прячущимися в тени деревьев, глушащий шум редких авто, неторопливо проезжающих по дороге, от которой парк отделяет лишь невысокая чугунная ограда.
Здесь было шумно и весело.
Одиноко.
Студенты грызли галеты, запивая их водой из пластиковых фляжек.
И белесое осеннее небо над головой, как напоминание, как старый добрый знак, что все неприятности только начинаются.
— Отдохнули? Подкрепились? — Я сладко потянулся. — Тогда, пакуем мусор и идем дальше.
Хмурые лица студентов слегка оживились. Идти, это намного лучше, чем сидеть и ждать непонятно чего.
Георг и Аша даже принялись поддразнивать Нэт, у которой все шло к свадьбе.
Прислушиваясь к их разговорам, сам не заметил, как стал улыбаться — отмякнув от злости, что больше не накатывала волнами.
— Знаете, злостные вы мои студенты… А ведь она счастливей многих. — Вклинился я в разговор. — У нее есть то, чего, пока, нет у вас.
Ноги сами несли меня по знакомым улицам, ведущим к большому мосту.
— И, что же это? — Аша насторожилась, ожидая подвоха.