— Любовь. Взаимная, любовь. А это, злостные вы двоечники… Привет, приехали… — Я остановился, рассматривая вскинувшиеся вверх пролеты моста, словно неведомая сила разорвала пасть крокодилу, да так и оставила, чтобы другим было неповадно.
Трехсотметровый горизонтальный мост превратился в два по сто пятьдесят — по вертикали.
Центровых быков в воде не наблюдалось — они, противореча всем законам физики, остались на вздернутых пролетах, как редкие зубы.
А река, как назло — полноводная красавица, плещет свои воды, заливая набережную, ниже по течению.
— Вот и думаем, как будем перебираться…
— А, что, мост — единственный? — Георг начал проявлять зачатки рассудка, что не могло меня не радовать.
Да и пора бы уже. Пора уже выходить из тени девчонок, хоть и нравятся они ему, все трое.
— Выше и ниже по течению есть еще мосты. — Я замер, прищурив глаз. — Нижний, гарантированно смыло. Так что, айда вверх по набережной. Если и там пусто — уподобимся Иисусу и пойдем по воде, аки посуху.
Прогулка по набережной вышла какой-то кривой: сперва Аша подвернула ногу, свалившись в промоину; следом и я, перегнувшись через показавшееся целеньким ограждение, полетел в ледяную воду, откуда вылетел стремительной ракетой, оглушительно лязгая зубами и проклиная свою глупость.
И странное существо, что наподдало мне щупальцем пониже спины, вышвыривая из своего логова.
Щупальцем, судя по прорехам, снабженным короткими клыками или ороговевшими окончаниями…
Мокрые — я и Аша, злые — Нэт с Георгом, мы топали по набережной и молчали, словно наши голоса могли привлечь к себе внимание.
Через двадцать минут мы доползли до останков очередного пешеходного моста.
— Может, покурим? — Георг устроился на поваленном дереве, скидывая на землю уже порядком опротивевший ему тубус и рюкзак.
— Лучше — подумаем… Что дальше делать будем… — Аша, села рядом со мной и шмыгнула носом. — Сайд, послушай, а твой город… Он всегда был таким?
— Обычно, он намного хуже. — Я выстраивал «конструкт», о котором спал и думал последние пару суток. На бумаге получалось все гладко, а вот в реальности шло тяжело. Несмотря на мокрую одежду, мне было жарко. — В нем нечем дышать от выбросов. Люди прощаются со своим здоровьем, еще не успев родится, потому что больницы заражены стафилокком. Установленное на видном месте информационное табло вечно болталось между 18 и 39 микрорентгенами, а потом и вовсе было технично демонтировано, чтобы не «палило» обстановку. Каждый новый «городской» начальник приезжает с «одной рубашкой», а убирается от нас, с составом…
Чувствуя, что меня понесло, я замолчал, набрав полную грудь воздуха.
«Конструкт» заработал.
«Зонд-поиск», метнулся влево-вправо, отрабатывая начальные установки.
Замер и поплыл в сторону завода, напрямую, утаскивая за собой мое потрепанное сознание.
Территория предприятия, в зоне поиска выделялась угольно-черным пятном опасности и багровыми всполохами активированных охранных устройств.
Соваться туда не хотелось.
Серебристые жилы управления, на которые была огромная надежда, вились ранеными змеями, сплетались в мощнейшие жгуты и исчезали в черноте.
Полуприкрыв глаза, «перелил» себя в «конструкт» и втянулся в одну из таких жил. Волосы на голове встали дыбом, по телу пробежало ощущение холода и исчезло, оставив после себя состояние легкости и вседозволенности. Окутанный голубоватым дымком высокой энергии, я скользил по жиле. Вливающиеся потоки отмечались лишь по всевозрастающему давлению на кожу.
Все ближе граница завода, уже не скольжение, а продирание через многочисленные фильтры и ловушки-отсечки, понаставленные без всякой разумной архитектуры.
Вот граница. Внутрь. Дальше.
Входной щиток — ловушка, обойдем.
Дальше, дальше…
О! А вот и то, что надо — линия на комп управления. Хиленькая линия, но да спасибо и на этом.
Где-то на заводе, щелкнув монитором, ожил один из древних компов — монстров немецкой корпорации, поставлявшей оборудование, для слаборазвитых стран. И тут же умер.
Жилка потускнела.
«Сматываюсь. Хотя, позвольте, а это что такое?! Еще подключение? Тогда, почему не серебристое, а синеватое?! Запрещенное подключение? А линия хороша, «выделенная», свеженькая. Вот и проверю…»
Я, на мгновение оглянулся по сторонам, контролируя студентов. Все спокойно. Сидят, болтают.
Дернувшись, слегка перестроил «конструкт» и скользнул в новую линию. Содрогнулся, получив внушительный удар по нервам и ухнул синеву воронки-защиты.
Пришлось спешно подтягивать резервы и терпеливо ждать.
Воронка внушительных размеров затягивала «конструкт» и меня вместе с ним, все глубже, сжимала и растягивала, одновременно, проверяя на прочность.
«Ждать».
Вниз, все глубже и глубже. Нельзя бороться. Ждать.
Дно уже близко, только там воронка слабеет и появляется махонький шанс… Ждать!
Все. Вверх, сейчас!
Щелчок.
Компьютер.
База данных от…
Мамочки мои!
«Рабочий процесс приостановлен» — меняются единицы и нули двоичного кода.
«А теперь… Ваши яица замечательно приготовляюцца!» — Усмехнулся я, вспоминая рекламу, наших китайских друзей.
«Рабочий процесс возобновлен. Охранная система деактивирована.»
— Вон! — Ударил по мозгам странно знакомый голос. — Что-о-о?! Снова ты, мышонок-гурман!
— Упс. Не ожидал встретить старых знакомых. — Соврал я.
Соврал, потому что чувствовал, что знакомых встречу. Не верил и до последнего гнал эти мысли, вместо того, чтобы поделиться ими с руководством.
— Ну, теперь ты не уйдешь!
— Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел и от тебя, серый волк, уйду! — Пробормотал я, лихорадочно меняя пароль и молясь, чтобы голова не пропустила очередность знаков, в моем старом и любимом пароле.
— Я — не волк! — В сознание стала прорываться фигура, закованная в латы.
Я дрогнул, вытаскивая «конструкта» из жилы. Фигура в серебристо-льдистом доспехе стала отдаляться, посылая вдогонку огненные стрелы.
— Мажешь, скотина. — Я не отказал себе в удовольствии поддеть противника, уже выбираясь из «конструкта» и развеивая его структуру. — И от тебя, Безобраз, ушел. Ну, «пока», ушел…
— Все в порядке? — Аша, «просушенная «конструктом»», уставилась на меня с испугом, действительно волнуясь за мое состояние.
— Сейчас я малость отойду… — Я принялся делать дыхательную гимнастику, которой учил последние два дня, Маршу. — И мы двинемся дальше, вверх по течению. Там есть еще один мост…
Договорить мне не дали: из пустоты стали выпадать паукообразные всех мастей и видов, напугав наших дам до «огненного салюта».
Плотный кокон огня окружил нас — Нэт пустила в ход свои способности. Аша прикоснулась к спине подруги ладонями, одновременно оттягивая боль и вливая свежие силы. Через мгновение, подключился Георг.
Поток арахнидов иссяк на второй минуте.
Кокон пламени распался и в нос шибанул запах горелого хитина и плавленого асфальта, в котором таяли последние «гости».
— Сильно устала? — Заботливо протянул девушке фляжку, Георг.
— Терпимо.
— Раз терпимо, тогда, пошли отсюда. — Решил я, подхватывая свой рюкзак на левое плечо, а тубус — на правое и прислушиваясь к ощущениям.
Вполне терпимо. «Конструкт» свое отработал, заживив рану. За что ему отдельное, «человеческое спасибо»!
Перепрыгнув асфальтовую лужу, повел студентов к дальнему мосту, построенному при царе Горохе и оттого, точно уцелевшему. Ну не может быть иначе — закон жанра обязывает!
Пнув себя в пятую точку, мысленно, разумеется, трижды сплюнул через левое плечо, потому как по закону этого же самого жанра, жарится нам тут, до второго пришествия…
Асфальтированная и разбитая до состояния «сплошная яма», дорога, провела нас мимо частного сектора с заросшими бурьяном, огородами и вывела к железной дороге, через шпалы которой уже вовсю соревновались в «кто больше вырос», цикорий с одной стороны и крапива — с другой.
Автомобильный мост смыло, а вот железнодорожный продолжал вздымать свои металлические конструкции над бурными водами, поржавевший, но не покоренный.
— Теперь по железке и на ту сторону. — Подмигнул я, любуясь круглыми глазами девушек. — Кто первый?
— Интересно, а «Там» нас ждут? — Аша с тоской посмотрела вверх, в сторону купола.
— А мы — уже там. — Обрадовал я компанию. — Через четыре минуты сорок три секунды, после входа. Или…
— Или нас там нет… — Вяло закончил за меня, Георг.
— Или — не все. — Жестко добавил я.
Перебираться по скользким и ржавым металлическим перекладинам — удовольствие для «экстримала». Или — идиота, что, зачастую, одно и то же.
А тут, таковых, аж четверо.
Внизу, под мостом, несла свои свинцовые воды река.
Георг, перебравшимся на другой берег первым, с удовольствием спрыгнул на твердую землю.
— Чисто! — Он помахал рукой и исчез, растворившись в пелене внезапно налетевшего тумана.
— Стойте! Подождите! Этот туман, он — живой! — Аша от ужаса вжалась в ржавые конструкции, отводя клочья тумана от моста, бешено разворачивающимся «конструктом». — Подождите, пожалуйста!
Словно кто-то из нас торопился…
Нэт, выставив огненный заслон, стала звать Георга.
— Нэт! Замолчи! — Потребовал я, стараясь вслушаться в удаляющийся туман. — Все. Его нет. Не зови мертвых.
— Ты… Ты — Убийца! — Вырвалось у Нэт.
— Профессиональный. — Признался я, почти не покривив душой. — И, если уж совсем четно, мне все равно, выживете вы или нет. Даже более того, мне почти все равно, выживу ли я. Можно подумать, я требовал «балласт». То, что Вы видели — это цветочки. Смерть Сантаны и Георга — быстрая и безболезненная. А там, куда мы идем — смерть страшная. Даже для меня.
Моя ярость вылилась в черный клинок, распоровший туман.
— Особенно для меня. При любом раскладе… — Едва слышно добавил я себе под нос, ни к кому не обращаясь.