Зачем?
А как потом делать Гале, Кили, и Сэту натурализацию? По крайней мере, тот этап, который требует их присутствия на точках, чтобы переезд был зафиксирован местными системами? Рыжий, ты же сам знаешь, сколько работы еще предстоит, и если можно сейчас сделать хотя бы этот этап так, чтобы у них потом не возникло проблем… в общем, заткнись и чини машину, и нечего тут слабовольничать.
Скрипач заткнулся, машину они кое-как сделали, и путешествии продолжилось. Хорошее, в принципе, путешествие, пусть и неспешное.
Ит, хоть и поругивал машину, хоть и сетовал на скорость, все-таки лукавил. И причиной этого лукавства было то, что на самом деле Ит хотел, чтобы путешествие это продлилось подольше.
Почему?
Ответ был очевиден, прост, но никогда, ни за что Ит не произнес бы этот ответ вслух.
Гала.
Украдкой, осторожно, чтобы не заметила — Ит при любой возможности смотрел на неё; несколько раз он замечал, что Скрипач тоже смотрит, и понимал, что с той же целью. Запомнить. Заучить наизусть, так, чтобы закрыв глаза, без всяких считок, вспомнить всю её, от кончиков пальцев до последнего волоска. Запомнить — и то, как она сидит на пассажирском сиденье, глядя в мутное окошко пикапа, и как выходит из машины, чтобы хоть немного подвигаться во время коротких привалов. Как говорит, как смеется, как дышит, как смотрит. Запомнить её запах, чудесный запах — простенькие духи, смесь лаванды и розы; запомнить, как меняется цвет её глаз при разной погоде; как она смеется и щурится от яркого света, и как её волосы начинают отливать бронзой в свете закатного солнца.
К исходу вторых суток Ит понял, что Скрипач лукавил точно так же, как и он сам, но не сказал ему ни слова. Всё и так было понятно. Да и что тут понимать?
Скоро они приедут. И у них будет не так много времени, да и видеть Галу постоянно они не смогут. Нужно будет переделать уйму дел, пока Эри выстроит мост, и эта уйма отнимет больше половины времени, такого короткого времени, в которое можно видеть — её.
А потом Эри построит мост, дела будут окончены, и они уйдут. В неизвестность.
И уже никогда — Ит это точно знал, он уже успел это понять — никогда не увидят её. Ни её, ни Кили, ни Сэта. Чудовищность, и какая-то горьчайшая несправедливость этого «никогда» разъедала изнутри, но позволить себе раскиснуть и поддаться эмоциям было нельзя, поэтому они, сжав волю в кулак, продолжали делать то единственное, что было дозволено.
Смотреть.
Что ещё оставалось.
— …судя по этой карте, послезавтра мы должны добраться до поселка, — констатировал Саб. — Ночуем здесь. Место идеальное.
Скрипач с сомнением огляделся, ему «место» идеальным не показалось. Саб предлагал ночевать в развалинах бывшей гостинице, стоявшей на перевале в некотором отдалении от дороги, и окруженной темным непролазным лесом. Развалины эти не показались Скрипачу уютными, к тому же (об этом сообщил модуль) в часе езды отсюда, по другую сторону перевала, была действующая гостиница, и неплохо было бы остановиться там, а не в этих руинах. Заодно и натурализацию подтвердили бы лишний раз.
— Саб, может, не надо? — попросил он. — Зачем нам здесь?..
— Затем, — отрезал Саб. — Надо.
— Но ведь еще светло, — возразил Скрипач. — И даже не очень холодно. Мы вполне могли бы добраться до…
— Слушай, рыжий, я сказал надо, значит надо, — приказным тоном ответил Саб. — Поверь мне, так будет лучше. То, что я хочу сделать, лучше сделать здесь, а не где-нибудь ещё. Место подходит идеально. К тому же ночью будет дождь, да ещё и подморозит, а это значит, что на перевал никто не сунется.
— Мы бы тоже не сунулись, если бы не время, — проворчал Скрипач. — Но я не совсем тебя понял. Ты сказал, что место идеальное. Для чего оно идеальное?
— Ита позови, — вместо ответа приказал Саб. — Вы мне нужны оба.
— Во как командует, прямо как в прежние времена, — хмыкнул Скрипач. — Бить не будешь, хозяин? Ундинам не скормишь?
— Иногда жалею, что тогда не скормил, — проворчал Саб. — Зря. Стольких проблем бы не было. Позови Ита, иначе я сделаю это сам. И… рыжий, свяжись с кораблем, нам через пару часов потребуются следующие вещи.
— Вы с ума сошли, оба!!!
— Да не ори ты так, — поморщился Саб.
— А ты не указывай, орать мне или не орать!.. Что это вообще такое?!
— Всего лишь обряд благословения, — Саб рассердился. — То, что вы оба ни разу не принимали в нем участия, означает только то, что во время вашей работы на Node не заключались союзы в высочайших родах. Если бы заключались, нас бы позвали. Это благословение давали семьям те боги, которые были причастны к их судьбе, и не больше трёх. Это даже не для высоких родов. Для высочайших. Радоваться надо, а ты, придурок, уперся!
Ит сидел на камне, сжав руками виски. Он ощущал сейчас всё и сразу, и никак не мог понять, что ответить Сабу.
— Это наши родители, — наконец произнес он самое очевидное. — Саб, ты понимаешь, что ты предлагаешь нам? Мы должны церемониально женить собственных отцов и мать! Ты в своем уме вообще?!
— Не женить, а дать благословение. И давать его будете не вы, а я, — примирительно заметил Саб. — Поверь, и для Галы, и для Кили, и даже для Сэта это будет значить очень много.
— Ага, конечно, — сардонически усмехнулся Скрипач. — А ты подумал, что с ними будет, когда они нас в полном комплекте и с головами увидят? Или они получат нервные тики, или свихнуться, или от страха умрут. Чудно придумано, Саб. Может, проще посбрасывать их со скалы? Это надежнее. И потом, они же всё равно ничего не запомнят, мы ведь откорректируем память.
— Когда будем корректировать, оставим это как общий сон, — отмахнулся Саб. — Который приснился каждому. Будет красивая семейная легенда. Что в этом плохого? И потом, я не собираюсь никого пугать, и в мыслях не было. Сейчас всё объясню. Вы пока что облачения под одежду быстренько наденьте, а я буду рассказывать, что и как мы сделаем. Эри я уже предупредил…
Потолка в комнате не было, поэтому вместо него воткнули одну из завес, которые предусмотрительно взяли с собой. Эри сказала, что ей это даже больше нравится — пошел дождь, и по завесе сейчас колотили крупные прозрачные капли, подсвеченные снизу. Красиво, сказала Эри. Как стеклянный купол, правда? Ит в ответ безучастно кивнул, да, мол, красиво, ты права. Мысли его бродили сейчас где-то далеко, и ощущал он в тот момент нечто странное. Словно… словно происходило что-то очень правильное, важное, но при этом — ему было страшно. Даже нет, не страшно. Жутко. Он вспомнил — ощущение бесконечной пропасти, и взгляд оттуда, снизу вверх, пойманный его собственным взглядом.
А потом его осенило.
Мы ведь не должны были этого видеть. Видеть и знать. Это всегда, для всех бесконечных воплощений, было скрыто. Скрыто, спрятано, потеряно. И вдруг, внезапно, оно оказалось обретенным. Он держал в руках сейчас ответ на вопрос, который нет-нет, да возникал — наверное, у любого их воплощения, у любой ипостаси. Кто мы? Откуда мы возникли? Создал нас кто-то, придумал, сотворил, или же мы появились откуда-то сами, вне чьей-либо воли? Ни на кого не похожие, всем чужие, даже чуждые, странные, непонятые, гонимые, отличающиеся. Сколько нервов было потрачено, сколько сил, сколько души — в попытках совместить два, казалось бы, несовместимых начала… Вот только на практике оказалось, что начала вполне совместимые, что ничего неестественного, ложного, порочного в этих началах не было, а было как раз то, к чему сами они подсознательно, да и сознательно, стремились всю свою жизнь; и, главное, что в началах их собственных жизней было как раз то самое, бесконечно правильное, и удивительно теплое…
— Сэт, а ты веришь во всё то, о чем мы в последние дни говорили? — словно бы невзначай поинтересовался Саб.
— До определенного момента не верил, — Сэт задумался. — Но если Кошка существует… хм… если я во что-то и верю, то лишь в то, что здесь действительно кто-то был, и этот кто-то стоял на более высокой ступени развития, нежели чем мы.
— А я вот верю, — вмешался Кили. — Но тоже, знаешь ли… я не верю в тупую силу, способную только миловать или карать. Я верю в то, что существовал некто, оставивший после себя прекрасные символы. Саб, а почему ты спросил?
— Кили, тебя не смущает то, что я довольно быстро разобрался с твоими фигурками, да еще и задавал тебе столько вопросов? — Саб повернулся к нему.
— Смущает, — тут же согласился Кили. — Еще как смущает. Меня вообще не оставляет ощущение, что ты знаешь про меня гораздо больше, чем я сам. Еще в самом начале, когда ты стал спрашивать меня про зрение… Так что с фигурками, и откуда ты столько про них знаешь?
— Сейчас объясню, — Саб сел поудобнее. Сидеть приходилось на обломке бывшего потолка, валяющегося у стены. — Эти фигурки… Их сделал в своё время я. Сделал, и передал Бастет, которая, в свою очередь, передала их твоим родоначальникам, Кили. Признаю, признаю, мы всё это время немного лукавили. Скажем так, мы пришли в ваше время из нашего. Для вас оно — одновременно отдаленное будущее… и отдаленное прошлое.
— Парадокс, — тут же поднял голову Сэт. — Такого не может быть.
— Может, — вздохнул Ит. — Относительно нашего времени ваша Земля находится в далеком прошлом. Относительно её собственного прошлого она прошла в будущее. Но в тот момент времени, когда её посещали мы, она… она находилась в стадии, которая является вашим прошлым.
— Но как такое возможно? — потерянно спросила Гала. — Это даже не парадокс. Это абсурд.
— Это загадка, — покачал головой Скрипач. — Для нас тоже. Мы не знаем, как такое возможно. Скажу больше — мы часто бываем на планете, в которую превратилась ваша Земля… и для неё нынешней то, что происходит здесь и сейчас — невообразимо далекое прошлое. И…
— И всё ещё сложнее, потому что она, по всей видимости, умеет существовать одновременно во всех временах, — добавил Ит. — Мне порой кажется, что на самом деле только она одна и существует. Она стоит на месте, перемещаемся только мы. Сейчас — мы попали сюда.