Кулоны, которые сейчас с вами, действительно достались нам очень странным образом. Мы трое видели в одну и ту же ночь три сна, дополняющие друг друга. Мы тогда только-только заключили наш брак, и были очень молодыми. И мы с вашим младшим папой отправились в горы, и всё произошло в точности как во сне. Вместе с кулонами мы нашли маленькую золотую пластинку, которая сейчас лежит в рюкзаке Инита — это нечто вроде инструкции, в которой подробно рассказано, как нужно поступить. На всякий случай я повторю эту инструкцию со своими дополнениями здесь.
Первое. Вы должны сесть в лодку, и идти в море, в юго-западном направлении. Идти до ночи, сколько получится.
Второе. Когда созвездие Небесный Мальчик встанет над вами, вы должны смайнать парус, чтобы он не мешал, бросить плавучий якорь, и на всякий случай надеть свои спасательные жилеты, рюкзаки просто возьмите в руки.
Третье. Достаньте кулоны, и поднесите их друг к другу.
Что произойдет дальше, не очень понятно. Но что-то точно произойдет, потому что на пластинке указано следующее: ждите Надстоящего, ответьте на вопрос, и отправляйтесь в путь. Больше там ничего нет. Но я не думаю, что этот самый Надстоящий, кем бы он ни был, захочет причинить вам зло. Такие сны просто так не снятся, и такие вещи, как ваши кулоны, не попадают никому в руки просто так.
А теперь нам пора прощаться. Сейчас каждый из нас напишет вам совсем чуть-чуть. И первой будет мама».
— Мама… — прошептал Инит.
— «Дорогие мои, берегите друг друга. Носите ту любовь, которая есть у вас, в своих сердцах. Не расставайтесь надолго. И будь такими, какие вы есть — честными, добрыми, и светлыми. Инит, ты отвечаешь за Фасти, потому что он младше. Фасти, ты отвечаешь за Инита, потому что он порой бывает безрассуден. Мне трудно писать, потому что с вами для меня уйдет вся любовь мира. Я люблю вас. Мама».
— «Инит, Фасти, вы — самое большое чудо, которое случилось в моей жизни. Спасибо вам большое за то, что вы были, за то, что подарили мне. У вас есть одно прекрасное свойство — вы умеете делать счастливыми тех, кто дорог для вас, и кому дороги вы. Помните, что вы — волшебники, способные творить добрые чудеса. Я люблю вас. Папа».
— «Сокровища мои, которые стали мне дороже звезд, солнца, и жизни. Вы были посланием высших сил, и я даже поверить не мог, что мне выпало то счастье, которое вы сумели мне подарить. Вы сделали невозможное возможным, и если я сейчас о чем-то жалею, то лишь о том, что не смогу обнять вас снова, дорогие мои дети. Я люблю вас, мне нечего больше сказать. Отец».
— «PS Наденьте куртки, ночью на море холодно и ветрено. Целую вас обоих. Мама».
Лодка покачивалась на мелкой волне, а над головами братьев сейчас стоял бархатно-черный небесный купол, усыпанный бриллиантовыми звездами. Картина вокруг выглядела совершенно ирреальной, невозможной, она была завораживающе красива, но в то же время — она пугала. Для того чтобы испугаться, было достаточно осознать, что под лодкой сейчас сотни метров воды, холодной и темной воды, а над лодкой — целая вселенная, с триллионами звезд, и что у вселенной этой нет пределов.
— Инит, посвети, — попросил Фасти. — Я так ничего не увижу.
— А как я грот майнал в темноте? — проворчал Инит. — Подожди, сейчас достану фонарик…
Ворчал Инит по одной-единственной причине: он испугался. Но показывать младшему брату свой испуг он не хотел категорически, поэтому счел лучшим вариантом притвориться сердитым. Авось Фасти обидится, и хоть ненадолго забудет о том, что ему тоже страшно.
— Вот они, жилеты, — обрадовался Фасти. — Хорошо, что мы не надели их раньше. Терпеть не могу. Все мешает и натирает.
— Папа сказал надеть, значит, наденем, — решил Инит. — Бери свой рюкзак. Так, теперь давай поменяемся местами.
— Зачем? — удивился Фасти.
— А вдруг грот дернется? Я хочу, чтобы ты сел там, где безопасно. Как мама велела.
— Что она велела?
— Чтобы я тебя берёг.
— А, тогда ладно. Давай…
Они сидели рядом, соприкасаясь плечами, и зачарованно смотрели на два кулона, которые светились сейчас белым опаловым светом, и в каждом из которых размеренно била крыльями бабочка. Темнота вокруг словно бы сгустилась еще сильнее, даже звездный свет, такой яркий раньше, померк, и словно бы растворился. Только одно осталось сейчас — двойное световое пятно и взмахи крыльев бабочек. Словно бились в унисон два сердца.
— И что дальше должно произойти? — шепотом спросил Инит. Спросил просто так, потому что брат, разумеется, ответить на этот вопрос не смог бы.
— Можно предположить, что оно уже произошло, — вдруг ответил из темноты некто невидимый. — Или происходит. Прямо сейчас.
Братья подпрыгнули, да так, что едва не опрокинули лодку.
— Вы кто? Вы где? — звенящим от страха голосом крикнул Фасти, озираясь. Он по-прежнему ничего не видел, вокруг была темнота.
— Я здесь, — невозмутимо ответил голос. — Вы позвали меня, и я пришел.
— Здесь — это где? — Инит схватил Фасти за руку, и силой усадил рядом с собой. — Мы вас не видим.
— Ну, если вам так надо видеть… — голос задумался. — Можно и так.
На носу лодки появился словно бы клочок тумана, который начал сгущаться, и вскоре превратился в большого, дымчато-серого кота.
— Так лучше? — спросил кот.
— Вы кот? — спросил Фасти.
— Вообще-то нет, — признался кот. — Но так будет проще разговаривать. — Итак, дети, вы позвали меня, и вот я здесь. Нам пора отправляться.
— Куда? — Инит всё еще держал брата за руку. — Вы хоть что-то можете нам объяснить, уважаемый… кот?
Кот вздохнул — совсем так же, как вздыхают взрослые, когда докучливые дети мучают их бесконечными вопросами. Махнул хвостом, пересел поближе к братьям.
— Ну, давайте я расскажу, — согласился он. — Через несколько часов в вашу планету врежется небесный объект…
— Комета? — уточнил Инит.
— Она самая, — подтвердил кот. — В вашей части неба её не видно, потому что она сейчас с другой стороны. Ваш старший отец в курсе дела, потому что он астроном, все обсерватории наблюдают за кометой и делятся информацией друг с другом. Поэтому он знает, что произойдет. Поскольку вашим родителям были подарены Призывы, они захотели спасти вас. Мудрое и благородное решение, если учесть, что вашей цивилизации придет конец через… — кот задумался. — Через восемь часов и тридцать три минуты.
— И совсем-совсем ничего нельзя сделать? — жалобно спросил Фасти.
Кот снова вздохнул.
— Совсем, — подтвердил он.
— А кто ты такой? — спросил Инит, нахмурившись. — Откуда ты про это всё знаешь?
— Если я сейчас буду рассказывать, мы не успеем, — строго ответил кот. — А нам нужно успеть. Ваши родители не для того дали вам Призывы, чтобы вы погибли тут, в море.
— А вот в сказках… — начал Фасти, но Инит шикнул на него, и Фасти замолчал. Однако кот почему-то решил, что в этот раз не прав Инит, и спросил:
— Что в сказках? Ты хотел о чем-то спросить?
— Да, — Фасти привстал. — В сказках всякие магические существа исполняли желания. А ты тоже так можешь?
— Мы не в сказке, — одернул его Инит.
— Смотря какое желание, — серьезно ответил кот. — И потом, ты не совсем прав. В сказках главный герой обычно это существо или ловит, или откуда-то спасает. Разве нет?
— Ну а мы тебя призвали, — упрямо напомнил Фасти. — Так ты можешь выполнить хотя бы одно желание, или нет?
— Расскажи, что ты хочешь, — приказал кот.
— Мама и папы… — Фасти всхлипнул. — Так больно!.. Очень… Даже в груди словно жжет… словно там что-то горячее… как кипяток… я не хочу, чтобы было так больно… ты такое желание можешь исполнить? Для нас двоих, для меня и брата? Чтобы не было так больно…
Кот вздохнул в третий раз.
— Смогу, но позже, — ответил он серьезно. — А теперь держитесь крепче, мы отправляемся…
— Кили, а дальше? — спросила Эри.
— А всё, — Кили взял у нее тетрадь. — Дальше были другие сказки, где они уже большие. Они там учатся в школе, у них друзья, тоже чудеса всякие случаются, но… но родителей там больше нет. И вообще ни у кого родителей нет почему-то.
— Наверное, тебе самому было больно, — предположила осторожно Эри. Посмотрела в сторону Ита и Скрипача, задумалась, словно что-то прикидывая про себя.
— Так может оно быть связано, или нет? — настойчиво спросил Кили.
— Не знаю, — ответила Эри. — Сказка-то не окончена. Хотя мне кажется, что нет. Наверное, нет. Слушай, а можешь…
— Что могу?
— Подари мне твои сказки, — попросила вдруг Эри. — Ты же их помнишь, да?
— Мою тетрадь? — опешил Кили. — Всю?
— Или копию, — поспешно добавила Эри. — Можно попросить корабль через модуль сделать копию.
— Копию, наверное, можно, — неуверенно ответил Кили. — Но зачем тебе? Сказки-то плохие.
— Хорошие. Так подаришь?
— Копию да, подарю, — согласился Кили. Он явно растерялся. — Ладно.
— И еще одна просьба, — осмелела Эри. — Не показывай эту сказку никому. А еще лучше — вынь эти листы, и спрячь их.
— Значит, всё-таки связано это с чем-то, — пробормотал Кили.
— Связано, — ответила Эри. — Но не с тем, с чем ты думаешь.
— А с чем?
— Уж точно не с тем, что было вчера, — покачала головой Эри. — Может быть, с тем, что произошло на вашей Земле давным-давно.
— Точно? — Кили нахмурился. — Почему ты так решила?
— Я не знаю, — Эри отвернулась. — Не знаю. И никто не знает…
Глава 14
14. Прощание
То, что происходило дальше в течение месяца, больше всего напоминало то ли калейдоскоп, то ли слайды — сменяющаяся череда картинок, иногда красивых, иногда странных, но объединенных одним — они никогда не повторятся, совсем никогда, поэтому смотри во все глаза, смотри, запоминай, пропускай через себя, впечатывай в память, ты больше не увидишь, не почувствуешь, не услышишь, и единственное, что тебе останется — память.