То, что чужаков в друзьях сразу признают, друзья даже не сомневались.
– Благодарствую, мил человече, – отреагировал Сивый, причём крайне сдержанно. – Нам бы местечко поспокойнее, – он лихо подкинул монетку, выуженную из кармана.
Встречающий поймал денежку и оценил её достоинство, удовлетворительно вскинув бровь. Спрятав добычу в карман, он раскланялся перед ватажниками и замахал призывно руками. При этом работник пятился задом до самого места с отдельным столиком на четыре персоны. Услужливо отодвинув стулья, он усадил дорогих гостей и исчез, предоставив место для работы другому работнику харчевни.
Человек в фартуке и с полотенцем на руке застыл перед Сивым, не переставая коситься на Барри, моментально пришедшего к привычному своему состоянию, тому самому, с почти свирепым выражением. Эта личная маска здоровяку нравилась, так как делала из людей податливых и внимательных персонажей.
– Позволите вашу одежду? – поинтересовался приветливый разносящий.
– Пока останемся так, – Остапий вспомнил об офицерских накидках. – Уж больно холод умаял, собачий, – внёс он естественное пояснение своего решения. – Повременим.
– Чего изволите-с? – перешёл к делу расторопный работник.
Остапий задумался и обвёл взглядом соседние столы с посетителями, причём, с такими интересными личностями, что даже чуть не смутился. Уж больно хорошо одетыми показались ему господа из местного криминала, что плохо стыкуется с их разбойничьими личинами. Ну, а у некоторых, так и вовсе, при очаровательной улыбке отмечается серьёзная нехватка зубов.
– А подай-ка нам, мил человече, кваску хмельного, – Сивый созрел для заказа довольно быстро. – Эт для начала, размяться, так сказать, – пояснил он свой выбор в пользу малых градусов в напитке.
Сам же ватажник просто решил не напиваться, ловя на себе очередной испытующий взгляд от местного контингента.
– Вот тебе, – Остапий положил на столешницу пятикопеечную монетку. – Принеси что-нибудь для лёгкого пререкуса, – добавил он. – Да вон, можешь икорки, – Сивый кивнул на соседний стол.
– Сей момент-с! – среагировал разносящий и удалился к стойке с бдительным хозяином заведения.
Сивый отвёл от него свой взгляд и неожиданно встретился с седым человеком, лицо которого столь сильно покрыто морщинами, что даже страшно стало. С непривычки.
– Рябой, – без предисловия представился человек. – Издалече будете? – утвердил он вместо вопросительной интонации в очевидном вопросе.
– А разве не заметно? – парировал ватажник, решив не гнать делегата для первых переговоров.
Остапий прекрасно знал о традициях приёма незнакомцев, так что по реакции этого собеседника остальные гости будут делать для себя какие-нибудь выводы.
– Ты присядь, Рябой, будь хорошим собеседником, Сивый я, а Это Барри, – представился Остапий, как-бы невзначай, отодвигая стул. – Заказывай, коли голоден, – он глянул в сторону стойки и щёлкнул пальцами, привлекая внимание.
Второй разносящий приблизился.
– Организуй-ка мне того же самого, – сделал заявку Рябой.
Отметив начало диалога, все вокруг выдохнули и занялись своими делами, но не перестали периодически посматривать на новичков.
Возвращение расторопных работников ждали молча, играя в гляделки и гадая о криминальном статусе друг друга. Разносящий разлил по первой порции хмельного и удалился, приняв ещё монетку за скорость обслуживания, ну, и как знак доброго расположения заезжих гостей.
– Так, а-а-а… Откель, вы, говорите, прибыли-то? – задал прямой вопрос Рябой, словно продолжил прерванный разговор.
Барри хищно улыбнулся, а Сивый недоуменно вскинул бровь, и сам отшатнулся на спинку, скрипнув стулом.
– Хе-х! Батенька, дык ты сначала выпей, закуси и нам дай жажду утолить, – Остапий начал отвечать с ухмылки. – Мы – гости ваши, и пока за город свой разговоры не разговаривали. Издалече мы будем, али не видно?
– Ох, чегой-то я не с того начал, – Рябой лихо опрокинул в себя полную кружку и тоже щёлкнул пальцами в воздухе.
Разносящий вновь среагировал и забрал со столешницы плату от местного.
– Дай-ка нам крепенького, да солонины не забудь, – скомандовал он, не глядя на подошедшего, а продолжая смотреть в глаза Сивого. – Интереснай у нас намечается разговор, длиннай, – завершил он и задумался, поглядывая на гостей.
– Отложим, повременим с разговорами, – Сивый налил себе ещё порцию и про Барри не забыл. – Дорога длинная была, коли речь за нас пошла. Из города Ставрополя, что на Волге, – завершил он непринуждённо и показал собеседнику, что пока вводных достаточно.
Рябой сделал еле заметный знак и по залу пробежал ропоток удивления. Отовсюду послышались отголоски быстрых переговоров, проходящих шёпотом.
И-за соседнего столика поднялся ещё один представитель местного криминалитета и поставил на стол перед Сивым графин. А ещё один человек неожиданно стушевался и стремглав бросился к отдельному кабинету с гостями заведения, трапезничавшим изолированно от всех. Там он скрылся за портьерой на долгое время.
Все эти действия показались странными как Сивому, так и Барри.
В голове у Остапия появилось стойкое ощущение неприязни, или же, скорее, даже боязни, исходящей со стороны местных. Он переглянулся со здоровяком и неуловимым движением взвёл курки пистолетов…
– Выпьем? – предложил он Рябому, не показывая и тени внутреннего беспокойства, или же какого-то опасения.
– А то? – среагировал тот, и они подняли кружки, сопровождаемые пристальными взглядами обеспокоенных посетителей.
И они вместе с напарником принялись накачивать Рябого алкоголем, чтобы заглушить внимание и достичь нужной концентрации для озвучивания своих наводящих вопросов.
Данный пункт оказалось выполнить очень легко, так как пропитому организму собеседника понадобилось совсем мало горячительного, чтобы достичь нужной кондиции.
– Н-да! А скажи-ка мне, друг, Рябой, – перешёл к делу Остапий, разыгрывая из себя охмелевшего. – Чем городок-то живёт? Смотрю я на это местечко, О-хо-хо… Да и завидую вашему брату… – прозвучали нотки откровенной лести. – Не таи секрета, друг сердешный. Поведай! – он приобнял пьяненького собеседника за плечо, заставив улыбнуться и попытаться гордо вскинуть голову.
Интермедия пятая. Сивый и Барри… Разборки в маленьком уездном городе
Сивый и Барри приготовились слушать хвалебные речи своего пьяного собеседника и не ошиблись в своих первоначальных предположениях.
– Знамо дело, – Рябой приступил к излиянию души, будучи польщённым вниманием иногородних гостей. – Всё то из благ, что мы с тут имеем, почитай, от выгоды в положеньице городка выходит, да и благодаря станции узловой, кормилице нашей! – выдал он уже и так очевидное, приняв горделивый вид. – Что-то оттуда приходит, – рассказчик кивнул куда-то за свою спину. – А иное, дык, поди и с той сторонки потоком тянется, особливо после указа импери… Импра… Э-ть, – оратор икнул. – Имперскова, – завершил он, причём очень напрягшись, для трудно произносимого слова, как вышло из его состояния опьянения.
Друзья переглянулись с пониманием.
– Значится, вы и армейским оружием промышляете? – задал Сивый наводящий вопрос.
– Т-ть! Дык, ведь оно завсегда, – кивнул Рябой. – Служивые, ну те, что главенствуют-то в охранении эшл… Эшелонов оных, таки с радостью кой-чего на продажу выка… Выкл… Скидывают-то, это да! – тут он эмоционально ударил кулаком по столешнице. – И иное чего перепадает брату нашему, да рисковому…
Немудрёная посуда весело подпрыгнула, но не упала. Массивная столешница не подкачала и недостаточно спружинила для этого.
– А ещё, – тут Рябой перешёл на шёпот, как ему самому показалось. – Малахитец неучтённый идёт с копий Прихребетья, коий покупают с охотою в том же Ставрополе, что на Волге той, – он попытался поставить акцент, но вместо этого осушил кружку, которую немедленно наполнил внимательный Барри.
– Да, неужели? – сыграл крайнюю степень удивления Сивый.
– Именно! – заверил его собеседник с необычайной искренностью в мимике. – А со стороны Империи идут готовые артефакты, снар… Сно… Э-ть, короче, готовые ужо поступают, и успехом пользуются, – добавил он ещё порцию важной информации.
Неожиданно рядом с их столиком появился человечек, одетый получше Рябого и даже со смелой заявкой на ухоженность. Это легко читается на его гладкой коже, и что без труда подметили Сивый вместе с напарником.
– Вы уж простите меня, уважаемые, за вторжение в чужой разговор-то, – начал он говорить с извиняющимися нотками в голосе. – Это, конечно-то, не моё дело, но пьян Рябой изрядно, пора ему! Да-а-а… Пора уже и баиньки, – гость бесцеремонно поднял пьянчугу за шкварник. – А я ему пособлю, ну, а вы примите приглашеньице, да с почтением сделанное, – он кивнул в сторону изолированного портьерой помещения. – Вас, уважаемые, отужинать приглашает Мороз, – добавил он и застыл, ожидая реакции.
Ватажники пожали плечами и нехотя встали, оставив на столе ещё копеечку.
– Ну, коли с проявлением уважения, то-о… – Сивый развёл руками и кивнул в ответ с пониманием. – Примем, чего уж отказ вытворять-то! Куда ступать видим, а ты, мил человек, будь ласков, да проводи Рябого-то, коли вызвался, – проявил он заботу напоминанием.
Друзья сделали пару шагов к отдельному кабинету и проследили за провожатым, держащим под руки пьяного товарища. Пришлось им сдержать удивление, когда Рябого провели не к выходу, а совершенно в другом направлении, где обнаружилась неприметная доселе дверь.
Задержавшись ещё на некоторое время, Сивый и Барри увидели свод подземного прохода, в аккурат за той неприметной дверкой, что их удивило. Ну, а присмотревшись ещё повнимательней, они выделили изменения в количестве и качестве присутствующего народа, хотя каждый из ватажников точно помнил, что главный вход не открывался за всё время их застолья.
– Неожиданно, – прошептал Сивый своему верному другу. – Х-мм…
– Согласный я с тобою, Сивый, это… Дык, у здешних-то, придумано здорово! – кивнул ему Барри. – Ну, пошли уж, а не то разнервничается авторитет-то, который Мороз!